Инстинкт женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 37

— Почему сложность?

— Предыдущий секретарь уволилась именно из-за этого. Она панически боялась самолетов. А это обязательное условие работы. В год иногда бывает до пятидесяти-шестидесяти перелетов. Кстати, как вы переносите самолеты?

— Неплохо. Хотя спать все равно не могу.

— Ну вот, видите. Но это уже лучше. Я вам очертил примерный круг обязанностей. Чай вам подавать не придется. У нас платят каждому по способностям, и вам вряд ли придется заниматься не своим делом. Хотя, как вы понимаете, все зависит от шефа нашего банка.

— Зачем тогда эти разговоры?

— Чтобы вы были подготовлены к следующей беседе.

— Тогда понятно. Вы принимаете меня как возможного кандидата. Я могу узнать, сколько кандидатов вместе со мной будут пробоваться на одно место?

— Вы меня все-таки не хотите понять. У нас не бывает кандидатов. Мы находим одного-единственного человека, долго проверяем его и только затем решаем, доверять или не доверять ему. Кстати, вы не спросили у меня, сколько вы будете получать.

Это была ошибка. Но не столь существенная. Она могла так возмутиться предложением места секретаря, что не стала спрашивать о зарплате. Однако нужно было все-таки уточнить размер оплаты.

— Я понимаю, что вы возмущены, но я предлагаю вам успокоиться. Конечно, докторская диссертация — это очень серьезно, — бросил ей спасательный круг Леонид Дмитриевич. Конечно, докторская. Ведь она человек науки, а для таких людей зачастую зарплата не самое важное.

— Вы будете получать десять тысяч долларов в месяц для начала, — невозмутимо сообщил Кудлин. — Это примерно в полтора раза больше, чем зарплата французского президента. Вас устраивает такая оплата вашего труда?

Она молчала. Такая сумма могла поразить воображение.

— Что я должна делать за такие деньги? — тихо спросила Чернышева. — Или вы чего-то мне не сказали?

— Почему в банкирах всегда видят вампиров? — удивился Кудлин. — Кровь вам сдавать не придется, не волнуйтесь. Просто у вас не будет личного времени. Вам могут позвонить и днем и ночью, вызвав на работу в любое время. Если хотите, это зарплата за сверхсрочность.

— Теперь я начинаю понимать. Что мне нужно сделать?

— Пока ничего, — ответил Кудлин, — если вы не станете возражать, мы начнем проверку.

— Что входит в ваше понятие «проверки»?

— Вы напишете нам подробную биографию. Желательно очень подробную. И мы проверим некоторые факты. На проверку уйдет не так много дней. Может быть, неделя, не больше. Но нам нужна ваша подробная биография.

— Понимаю. Что еще?

— Копии дипломов, копия метрики вашего сына, копии остальных документов. Все как обычно. Вы же знаете, какие документы нужны для оформления на работу. Конечно, нам понадобится ваша характеристика с места работы, но вы пока ничего не говорите в своем институте. Характеристику мы получим сами.

— Хорошо, — кивнула она, — что-нибудь еще?

— Да, — Кудлин вздохнул, — постарайтесь понять меня правильно. И не обижаться. У нас банк, а не детский дом. И сейчас трудное время…

— Вы мне уже сказали все гадости, которые могли. Что еще хотите сказать?

— Я прошу вас не обижаться. Нам сказали, что у вас много лет нет мужа. Вы не могли бы указать, с кем именно вы жили все это время. Желательно указать адреса и фамилии людей, с которыми вы общались. Если, конечно, это возможно.

Вот этого они не ожидали! Это было нечто невероятное. До такого не мог додуматься даже изощренный ум Циннера.

— Вы с ума сошли? — раздраженно спросила она. — Я немедленно ухожу. — Она действительно сделала попытку подняться.

— Подождите, — торопливо сказал Кудлин, — если вы считаете требование оскорбительным, можете на него не обращать внимания. Мне нужно было знать одно — что вы нормальный человек и не любите женщин.

— Вы всем говорите такие чудовищные вещи? — гневно спросила она.

— Только тем, кого мы действительно хотим взять на работу, — честно ответил Кудлин, — я думал, что вы меня поймете.

— Я начинаю сомневаться, стоит ли мне вообще работать у вас.

— Не нужно сомневаться. Такой шанс бывает один раз в жизни.

