Волчье Логово - Геммел Дэвид. Страница 7

Наверху она задержалась, оглядывая тропы, ведущие вниз, к Сентранской равнине, и вдруг увидела высокого мужчину в зеленом плаще. Мороз пробежал у нее по коже, и пальцы легли на рукоять меча. Зеленый плащ — примета убийцы Морака. Ну что ж, этот на отца уже не нападет.

Мириэль стала на виду, поджидая мужчину, который медленно взбирался к ней. Она уже могла различить его широкие, плоские скулы, безволосые, покрытые шрамами брови, сплющенный нос и жестко очерченный рот, сильный квадратный подбородок и мускулистую шею.

— Тропа слишком узкая, — сказал он, остановившись перед ней. — Сделай милость, посторонись немножко.

— Обойдешься, — процедила она, сама удивившись, как ровно звучит ее голос, — никто не скажет, что она боится.

— Разве в этих краях принято оскорблять путников, девушка? Или ты думаешь, что всякий мужчина — рыцарь и не обидит тебя?

— Я не дам себя в обиду. — Она отступила на шаг и вынула меч.

— Красивый клинок. Только ты убери его, иначе я отберу его у тебя и им же отшлепаю за дерзость.

Ее страх сменился гневом, она сузила глаза и улыбнулась:

— Доставай свой меч — и увидим, кому достанется.

— С девицами я не дерусь.

Мне нужен мужчина.

— Я знаю, кто и зачем тебе нужен. Но чтобы добраться до него, придется сперва пройти мимо меня, а это будет не так-то легко с требухой, свисающей до колен. — С этими словами она прыгнула вперед, целя ему в живот острием меча. Незнакомец отступил вбок и взмахнул рукой наискосок, смазав ее по щеке. Мириэль упала и тут же вскочила с горящим от удара лицом.

Мужчина шагнул вправо, отстегнул свой зеленый плащ и сложил его на поваленное дерево.

— Кто научил тебя кидаться в атаку подобным образом? Пахарь, что ли? Или пастух? Ты ж не мотыгу держишь. Колющий выпад всегда надо маскировать, он должен следовать за оборонительным или ответным ударом. — Он обнажил собственный меч и двинулся к ней.

Мириэль, не дожидаясь его атаки, снова попыталась уколоть — на этот раз в лицо. Он отразил ее удар, крутнулся, плечом ударил ее в грудь и сбил с ног. Она вскочила и взмахнула мечом, целя ему в шею. Он снова отбил ее меч, но теперь уже она крутнулась, подпрыгнула в воздух и сапогом угодила ему в подбородок. Но он не упал, а лишь пошатнулся и сплюнул кровью.

— А вот это неплохо. Даже хорошо. Быстро, и равновесие соблюдается. В тебе, пожалуй, что-то есть.

— Сейчас узнаешь что. — Она кинулась в атаку, размахивая мечом, как одержимая. Но он отражал все ее удары, не нанося ответных. Наконец она отступила, смущенная и напуганная. Она не могла пробить его оборону, но еще больше злилась оттого, что он не пытается пробить ее защиту.

— Почему ты не хочешь со мной драться?

— А зачем?

— Я собираюсь убить тебя.

— Могу я узнать о причине столь враждебного поведения? — спросил он, улыбнувшись своим обезображенным ртом.

— Я знаю тебя, Морак, и знаю, зачем ты пришел сюда. Довольно с тебя?

— Но ведь… — начал он, и тут Мириэль снова кинулась на него.

На этот раз он был недостаточно скор, и она задела мечом его ухо. Он заехал ей кулаком в подбородок. Оглушенная Мириэль выронила меч и упала на колени. Клинок незнакомца коснулся ее шеи.

— Ну хватит дурачиться, — сказал мужчина и отошел, чтобы взять свой плащ.

Она, подобрав меч, снова загородила ему дорогу.

— Я не дам тебе пройти, — грозно заявила она.

— Тебе это не под силу, но ты храбро сражалась. Так где же Нездешний?

Она молча наступала на него. Он убрал меч в ножны.

— Да погоди ты. Я не Морак. Я не состою в Гильдии, понимаешь?

— Я тебе не верю, — сказала она, приставив клинок к его горлу.

— Но я уже убил бы тебя, если бы хотел этого. Теперь веришь?

— Кто же ты тогда?

— Меня зовут Ангел, и когда-то я был другом вашей семьи.

— Ты пришел, чтобы помочь нам?

— Я не дерусь за других, девушка. Я пришел его предостеречь. Теперь я вижу, что в этом не было нужды.

Она медленно опустила меч.

— Зачем они охотятся за ним? Он никому не сделал зла.

Ангел пожал плечами.

— Да, последние годы он вел себя тихо, но врагов у него много, как у всякого наемного убийцы. Это он учил тебя биться на мечах?

— Да.

— Ему должно быть стыдно. Фехтование — гармоничный союз сердца и ума. Разве он не говорил тебе этого?

— Говорил, — буркнула она.

— Но ты, как и большинство женщин, слышишь лишь то, что тебе приятно. Как же, знаю. Ну а стряпать ты умеешь?

Сдержав себя, она одарила его сладчайшей улыбкой.

— Конечно. Я умею также шить, вязать, вышивать… Что же еще? Ах да… — Она стукнула его кулаком в подбородок. Ангел стоял у поваленного дерева, он не успел утвердиться на ногах и от второго удара полетел в грязь по ту сторону ствола. — Чуть не забыла! Еще он обучил меня кулачному бою.

Ангел приподнялся на колени и медленно встал.

— Моя первая жена была такая же, — сказал он, потирая подбородок. — Снаружи — что твой пух, внутри — твердая кожа и сталь. Но скажу тебе, девушка, кулаками ты работаешь лучше, чем клинком. Так как же, мир?

— Мир, — усмехнулась она.

Ангел шел за ней, потирая опухшую челюсть. Лягается она, как злая лошадь, да и рукой бьет не слабее. Он печально улыбнулся, любуясь сдержанной грацией ее походки. Хороший боец, решил он, но слишком полагается на разум и не доверяет чувству. Даже ее кулачные удары были вполне ожидаемы, но Ангел не стал ей сопротивляться, понимая, что она нуждается в каком-то удовлетворении после того, как он столь легко побил ее.

Гордая женщина. И красивая, не без удивления признал он. Ангел всегда предпочитал полногрудых, пышных, покладистых женщин, с которыми тепло в постели. Мириэль слишком тонка на его вкус, и ноги ее, длинные и красивые, чуть более мускулисты, чем следует. Зато с ней, как говорится, можно идти в горы.

Он хмыкнул, и Мириэль обернулась.

— Чего это тебя разбирает? — ледяным тоном осведомилась она.

— Просто так. Вспомнил, как ходил по этим горам в последний раз. Вам с сестренкой тогда было лет восемь-девять. Подумать только, как быстро летит время!

— Я тебя не помню.

— Тогда я выглядел иначе. У меня был орлиный нос и густые брови. Это уж потом чужие кулаки подпортили мне наружность. Губы были полнее, чем теперь, и я носил длинные рыжие волосы до плеч.

Мириэль присмотрелась к нему получше.

— Но тебя тогда звали не Ангел.

— Нет. Каридрис.

— Теперь вспомнила. Ты принес нам платья — мне желтое, а Крилле — зеленое. Но ты же был…

— Красавец? Да уж, не такой урод, как теперь.

— Я не хотела…

— Ничего, девочка. Красота долго не живет. А уж при моем роде занятий…

— Не могу понять, что заставляет людей выбирать себе такую жизнь. Причинять боль другим, страдать самому, рисковать жизнью — и чего ради? Чтобы сборище толстобрюхих купцов могло поглазеть, как льется кровь.

— Прежде я поспорил бы с тобой, — мягко ответил он, — но теперь не стану. Да, это была грубая, варварская жизнь, и все-таки я любил ее.

Придя в хижину, они поели. Ангел уселся у догорающего огня и стянул сапоги.

— Что-то рано вы стали топить, разве нет?

— У нас был гость, старый человек, — сказала Мириэль, садясь напротив. — Это для него.

— Старый Ралис?

— Да. Ты его знаешь?

— Он уже несколько десятков лет таскается между Дренаном и Дельнохом. Когда-то он делал ножи, подобных которым я не видел. У твоего отца тоже были такие.

— Прости, что ударила тебя, — сказала она вдруг. — Не знаю, зачем я это сделала.

— Ничего, мне не впервой. Притом ты здорово разозлилась.

— Обычно я не даю себе воли. Наверное, я просто испугалась немного.

— Это хорошо. Я не доверяю бесстрашным мужчинам, да и женщинам тоже. Такие и убить могут. Но вот тебе мой совет, юная Мириэль: когда сюда явятся люди из Гильдии, не бросайся на них с мечом. Стреляй из засады.

— А я думала, что хорошо дерусь. Отец всегда говорил, что я фехтую лучше него.