Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид. Страница 60

Они проговорили еще час, обсуждая планы на будущее.

Затем Софарита, почувствовав приближение Алмеи, распрощалась с Ану и вернулась в свое тело.

Теперь, лежа в постели, она думала о Талабане.

Смелость, проявленная им, не удивила ее, зато его внимательность к Пендару порадовала. Вот бы коснуться его, провести пальцами по его щеке. На миг Софарита снова стала деревенской девушкой и вспомнила свою жизнь с Верисом. Но в воображении она рисовала себе не Вериса, а сильного, поджарого аватара по имени Талабан.

«Ты больше не крестьянка, — напомнила ей жестокая действительность. — Ты богиня. Богиня, обреченная умереть».

Подвижнику Ро не спалось. Днем он занимался набором рекрутов, и эта задача была не из легких. Тысячи вагаров желали вступить в армию, и каждого следовало осмотреть и подробно расспросить. Из-за этого перед казармами выстроились длинные, загородившие улицу очереди. Ро вызвали, чтобы навести порядок.

В первой казарме он нашел Раэля и Межану, ожесточенно спорящих между собой. Межана желала знать, почему годных для воинской службы молодых людей нельзя просто, без лишней волокиты, записать в армию. Раэль пытался объяснить невозможность этого, и ни один из спорщиков не мог убедить другого.

— Позвольте мне сказать, — вмешался Ро. Межана с трудом сдерживала гнев, Раэль весь побелел, и оба с охотой предоставили ему слово. — Для начала я хотел бы выразить вкратце и ту, и другую точку зрения. Подвижник-маршал хочет, чтобы наша новая армия была дисциплинированной и боеспособной. Вы, госпожа, возражаете против слишком придирчивого отбора, опасаясь, что это некий тайный аватарский план с целью захватить власть над армией.

— Именно так, — подтвердила Межана.

— Я, как известно Раэлю, человек не военный. Существуют, однако, принципы, которые можно применить в любом деле.

Наша армия невелика, но за минувшие годы она доказала свою боеспособность. Снабжение и связь в ней налажены отменно, офицеры и солдаты хорошо знают друг друга. Отдаваемые приказы выполняются быстро и четко. Огромный приток необученных рекрутов может превратить прежний порядок в хаос. Подвижник-маршал, насколько я знаю, намерен принять в армию тысячу новых солдат, что увеличит ее почти вдвое.

— Мы можем вывести на поле боя все двадцать тысяч, — настаивала Межана. — Тогда нас будет впятеро больше, чем алмеков.

— Вывести для того, чтобы их перебили? — рявкнул подвижник-маршал.

— При всем моем уважении к вам, госпожа, — возобновил свою речь Ро, — а я действительно питаю к вам уважение, — в военном деле у вас опыта нет. Связь, о которой я упомянул, в армии не просто важна, но жизненно необходима. В любом сражении военачальнику приходится вносить изменения в тактику, отдавать приказы и видеть, как они выполняются. Вы предлагаете нам выйти против алмеков с недисциплинированной ордой. В прошлом мы, аватары, не раз сражались с такими армиями и всегда побеждали. При первом же натиске сотни неприятельских воинов падали мертвыми, а остальные теряли голову, и начиналось повальное бегство. У нас нет времени обучать большое войско, но я хочу внести предложение, приемлемое для вас обоих.

— Выкладывайте, — кивнул Раэль.

— Поделим наши вооруженные силы на две части. Первая будет регулярной армией, и мы отберем для нее, как и было задумано, тысячу наиболее крепких и способных мужчин. Вторая будет ополчением с назначенными в каждый квартал командирами. Задача ополченцев — оборонять городские стены и сражаться на улицах, если стены падут. Каждый квартальный командир выберет себе помощников и раздаст бойцам оружие. Ну как, подходит?

— Прямой путь к погибели, — бросил Раэль.

— А мне это нравится! — заявила Межана. — Наши люди — впервые в жизни, возможно, — поймут, что их судьба зависит от них самих.

— Хорошо, пусть будет так, — хмуро согласился Раэль. — Прошу меня извинить.

Он вышел, и Межана спросила Ро:

— Вы поможете мне создать ополчение?

— Разумеется. — Ро помолчал и взглянул Межане в глаза:

— Он превосходный солдат. Никого лучше для защиты городов нам не найти.