— Я подумаю, — сказала она, поднимаясь из кресла.

— Нет, — жестко возразил Кудлин, поднимаясь следом, — вы не можете просто так уйти. Вы уже думали, прежде чем прийти сюда. Прошу вас, пройдите в соседний кабинет и подумайте. Вам дадут чистые листы бумаги, чтобы вы написали свою биографию. Конечно, вы можете подумать. Но это десять тысяч долларов, перспектива увидеть весь мир, помочь своему сыну получить достойное образование. — Нужно отдать должное Кудлину, он умел быть убедительным. — Остаться в своем институте, жить на двести долларов, постоянно сводя концы с концами… Если вы даже станете доктором наук, то и тогда будете получать ненамного больше. Необеспеченная старость и жизнь в вашем маленьком пыльном кабинете с видом во двор.

Ей вдруг стало страшно, словно она действительно собиралась просидеть всю оставшуюся жизнь именно в том кабинете. Она тряхнула головой, отгоняя навязчивое видение.

— Я подумаю, — почти искренне сказала она.

Он видел ее лицо и уловил момент сомнения. Именно поэтому он удовлетворенно кивнул ей в ответ.

— Я уверен, вы сделаете правильный выбор, — убежденно сказал Леонид Дмитриевич.

Глава 20

Цапов знал, как трудно бывает сделать первый шаг. Именно от начала операции зависел во многом ее исход. Достаточно было ошибиться, выйти на неправильный источник информации, и жди провала. И это несмотря на свою устоявшуюся репутацию в криминальных кругах, где никому бы и в голову не пришло, что Костя Цапов, или Фокусник, как его называли блатные, офицер милиции, внедренный в их среду.

Цапов переехал на квартиру, где жил, когда получал задания, — однокомнатную квартиру в Люблино, подготовленную для него сотрудниками МВД. Первый звонок он сделал одному из своих старых «корешей», Михаилу.

— Миша, это я, Костя. У меня к тебе дело.

— Фокусник? Ты где пропадал? Мы тебя на прошлой неделе искали.

— Занят был. Ты мне лучше скажи, как дела у ребят. Все в порядке?

— Все в порядке. Только нашего Сапера взяли. Ты его знаешь. Вместе гуляли у Цыгана. Представляешь, ему взрыв приписали. Ну тот самый, на рынке. Откуда они могли узнать про Сапера? Он ведь вообще в Москве редко появляется.

— Значит, узнали, — сдержанно ответил Цапов. — Ты мне лучше скажи, как мне найти Цыгана. Где он сейчас обретается?

— Его найти невозможно. Но если нужно, я сделаю невозможное. Куда мне позвонить?

— Ко мне домой. Ты ведь знаешь мой номер.

— Помню, конечно. Пока. Я тебе позвоню.

Цапов положил трубку. Теперь нужно ждать. Телевизора в доме не было. Он лег на кровать и почти мгновенно заснул. Когда ему поручали подобные задания, он чувствовал, как устает почти физически от ежеминутного напряжения. Телефонный звонок разбудил его через полтора часа.

— Слушаю, — прохрипел он в трубку.

— Открой дверь, Фокусник, — сказал незнакомый голос, — к тебе гости пришли.

Цапов вскочил и поспешил к двери. На пороге с мобильным телефоном в руках стоял Цыган. На самом деле он был молдаванин по национальности, а кличку свою получил за колоритную внешность: курчавые седые волосы, широкий разворот плеч, огненные глаза, всегда небритое лицо и пристрастие к экзотической одежде, включавшей сапоги и рубахи навыпуск.

— Здравствуй, Фокусник, — сказал Цыган, убирая телефон в карман брюк. Несмотря на теплую погоду, на нем была тяжелая куртка, брюки, заправленные в сапоги, неизменная рубаха навыпуск.

— Здравствуй, Цыган. — Старые знакомые, они обнялись, едва гость переступил порог.

— Ты всегда появляешься, как Дед Мороз, — долгожданный и немного неожиданный, — засмеялся Цапов. — Почему никогда не оставляешь своих телефонов?

— А я их меняю, чтобы меня не сразу могли найти, — ухмыльнулся Цыган. — Ты ведь знаешь, сколько сук разных ищет меня по всей Москве. Найдут и кишки выпустят…