Искусство мыслить - Рассел Бертран Артур Уильям. Страница 4

Эффект, производимый такими законами, очень серьезный. Чтобы подтвердить этот довод, давайте предположим, что правительство и социальная система штата Нью-Йорк - самые лучшие из когда-либо существовавших на этой планете; и тем не менее, даже в этом случае, и то и другое, по-видимому, могло бы быть усовершенствовано. Любой, кто согласен с этим очевидным утверждением, не способен по закону преподавать в школе штата. Таким образом, закон предписывает, что учителя в школе должны быть либо лицемерами, либо дураками.

Растущая опасность, примером которой служит закон Нью-Йорка, является следствием сосредоточения власти в руках одной организации, будь то государство, или трест, или объединение трестов. В случае с образованием власть находится в руках государства, которое может оградить молодежь от знакомства с любой доктриной, которая его не устраивает. Я верю, что существуют еще люди, считающие, что демократическое государство едино со своим народом. Это, тем не менее, только иллюзия. Государство - это совокупность чиновников, разных в зависимости от поставленных целей, получающих приличный доход до тех пор, пока поддерживается status quo. Единственное изменение в status quo, которое они могли бы допустить, - это усиление бюрократии и власти бюрократов. Поэтому, естественно, они должны использовать все возможности, вплоть до вооруженных волнений, благодаря которым приобретается инквизиторская власть над их подчиненными, включая право заставлять голодать противостоящих им. Что касается духовной жизни и такого ее аспекта, как образование, здесь такое положение дел губительно. Оно уничтожает любые возможности прогресса, свободы и творческой инициативы. И все же, это естественный результат того, что все начальное образование находится под влиянием одной-единствен-ной организации.

Религиозная терпимость победила до определенной степени потому, что люди прекратили считать религию настолько важной для себя, как когда-то. Но в политике и экономике, которые заняли место, ранее принадлежавшее религии, появилась растущая тенденция к преследованиям, которые ни в коей мере не специфичны для какой-то определенной партии. Преследование инакомыслия в России более сурово, чем в любой капиталистической стране. Я встречался в Петрограде с выдающимся русским поэтом Александром Блоком, который потом скончался от лишений. Большевики позволили ему преподавать эстетику, но он жаловался, что они настаивали на преподавании "с марксистских позиций". Он так и не смог установить связь теории ритмичности с марксизмом, хотя чтобы избежать голода, он делал все возможное, чтобы найти ее. Конечно, с тех пор как большевики пришли к власти, в России стало невозможно печатать что-нибудь критическое о догмах, на которых основан их режим.

Пример Америки и России иллюстрирует вывод, к которому мы, похоже, пришли, а именно: до тех пор, пока люди продолжают фанатично верить в важность политики, свободное мнение по поводу политических проблем будет невозможно, и существует большая опасность, что отсутствие свободы будет распространяться и на другие области, как это произошло в России. Только некоторая степень политического скептицизма может оградить нас от этой беды.

Вряд ли можно предположить, что чиновники, ответственные за образование, желают, чтобы молодежь стала образованной. Напротив, их задача, не развивая умственных способностей, просто сообщать информацию. Образование должно преследовать две цели: во-первых, давать определенные знания - чтение и письмо, языки и математика и так далее; во-вторых, выработать такой умственные привычки, которые позволят людям овладевать знаниями и формулировать обоснованные суждения. Первое мы можем назвать информацией, навыком, второе - интеллектом. Полезность информации допускается и практически, и теоретически; без грамотного населения современное государство невозможно. Но полезность интеллекта допускается только теоретически, а не практически; нежелательно, чтобы обычные люди размышляли, так как людей, которые размышляют, сложно контролировать и они создают административные сложности. Только стража, выражаясь языком Платона, может думать, остальные подчиняются или следуют за лидерами, как стадо овец. Эта доктрина, часто продолжающая существовать в подсознании, успешно переживает нововведения политической демократии и часто радикально искажает все национальные системы образования.

Страна, достигшая наибольших успехов в том, что касается преподавания информации, а не развития интеллекта, это последнее приобретение современной цивилизации - Япония. Начальное образование в Японии, можно сказать, превосходно с точки зрения обучения. Но помимо обучения оно имеет и другую цель: научить поклоняться Микадо - гораздо более сильному символу веры, чем прежде, когда Япония еще не стала модернизированной. Таким образом, школы одновременно дают знания и поощряют религиозные предрассудки. Поскольку мы не испытываем благоговения перед культом Микадо, мы ясно видим все абсурдное в японском образовании. Наши собственные национальные религиозные предрассудки так естественно и глубоко пустили в нас корни, что мы уже не обладаем в отношении них тем трезвым взглядом, как в отношении суеверий японцев. Но если бы путешествующий японец отстаивал тезис, что наши школы учат религиозным предрассудкам, столь же неблагоприятным для развития умственных способностей, как вера в божественность Микадо, я полагаю, что он бы был способен предоставить очень убедительные аргументы.

В настоящий момент я не в силах найти лекарство от болезни, но могу постараться поставить диагноз. Мы сталкиваемся с тем парадоксальным фактом, что образование стало одним из основных препятствий к развитию интеллекта и свободе мысли. Такое положение обусловлено, в первую очередь, тем, что государство присвоило себе монополию в этом вопросе, но это далеко не единственная причина.

(2) Пропаганда. Наша система образования выпускает из школ молодых людей, способных читать, но по большей части не способных самостоятельно оценивать происходящее или формировать независимое мнение. Затем на протяжении всей оставшейся жизни их "пичкают" утверждениями, имеющими своей целью убедить их поверить во всяческие абсурдные заявления о том, что пилюли Бланка лечат все болезни, что Шпицберген - теплый и плодородный остров и что немцы едят трупы. Искусство пропаганды, практикуемое современными политиками и правительствами, имеет своим источником искусство рекламы. Психологическая наука во многом обязана рекламодателям. В прежние дни большинство психологов думали, что человек не мог бы убедить многих людей в высоком качестве его собственных товаров, просто настойчиво утверждая, что они превосходны. Опыт, тем не менее, показывает, что они ошибались. Если бы я однажды встал бы в людном месте и стал бы утверждать, что я самый скромный из живущих на этом свете, надо мной бы посмеялись; но если бы у меня было достаточно денег, чтобы поместить такое же заявление на бортах автобусов и на рекламных щитах вдоль основных линий железных дорог, люди бы вскоре поверили, что я болезненно скромен. Если бы я пришел к хозяину небольшого магазина и сказал: "Посмотри на своего конкурента через дорогу, он собирается заполучить твой бизнес; не думаешь ли ты, что было бы неплохой идеей оставить свое дело и, встав посреди дороги, попытаться застрелить его, пока он не застрелил тебя"? - если бы я сказал такое, любой мелкий владелец магазина посчитал бы меня сумасшедшим. Но когда государство вовсю трубит об этом, мелкие владельцы заражаются энтузиазмом и приходят в совершенное удивление, когда обнаруживают впоследствии, что бизнес потерпел убытки. Пропаганда, осуществляемая средствами, успешно зарекомендовавшими себя в рекламе, стала одним из признанных методов правительств всех развитых стран, и особенно тем методом, с помощью которого создается общественное мнение.