Между двух стульев (Редакция 2001 года) - Клюев Евгений Васильевич. Страница 22

– Простите великодушно: я думала, это Тупой Рыцарь, от которого я уже припухла!

Все это – и дикое несоответствие частей, и странный лексический контраст, не говоря уже о голосе, невероятным образом совмещавшем в себе разные регистры, – настолько ошарашило Петропавла, что тот не только не извинился, но не поздоровался.

– Смежная Королева, – очаровательно противно улыбнулась хозяйка и, опять не дождавшись ответа, предложила: – Входите, пожалуйста, или гребите отсюда тогда уж!

Петропавел не смог выбрать ничего из предложенного и остался сидеть на земле.

– Вы лишились рассудка или просто не слабо долбанулись? А может, Вы датый? – осведомилась Смежная Королева.

Потрогав голову, Петропавел встал и поклонился: это было все, на что он оказался способен. Смежная Королева по-разному пожала двумя плечами и вернулась в дом. Петропавел, как завороженный, последовал за ней. Стоило ему только закрыть за собой дверь, как он ощутил легкий толчок, словно дом отделился от земли. Так оно и было: в единственной, правда, довольно обширной комнате начался сильный сквозняк, поскольку вдоль всех четырех стен было вырублено немыслимое количество дверных проемов при полном отсутствии дверей – кроме той, через которую они вошли. Создавалось впечатление, что ты в беседке, открытой всем ветрам.

«Как бы не выпасть отсюда!» – озаботился Петропавел, не зная, куда бы приткнуться понадежнее. Однако из мебели в комнате был только огромный, красного дерева трон: он стоял посередине. На него села Смежная Королева, повесив себе на грудь простенькую, но любовно сделанную табличку с надписью «Смежная Королева» и пояснив:

– Это моя фенечка.

Петропавел понимающе кивнул.

– Могу я предложить Вам лечь на пол? – любезно спросила она и добавила: – А то дрейфить будете. Вы ведь стремщик, наверное?

Дом сильно накренился – и Петропавел нехотя лег на пол.

– А Вы всегда так – автостопом? – Смежная Королева подождала ответа сколько смогла, потом рассердилась: – Я не постигаю, что Вы за пассажир! Колитесь наконец – или Вы язык проглотили?

Петропавел помотал головой и спросил невпопад:

– Почему Вы все время сквернословите?

– Сквернословлю?.. Во-первых, жаргон не сквернословие. А во-вторых, то, что сегодня считается жаргонным словечком… или даже нецензурным, завтра может стать салонным выражением.

– Мне к Слономоське надо – мы куда летим? – невпопад буркнул Петропавел.

– Ну вот, сразу с разборками наезжает!.. – разочаровалась Смежная Королева. – Мне, в сущности, до фени, куда мы летим. Все равно сейчас Вам едва ли удастся сойти.

Петропавел вздохнул и, глядя на дверные проемы, мрачно поинтересо­вался:

– Что это у Вас тут все так распахнуто?

– Видите ли, это смежная комната – я сама балдею!

– Смежная – с чем?

– Не Ваше собачье дело, с Вашего позволения. – Она отвратительно мило подмигнула и снизошла: – Смежная – со всем миром. С первого раза весьма затруднительно врубиться, но это кайф! – Смежная Королева подозрительно прищурила левый глаз: – Вы, может быть, вообще не любите идею смежности? Или просто пока не въехали?

– Не въехал, – блеснул Петропавел. – Смежности, простите, чего – чему?

– Смежности, позвольте, всего – всему! Это в высшей степени соблазнительная идея – смежность, я от нее тащусь по всей длине!

Стилистические перепады в речи дамы, богатейшая мимика и пластика двух, казалось бы, не связанных друг с другом сторон не давали возможности сосредоточиться.

– Весь прикол в том, – продолжала Смежная Королева, – что сама я – олицетворение смежности. Я есть переход от сущего к должному… Или наоборот. У Тупого Рыцаря, это мой кавалер, просто шифер ползет при виде меня. Я иногда такие корки мочу!.. Вот почему, даже задумав исчерпать меня всю, он меня всю не исчерпает. И Вы не исчерпаете, – предупредила она. – Слабо Вам… шнурок!

– Но я не собираюсь исчерпывать Вас всю\

– Это офигительно огорчительно, – непоследовательно заметила собеседница. – А вот… чем я, по-Вашему, владею как Смежная Королева?

Петропавел испугался ответственности и промолчал, а дама заключила:

– В общем-то, Вы чмошник. Вас даже жалко.

Петропавел точно не знал, что такое чмошник, но сердито сказал:

– Ну, это уж ни в какие ворота…

– Обиделись? Отпа-а-ад! Я же не хотела Вас этим обидеть!

– Интересно, что этим еще можно было сделать? Не польстить же!

– Ну Вы замочили – польстить! Просто – констатировать факт. Вы ведь не будете возбухать, если я позволю себе сказать, что Вы брюнет?

– Не буду, конечно. – Петропавел галантно поклонился. – Особенно если учесть, что я блондин.

– Ой, блонд!.. Голдовый! – Смежная Королева прижала руки к груди. – Но это все неважно. Смежность – вот что действительно важно. Нет ничего более клевого в мире, чем смежность. Но Вы – как Тупой Рыцарь: тому тоже не катит, когда я высказываюсь о смежности. – Она заскучала и короткопалой правой рукой потрогала симпатичный золотой локон за левым ушком.

– Вы вот не понимаете, чем я владею. А я ничем не владею! Класс? Мне это влом – владеть. Я отличаюсь от Королевы Англии тем, что у меня нету Анг лии, – и она тошнотворно заразительно рассмеялась.

– Почему же тогда Вы вообще считаетесь Королевой?

– А Вы, почтеннейший, уже достали меня своим занудством… Весь балдеж именно в том, чтобы пребывать на границе, когда в поле твоего зрения – сразу обе стороны: два государства, две идеи, а образ, который при этом создается в воображении, – один! – и это образ границы. – Должно быть, не увидев на лице Петропавла энтузиазма, Смежная Королева оборвала себя:

– Ладно, довольно ля-ля! Не соблаговолите ли Вы составить мне партию в лото?

Петропавлу пришлось соблаговолить. Тогда Смежная Королева, соблюдая всяческие предосторожности, сползла с трона и тоже легла на пол. Она приподняла крышку люка и вынула детское лото. Петропавлу досталась картонка, на которой были нарисованы музыкальные инструменты, Смежной Королеве – картонка с изображениями овощей и фруктов. Он уже забыл, когда в последний раз играл в эту игру, – во всяком случае, теперь она была ему совершенно не интересна. Внезапно Смежная Королева осведомилась: