Шок будущего - Тоффлер Элвин. Страница 65

Параллельная революция происходит в средних школах. Там уже вспыхнул открытый протест.

Как беспорядки в Беркли послужили началом всемирной волны студенческого протеста, так и в школе эта революция, на первый взгляд, началась с чисто локального события.

Так, в Нью — Йорке, где общеобразовательная система охватывает около 900 школ (т. е. ответственна за каждого сорокового ученика), состоялась самая заметная в истории забастовка учителей — именно по поводу децентрализации. Выстроившиеся пикеты учителей, бойкоты родителей и чуть ли не бунт были обычными событиями в школах города.

Разгневанные неэффективностью школы и тем, что они справедливо считали явными расовыми предрассудками, черные родители при поддержке различных общественных сил потребовали, чтобы вся школьная система была разбита на более мелкие, «управляемые общественностью» школьные системы [199].

На самом деле черное население Нью — Йорка, не добившись расовой интеграции и квалифицированного образования, хочет собственной системы школ. Оно хочет курсов негритянской истории. Оно хочет большей вовлеченности родителей в школы, чем это возможно при нынешней огромной бюрократической и косной системе. Коротко говоря, черное население добивается права создать иную школьную систему.

Однако основной предмет спора выходит за рамки расовых предрассудков. До сих пор школьная система большого города в Соединенных Штатах обладала мощным гомогенизирующим влиянием. Фиксированные нормы и учебные расписания, выбор текстов и подбор персонала в рамках города поддерживали относительное единообразие в школах. Сегодня стремление к децентрализации, которое уже распространилось в Детройте, Вашингтоне, Милуоки и других больших городах Соединенных Штатов (и которое также в иных формах распространится по Европе), представляет собой попытку не просто улучшить образование негров, но и подорвать саму идею централизованной школьной политики в рамках города. Это попытка создать локальное разнообразие в среднем образовании путем передачи контроля за школами местной власти. Это, короче говоря, часть большой борьбы за разнообразие образования в последней трети XX в. Это усилие, временно приостановленное в Нью — Йорке по большей части упорным сопротивлением мощных профсоюзов, не означает, что исторические силы, стремящиеся к децентрализации, удастся всегда сдерживать. Неудача попытки разнообразить образование внутри системы просто приведет к росту альтернативных возможностей образования вне системы. Так, сегодня ведущие деятели образования и социологи, среди которых Кеннет Б. Кларк и Кристофер Дженкс, предлагают создать новые школы, конкурирующие с официальной системой общеобразовательных школ. Кларк призывает к созданию региональных и государственных школ, федеральных школ, школ, которыми руководили бы колледжи, профсоюзы, корпорации и даже военные подразделения. Такие конкурирующие школы смогут, утверждает он, создать разнообразие, в котором сейчас отчаянно нуждается образование. В то же время, менее формальным образом, уже создаются различные «парашколы» — общинами хиппи и другими группами, считающими основное направление образовательной системы слишком однородным.

Следовательно, и главную культурную силу общества — образование — подталкивают к разнообразию продукции. И здесь, как и в области материального производства, новая технология не способствует стандартизации, а ведет нас к супериндустриальному разнообразию.

