Яростный клинок - Геммел Дэвид. Страница 36

– Вовсе нет. – Он снова повернулся к Коннавару: – Если тебе понадобятся мои услуги, стоит только попросить.

Коннавар кивнул, однако снова промолчал. Гаршон проводил их до двери, а потом вернулся на ложе. Интересно. Бесстрашный Валанус испугался мальчишки. Теперь Гаршон знал почему. В нем, под внешним спокойствием, крылось что-то очень опасное. Может быть, смерть.

Конн с радостью покинул шумный город Гориазу. Сам воздух там был полон странных запахов и вони. А дочь земли его разочаровала. Ей не хватало искусства Эриаты, и из ее рта несло прокисшим вином. Расслабиться юноша смог только на открытой равнине. Здесь пахло травой, и морской ветерок нежно касался лица.

Почти на сто миль тянулась равнина, и только редкие холмы нарушали монотонность ландшафта. Путники встречались редко, а когда встречались, Конна поражали знания Бануина о них. Маленький торговец опознавал племена по разным цветам плащей, рубашек или украшений. Он всех встречал тепло и радостно. Одежду риганте Бануин сменил на красную тунику до колен, кожаные штаны, сапоги и островерхую синюю шляпу, потрепанную настолько, что местами сквозь материю проглядывала деревянная основа. Торговец утверждал, что это его «счастливая» шляпа. Одежда Конна вызывала у встречных живой интерес, поскольку среди гатов был почти неизвестен узор плаща, характерный для риганте – синие и зеленые клетки, и юношу много расспрашивали о его родине.

В основном люди были дружелюбны, только однажды, в самом начале пути, Конн почувствовал угрозу. Пять мрачных всадников в черных плащах перегородили им дорогу.

– Спокойно, Конн, – тихо велел Бануин.

Он приветственно поднял руку и тронул коня; его спутник последовал за ним. У пятерых неизвестных были кривые кавалерийские сабли и короткие охотничьи луки. Конн знал, что Бануин умеет сражаться без оружия, поскольку они с Иноземцем провели не один вечер, упражняясь в рукопашном бою, но пятеро вооруженных мужчин – не шутка.

– Доброе утро, – возгласил Бануин. – Да улыбнется Даан всадникам-гатам, а особенно тем, кто родом из деревни Гудри.

– Я знаю тебя, Синяя Шляпа, – сказал главный, молодой мужчина с висячими светлыми усами и волосами, заплетенными в косы. – Ты тот купец, который привозил медовые конфеты зимой.

– А ты парень, который сидел на дереве, – ответил Бануин. – Оста? Так ведь?

Тот рассмеялся.

– Остаран, Остой меня называют друзья. Ты не везешь медовых конфет?

– Увы, сейчас нет, друг мой. А вы далеко от своей деревни. Там все хорошо?

Двое мужчин некоторое время поговорили. Конн видел, что всадники расслабились. Когда они наконец отъехали, Бануин вздохнул с облегчением.

– Пронесло…

– Они хотели нас ограбить?

– Конечно.

– Как ты узнал, что они из Гудри?

– По застежкам плащей – в форме дубовой ветки.

– Значит, знание застежек может спасти жизнь, – заметил Конн.

– Всякое знание полезно, друг мой. Но в данном случае смерть грозила бы нам, только начни мы драться. Гаты не славятся любовью к бессмысленным убийствам.

– Тебе не приходило в голову носить оружие? – улыбнулся Коннавар. – В один прекрасный день ты можешь не опознать застежку.

– Я знаю все застежки. Но скажи мне, Конн: что бы ты сделал, попытайся они нас ограбить?

– Заколол бы человека слева от главного, – быстро ответил юноша.

– А почему его?

– Потому что ты погнал бы коня на главаря, и он метнулся бы вправо, загораживая дорогу другим. Значит, единственный, кто мог реально вытащить оружие и атаковать тебя, был всадник слева.

Бануин глубоко вздохнул.

– Верная оценка ситуации. Ты быстро учишься. А теперь поедем дальше.

Глава 8

Первые пять дней путешественники ночевали под открытым небом, а на шестой остановились в маленькой деревне, хорошо знакомой Бануину. Несколько десятков людей построили домики на берегу широкой реки и зарабатывали на жизнь ловлей рыбы или буксировкой барж в Гориазу. Люди были смуглые и темноволосые, и Иноземец сказал, что давным-давно, много сотен лет назад, они пришли сюда с восточных гор, где вели бродячую жизнь.

