О достоверности - Витгенштейн Людвиг. Страница 5

109. “Эмпирическое предложение поддается проверке”(говорим мы). Но как, с помощью чего?

110. Что считаетсяего проверкой? — “А достаточна ли эта его проверка? И если да, то разве логика не должна признать ее таковой?” — Как будто процесс обоснования когда-то не приходит к концу! Но таким концом служит не голословное предположение, а необоснованный образ действий.

111. “Я знаю,что я никогда не был на Луне”. — Это звучит совершенно иначе в нынешних реальных обстоятельствах, чем звучало бы, если много людей побывали бы на Луне, причем некоторые даже не зная об этом. В этомслучае можно было бы предъявить основания для этого знания. Разве то и другое соотносятся здесь не так же, как общее правило умножения и конкретно выполненное действие умножения? Я хочу сказать: то, что я не был на Луне, для меня столь женесомненно, как может быть несомненно любое обоснование этого.

112. И не это ли хочет сказать мур, говоря, что знаетвсе это? — Но разве дело действительно в том, что он знает это, а не в том, что некоторые из этих предложений должны быть для нас несомненными?

113. Собравшись обучить нас математике, человек не начнет заверять нас в том, что он знает: a + b = b + а.

114. Кто не уверен ни в одном факте, тот не может быть уверен и в смысле своих слов.

115. Попытавшийся усомниться во всем не дошел бы до сомнения в чем-то. Игра в сомнение уже предполагает уверенность.

116. Разве мур не мог вместо "Я знаю...” сказать: “Для меня несомненно, что...”? Или же: “Для меня и для многих других несомненно...”.

117. Почему для меня невозможно усомниться в том, что я никогда не был на Луне? И как бы я мог попробовать усомниться в этом?

Прежде всего, предположение о том, что я, возможно, там побывал, мне кажется праздным.Из него ничего не следовало бы, ничто не было бы им объяснено. Оно ни с чем не было бы связано в моей жизни.

Если я утверждаю “Ничто не говорит в пользу этого, все — против”, то этим уже предполагается некий принцип — говорить “за” и “против”. То есть я должен быть в состоянии сказать, что говорилобы в пользу этого.

118. Так вот, правильно ли было бы сказать: до сих пор никто не вскрывал моего черепа, чтобы посмотреть, есть ли там мозг; однако все говорит за то, что именно мозг был бы там обнаружен, и ничто не свидетельствует против?

119. А можно ли также сказать: все говорит за и ничто — против того, что стол находится там даже тогда, когда его никто не видит? В самом деле, что свидетельствует в пользу этого?

120. Что ж, если бы кто-то в этом усомнился, как проявилось бы его сомнение на деле? И разве нельзя было бы оставить его в покое с его сомнением, поскольку это ничего не меняло бы?

121. Можно ли сказать: “Где нет сомнения, там нет и знания”?

122. Разве для сомнения не нужны основания?

123. Как ни посмотри, не найдешь оснований сомневаться в том, что... .

124. Я хочу сказать: мы используем суждения в качестве принципов суждения.

125. Если бы слепой спросил меня: “У тебя две руки?” — то я не взглянул бы на них, чтобы удостовериться. Если бы я хоть сколько-нибудь сомневался в этом, то не знаю, отчего бы я должен был верить своим глазам. Почему мне незачем проверять свои глаза,чтобы удостовериться, что я вижу обе свои руки? Чтодолжно проверяться чем ?(Кто решает вопрос о том, чтотвердо установлено?) И что означает высказывание: то-то несомненно?

126. В значении своих слов я уверен не более, чем в определенных суждениях. Могу ли я сомневаться в том, что этот цвет называется “синим”? (Мои) сомнения образуют некую систему.

127. Иначе как я узнаю, что кто-то сомневается? Как я узнаю, что он употребляет слова “Я сомневаюсь в этом”

так же, как и я?

128. Судить так я научен с детства. Это и естьсуждение.

129. Так меня научили судить; этонаучили признавать в качествесуждения.

