Сочинения в двух томах. Том 1 - Эмпирик Секст. Страница 95

Итак, предположивши, что у всех них метод натурфилософии подвергается апории, если устраняется возникновение и уничтожение, мы смелее примемся за наши доказательства. Впрочем, если присмотреться, главное уже достаточно доказано предшествовавшими рассуждениями.

Именно, то, что возникает и уничтожается, уничтожается и возникает во времени, а времени нет, как мы показали выше [49]; поэтому не будет и того, что возникает и уничтожается.

371

Далее, всякое возникновение и уничтожение суть некие движения изменения; но, как мы раньше установили [50], никакого движения не существует. Следовательно, не может существовать ни возникновения, ни уничтожения.

Кроме того, все, что порождается или уничтожается, порождается или уничтожается не без действующего и страдающего. Однако ничто не действует и не страдает, поэтому ничто не порождается и не уничтожается.

Далее, если нечто возникает и уничтожается, то что-нибудь должно прибавляться к чему-нибудь, или что-нибудь отниматься от чего-нибудь, или что-нибудь изменяться из чего-нибудь. Ведь возникновение и уничтожение должны происходить по одному какому-либо из этих трех способов. Например, из десятки при отнятии единицы получается девятка, а десятка уничтожается, и из девятки через прибавление единицы снова возникает десятка, а девятка уничтожается. Такое же рассуждение приложимо и к тому, что уничтожается или порождается в результате изменения. Так уничтожается вино и возникает уксус. Поэтому если действительно все, что порождается и уничтожается, возникает и уничтожается через прибавление, отнятие или изменение, то, поскольку мы показали [51], что нет ни прибавления, ни отнятия, ни изменения, в силу этого мы принципиально установили наперед, что не существует ни возникновения, ни уничтожения. Сверх того: порождающееся и уничтожающееся должно соприкасаться с тем, от чего оно уничтожается и во что оно изменяется; но, как установлено, нет никакого соприкосновения [52]. Следовательно, не может существовать ни возникновения, ни уничтожения.

Можно сказать еще в качестве прямой апории: если что-нибудь возникает, то возникает или сущее, или не-сущее. Но не-сущее не возникает, поскольку у несущего нет никакой акциденции, а то, у чего нет никакой акциденции, не имеет и акциденции возникновения.

И иначе: возникающее страдает, а не-сущее нисколько не может страдать, поскольку страдание есть принадлежность сущего. Следовательно, не-сущее не возникает. Но так же ведь не возникает и сущее. Ведь сущее уже существует и не имеет надобности в возникновении. Следовательно, и сущее не возникает. Однако если не возникает пи сущее, ни не-сущее, а кроме этого нельзя мыслить ничего третьего, то ничто не порождается.

372

Еще иначе: в явлениях наблюдаются одно порождающееся из единого через изменение, а другое - из многого через соединение, при этом из единого через изменение - то, которое при сохранении той же сущности меняет одно качество на другое, например когда при сохранении той же влаги в том же количестве виноградное сусло исчезает, а вино возникает, или вино исчезает, а возникает уксус, или при сохранении воска твердость его уничтожается, а мягкость возникает, или наоборот. Из многого же через присоединение - например, цепь через связывание колец, дом путем соединения камней, одежда через сплетение утка и основы. Также если нечто возникает в области умопостигаемых, то нечто возникает или из сущего, или из не-сущего. Но из не-сущего ничто не может возникнуть. Ведь то, что порождает что-нибудь, должно иметь субстанцию и воспринять некоторое движение; поэтому из не-сущего ничто не порождается. Но ведь так же и г из сущего. Ведь если что-либо возникает из сущего, то оно возникает или из одного, или из многого. Но из одного ничто не может породиться. Ведь если оно возникает из одного, то оно возникает или при его увеличении, или при его уменьшении, или при сохранении его в том же самом положении. Но одно и то же не может увеличиться или уменьшиться, и не сможет одно и то же сказаться или чем-нибудь больше, или чем-нибудь меньше самого себя. Если бы оно стало больше себя, то, поскольку оно не имеет ничего большего, кроме самого себя, оно будет иметь прибавление из не-сущего; если же оно стало бы меньше самого себя, то в свою очередь, поскольку оно помимо себя не имеет ничего, его исчезающая часть исчезнет в не-сущее. Следовательно, ничто не может возникать из того, что увеличивается или уменьшается. Но порождающегося не получится также и из того, что сохраняется в том же самом положении. Ведь если так, то нечто порождается из него или при сохранении его непоколебимым и неизменным, или из колеблемого и изменяющегося. Однако из непоколебимого и постоянно остающегося в том же положении ничто не могло бы породиться, поскольку возникновение есть некое изменение. Если же что-нибудь возникает из колебимого и изменяющегося, то порождающееся возникнет из него, когда оно изменяется в самого себя или в нечто другое. И если порождающее