Жители деревни оказались приветливы и пригласили Конна и Бануина присоединиться к общей трапезе в длинном деревянном зале, крытом сухой травой. После еды – черного хлеба с тушеной рыбой – принесли несколько музыкальных инструментов, и худой рыбак запел глубоким баритоном. Когда песни иссякли, люди затопали ногами в знак благодарности, а потом отправились по домам. Конн и Бануин остались в обществе старосты деревни, хорошо сложенного чернобородого человека по имени Камоэ. Его молодые жены убрали посуду, и он предложил гостям кувшин с пивом. Напиток был несвежий и выдохшийся, и Конн едва смог его пить.

– Далеко отправляетесь? – спросил Камоэ.

– До самого Каменного Города, – ответил Бануин.

– Вам придется проехать через опасные земли. Тургонская армия наступает на кердинов. Думаю, близятся большие сражения.

– Меня хорошо знают среди кердинов. Их король, Алеа, мой старый друг.

– Алеа мертв. Говорят, утонул.

– Печально слышать. Он был хорошим человеком. А кто наследовал ему?

– Не знаю, – пожал плечами Камоэ. – Говорят, что они собрали сто тысяч бойцов, которые жаждут вырвать сердца у людей Каменного Города. Думаю, им это не удастся. Мне кажется, что Джасарей – воплощение дьявола.

– Он не дьявол, – сказал Бануин, – а хитроумный и способный генерал.

– Сколько пройдет времени до того, как они придут на наши земли?

Баунин развел руками.

– Два года, может быть. Но тебя они не тронут, Камоэ. Будут покупать у тебя рыбу.

– Они тронут нас всех. Я – гат. И буду сражаться, когда меня призовут. – Он перевел взгляд на небольшой мешок рядом с Бануином. – От этого пива только в брюхе урчит. Помню, у нас как-то был добрый улов красной нерки, и мы прикупили несколько кувшинов напитка янтарного цвета. Хорошие были дни.

– Так получилось, – проговорил Иноземец, – что я запомнил, как ты его любишь.

Сунув руку в мешок, он извлек на свет два кувшина с вином, завернутых в солому, и передал один Камоэ. Староста деревни сломал восковую печать, поднес сосуд к губам и сделал несколько глотков.

– Чудесно, – проговорил он. – Великолепно льется в глотку. Сколько я должен?

– Ни медной монетки, друг мой. Приятно видеть тебя снова. В мешке есть второй кувшин, и ты можешь наслаждаться им после нашего отъезда.

Камоэ наклонился и похлопал Бануина по плечу.

– Ты слишком хорош для человека Каменного Города. Тебя, часом, не подбросили в детстве?

Путешественники спали ту ночь в зале, а потом продолжили путь на восток. Чем дальше они ехали, тем больше слышали о продвижении армии Камня. Джасарей собрал пятнадцать тысяч человек. Кердины сильно превосходили их числом.

– Может, тургонцев сокрушат, и угроза перестанет существовать, – предположил Конн.

– Сомневаюсь, – ответил Бануин, натягивая поводья и спешиваясь, чтобы дать лошади передохнуть. Коннавар последовал его примеру.

– А как будет спланирована битва? Бануин задумался.

– Пятнадцать тысяч – это пять Пантер и один фланг кавалерии. Каждая Пантера состоит из трех тысяч пеших солдат. Кавалерию составят союзники, племена, которые враждуют с кердинами. Джасарей вторгнется на территорию племени и попытается столкнуться с противником лицом к лицу. Они разобьются о его войско, как волны о скалу.

– А что, если они не атакуют его в лоб?

– Тогда он сровняет с землей их деревни, продаст их жен и детей в рабство. Вытопчет их посевы и сожжет урожай. Им придется сражаться с ним.

Бануин не забывал по пути учить Конна тургонскому языку и истории Каменного Города. Давным-давно, побежденные в забытой войне, их предки бежали через море, чтобы основать новый город. Тогда они увидели сияющий знак в небе – огромный камень явился из облаков, горя на лету. Он упал на лесистый холм и снес все деревья. На этой земле они построили храм, а вокруг раскинулся деревянный город, окруженный стеной. Шли годы; тургонцы подавляли соседние племена и становились все сильнее. Постепенно деревянный город стал каменным с высокими стенами, акведуками, храмами и школами.