— Но? — спросила она.

— Но ему не за что сражаться. Если он победит, то проиграет — понимаете?

— Время аватаров прошло. Я не стала бы ничего менять, даже если б могла.

— Понимаю, но сейчас речь не об этом. Сколько бы вагаров мы ни набрали в армию и ополчение, острием копья все равно будут аватарские солдаты с зи-луками. Какие воины бьются упорнее всего? Те, которым есть за что сражаться. Почему бы Раэлю при нынешних обстоятельствах не собрать оставшихся аватаров, не захватить «Змея»и не уплыть куда-нибудь далеко?

Межана задумалась. Она понимала, конечно, что если случится нечто подобное, то алмеки неизбежно возьмут Эгару и Пагару.

— Мне нечего им предложить, — сказала она наконец.

— Вы могли бы дать слово, что по окончании войны аватаров не будут преследовать.

— Это значило бы солгать. Ненависть к аватарам так глубоко укоренилась в народе, что проявления ее неминуемы.

— Я знаю, — печально кивнул Ро. — И Раэль тоже знает.

— Как же мне быть в таком случае?

Ро промолчал. Он заронил семя — остальное зависело не от него.

Он трудился весь день, и к вечеру наметилась какая-то видимость порядка. Они назначили двадцать квартальных командиров и выбрали десять мест для обучения новобранцев. Очереди рекрутов сократились, и дела пошли на лад.

Ро вернулся домой за час до полуночи, отпустил слуг и велел Семпесу дождаться Софариты, а сам принял ванну и лег спать.

Но ему не спалось, в мыслях царил разброд. Вспоминались жена и дети, годы учения и трудов, вспоминалась встреча с Софаритой и чувства, которые пробудила в нем эта встреча, — неразделенные чувства. Сначала он надеялся, что их отношения станут более глубокими, но потом увидел, как она смотрит на Талабана, и перестал надеяться. Разве мог он соперничать с Талабаном, высоким и красивым? Казалось бы, внешние свойства не должны иметь отношения к истинной любви, но Ро знал, что в жизни все обстоит иначе.

Он встал с постели и налил себе воды. Дверь его комнаты была открыта, и он ощутил порыв холодного воздуха. Но из окна не дуло, и занавески не шевелились. Ро выглянул в коридор, и холод охватил его со всех сторон.

Что такое? Ро вернулся в комнату, набросил теплый плащ и снова вышел. Было темно, но из комнаты Софариты сочился слабый голубой свет. Не чародействует ли она? Не потревожит ли он ее, если войдет? Ро, поеживаясь, дошел до ее спальни. Дверь была открыта. Стены обросли льдом, и в комнате кружился снег.

Софарита лежала в постели под снежным покрывалом.

Ро, бросившись к ней, уловил краем глаза какое-то движение.

Обернувшись, он увидел на миг призрачную фигуру молодой женщины с белыми волосами и холодными зелеными глазами. Мгновение — и она исчезла. Ро откинул одеяло, поднял на руки холодное тело Софариты. Спотыкаясь от тяжести, отнес ее к себе. Ее кожа обжигала холодом, губы посинели. Огонь разводить не было времени. Ро уложил Софариту на кровать, сорвал с нее промерзшую одежду, укрыл одеялом. Потом он скинул с себя плащ, ночную рубашку, лег рядом с женщиной и прижал ее к себе, переливая в нее тепло своего тела и растирая ее ледяные руки.

Какое-то время ему казалось, что все его усилия пропадут впустую и она умрет в его объятиях, но тут с ее губ сорвался тихий стон. Ро прижал ее к груди еще крепче.

Веки Софариты затрепетали, и Ро услышал шепот:

— Она… хотела убить меня.

— Теперь тебе ничего не угрожает. Я с тобой.

Она с улыбкой прильнула к нему и заснула.

Ро повыше натянул одеяло. Софарита согрелась, и тепло уже шло от нее к нему. Ро остро чувствовал ее бедро, прижатое к его собственному. Он отодвинулся, закрыл глаза, и печаль овладела им. Вот и сбылась его мечта: он лежал рядом с обнаженной Софаритой, и ее руки обнимали его. Но ничего такого у них больше не будет: ни телесной близости, ни сладостного общения душ. Продлись, недолгое счастье! Ро лежал неподвижно, запечатлевая в памяти каждое мгновение.