373

что-нибудь изменяется в самого себя, то оно снова остается тем же самым, и, оставаясь тем же самым, оно не способно будет порождать ничего лишнего. Если же оно обращается в другое, то оно, когда обращается и порождается, или выступает из собственной сущности, или, хотя и остается в собственной сущности, но порождается, воспринимая один вид вместо другого, наподобие воска, который меняет свой вид и в разное время принимает разную форму. Но, выходя из своей сущности, оно должно уничтожиться в не-сущее, а то, что уничтожается в не-сущее, ничего не может породить. Если же оно порождается, оставаясь в собственной сущности и воспринимая одно качество вместо другого, то оно подвергается той же апории. В самом деле, второй вид и второе качество возникает в нем или с сохранением первого вида и прежнего качества, или без сохранения. Но второй вид не возникает ни при сохранении первого вида, ни без его сохранения, как мы установили выше [53], когда разбирали вопрос о страдающем. Следовательно, порождающееся не возникает из одного. Но оно не возникает и из многого. Ведь при соединении двух не может возникнуть третьего, но останется два, и опять-таки при трех не может возникнуть четвертого, но останется три. Об этом было сказано подробнее, когда мы исследовали вопрос о субстанции человека, установивши, что человек не есть ни тело, ни душа, ни их соединение [54]. Поэтому если ничто не возникает ни из одного, ни из многого, а кроме этого нет ничего, то по необходимости ничто из сущего не порождается.

Так высказываются апоретики относительно возникновения. А догматики, возражая не по существу, снова прибегают к примерам из чувственной очевидности. Именно, [говорят они], вода, будучи теплой и не будучи холодной, становится холодной. Наличная медь, не будучи статуей, становится статуей. И яйцо, хотя в возможности оно - птенец, в действительности не есть детеныш, но говорится, что это птенец в возможности, пока он не существует в действительности. Поэтому могут возникнуть сущее и не-сущее. Затем мы видим также, что дитя рождается от человека и сок возникает из травы. Таким образом, все рассуждение догматиков выдвигается на основании очевидности.

374

Однако говорящие так заблуждаются и возражают не по существу вопроса. Ведь теплая вода, не будучи холодной, не становится теплой, потому что она [уже] такова, и не становится холодной, потому что она [еще] не такова. Однако нет ничего помимо бытия или небытия. Следовательно, и в примере с водой нет никакого возникновения. И далее: не возникает ни медь, потому что она уже есть медь, ни статуя, потому что статуя [уже] не есть медь.

То же рассуждение приложимо и к возможности и действительности. Кроме того, в действительном или есть нечто большее в сравнении с возможным, или нет. И если нет ничего большего, то само собою ничего и не возникает, так как уже существует в возможности. Если же есть нечто большее, то оно возникает из несущего, что нелепо. Да, говорят догматики, но и дитя рождается от беременной женщины, и сок происходит из травы. Но, спросим мы, какое же это имеет отношение к разбираемому вопросу? Ведь ни дитя не возникает, когда оно рождается, но вступает из невидимого состояния в видимое, ни сок, поскольку он существовал раньше в траве и, выступая наружу из травы, переменил только место. Поэтому, как мы не говорим, что выходящий из мрака на свет возникает, но он меняет одно место на другое, таким же образом мы не скажем, что дитя возникает, но что оно перешло из какого-то одного места в другое. Следовательно, ничто не рождается.