130. Но разве не опыт учит нас судить такимобразом, то есть тому, что так судить правильно? А как опыт учитнас? Мымогли бы извлечь это из опыта, но ведь опыт не советует нам выводить что-нибудь из него. Если опыт и есть основание(а не только причина) того, что мы судим вот так, то все же у нас нет основания считать его основанием.

131. Нет, опыт не есть основание для нашей игры в суждения. Не является он и ее выдающимся результатом.

132. Люди рассуждали о том, что король умеет вызывать дождь; мыже говорим, что это противоречит всему опыту. Сегодня они судят о том, что аэроплан, радио и т. д. служат средствами сближения народов и распространения культуры.

133. При обычных обстоятельствах я не стараюсь убедиться в том, что у меня две руки, окинув их взглядом. Почемуже? Опыт ли показал, что в этом нет необходимости? Или (опять же): усвоили ли мы каким-то образом всеобщий закон индукции и полагаемся ли на него и в данном случае? — Но почему мы должны усвоить сначала некий всеобщийзакон, а не сразу же частный?

134. Положив книгу в ящик, я предполагаю, что она там, внутри, если не... . “Опыт всегда подтверждает, что я прав. Не засвидетельствовано по-настоящему ни одного случая, чтобы книга (просто) исчезла”. Частобывало, что книгу мы так никогда и не отыскивали, хотя думали, что наверное знаем, где она. — Однако опыт все же действительно учит, скажем тому, что книга не исчезает. (Например, она не может постепенно испариться.) — Но опыт ли с книгами и т. д. заставляет нас предположить, что книга не исчезла? Ну, а допустим, мы обнаружили бы, что при определенных новых обстоятельствах книги исчезают, — разве мы бы не изменили тогда свое предположение? Можно ли отрицать воздействие опыта на нашу систему предположений?

135. Но разве мы просто-напросто не следуем принципу, согласно которому то, что происходит всегда(или же что-то подобное), будет случаться и снова? — Что значит следовать этому принципу? Действительно ли мы вводим его в наше рассуждение? Или же это просто естественный закон,которому, по-видимому, следует наш вывод? Последнее возможно. Этот принцип не является законом наших размышлений.

136. Когда мур говорит, что знаетто-то, он в действительности перечисляет чисто эмпирические предложения, которые мы подтверждаем без специальной проверки, стало быть, предложения, играющие в системе наших эмпирических предложений особую логическую роль.

137. Даже если наидостойнейший доверия уверяет меня, будто он знает,что дело обстоит так-то, то тем самым он еще не может убедить меня в том, что действительно знает это. Разве только в том, что он уверен, что знает. Поэтому нас не интересует уверение Мура, что он знает... . Предложения же, которые мур приводит как примеры таких познанных истин, и в самом деле интересны. Не потому, что каждый знает их истинность или же думает, что знает, а потому, что все они играют сходнуюроль в системе наших эмпирических суждений.

138. Например, ни к одному из них мы не приходим в результате исследования.

Имеются, например, исторические исследования и исследования о форме, а также о возрасте Земли, но не о том, существовала ли Земля в течение последних ста лет. Конечно, многие из нас слушают рассказы своих родителей и бабушек с дедушками и черпают оттуда сведения об этом времени; но не могут ли они ошибаться? — “Чепуха! — скажет кто-нибудь. — Неужели все эти люди могли бы ошибаться!” Но аргумент ли это? Не есть ли это просто отказ от какого-то представления?А может быть, это некое определение понятия? Ведь если я говорю о возможной здесь ошибке, то это меняет роль, которую “ошибка” и “истина” играют в нашей жизни.

139. Чтобы установить некую практику, недостаточно правил, нужны еще и примеры. Наши правила оставляют лазейки, а практика должна говорить сама за себя.

140. Практике эмпирических суждений мы обучаемся не путем заучивания правил; нас учат сужденияи их связи с другими суждениями. Убедительной для нас становится целокупностьсуждений.