Компьютеры, например, помогают составить более гибкое расписание в большой школе. Они облегчают школе организацию независимых занятий с широким спектром предлагаемых курсов и более разнообразной деятельностью вне обязательного курса. Еще более важно то, что образование с применением компьютера, программных инструкций и тому подобной техники, несмотря на общую недооценку, коренным образом увеличивает возможность разнообразия. Технические средства позволяют каждому студенту продвигаться вперед в собственном индивидуальном темпе. Они позволяют ему следовать «сделанным на заказ», индивидуальным путем к знаниям, а не учиться по жестко установленным программам, как было принято в традиционных классах времен индустриального периода. Более того, в мире образования будущего пережиток массового производства — централизованное место обучения — тоже будет менее значимым. Так же как экономическое массовое производство требует наличия большого числа рабочих на фабриках, образовательное массовое производство требует присутствия большого числа учащихся в школах. Это само по себе, принимая во внимание единую дисциплину, специальные часы, учет посещаемости и тому подобное, служит стандартизирующей силой. В будущем развитая технология внесет изменения и в образование. Обучение будет происходить в основном в комнате учащегося или в общежитии, в часы, выбранные им самим. С огромной базой данных, доступных ему через компьютерные информационные системы, с собственными видеозаписями и видеомагнитофоном, со своей собственной лингвистической лабораторией и собственной кабиной для занятий с электронным оборудованием студент будет свободен большую часть времени от ограничений и прочих неприятностей, ждавших его в замкнутом пространстве классной комнаты. Технология, которая будет лежать в основе этой новой свободы, неизбежно распространится по учебным заведениям в ближайшие годы — ее достаточно активно продвигают такие большие корпорации, как IBM, RCA и «Ксерокс». В течение 30 лет образовательная система Соединенных Штатов и некоторых западноевропейских стран решительно порвет с массовым производством педагогики прошлого и пойдет вперед, в эру образовательного разнообразия, основанную на освободительной мощи новых машин.

В образовании, следовательно, как в производстве материальных благ, общество неуклонно отходит от стандартизации. Это не просто вопрос большего разнообразия автомобилей, стиральных порошков и сигарет. Социальная тяга к разнообразию и росту индивидуального выбора воздействует как на наше ментальное, так и на материальное окружение.

ФИЛЬМЫ О ГОМОСЕКСУАЛИСТАХ — ТРАНСВЕСТИТАХ

Из всех обвиняемых в унификации современных умов мало что подвергалось такой постоянной и жесткой критике, как масс — медиа. Интеллектуалы Соединенных Штатов и Европы громят телевидение, в частности, за стандартизацию языка, привычек и вкусов. Они представляют его себе огромной газонокосилкой, уничтожающей региональные различия, стирающей последние следы культурного разнообразия. Преуспевающая научная индустрия выдвигает подобные же обвинения против журналов и фильмов. Хотя в некоторых из этих обвинений есть правда, сами обвинители пропускают важные движения во встречном направлении, порождающие не стандартизацию, а разнообразие. Телевидение, требующее высоких затрат на производство и обладающее ограниченным числом каналов, все еще по необходимости зависит от очень большого количества зрителей. Но почти во всех других информационных средствах мы можем проследить уменьшающуюся зависимость от массовой аудитории. Везде действует процесс «сегментирования рынка».

Поколение назад американские любители кино не видели почти ничего, кроме голливудских фильмов, нацеленных на завоевание так называемой массовой аудитории. Сегодня в городах по всей стране к этой «основной» кинопродукции добавились иностранные фильмы, фильмы по искусству, эротическое кино и целый поток специализированных фильмов «движения», сознательно ориентированных на субмаркеты — для любителей серфинга, мотоциклистов, любителей старых автомобилей и так далее. Продукция кинематографа настолько специализированна, что, например, в Нью — Йорке можно найти кинотеатр, постоянные посетители которого почти исключительно гомосексуалисты, которые смотрят специально снятые для них фильмы, главные герои которых трансвеститы или гомосексуалисты, переодетые в женское платье.

Все это помогает объяснить стремление к маленьким кинотеатрам в Соединенных Штатах и в Европе. Согласно журналу «Экономист», «Времена «Трокадеро» на 4000 мест… прошли… Массовая публика прежних дней, регулярно посещавшая кино раз в неделю, совершенно исчезла». Сейчас увеличивается число малых групп зрителей, предпочитающих определенные виды фильмов, и экономика этой индустрии поднимается. Так, «Синесента» открыла комплекс из четырех 150–местных кинотеатров в одном здании в Лондоне, и другие прокатчики планируют открытие маленьких кинотеатров. И в этом случае развитая технология благоприятствует разнообразию: развитие малотиражных фильмов привело к созданию новой дешевой 16–миллиметровой проекционной системы, сделанной для мини — кинотеатров. Они работают без киномеханика, и вместо обычных двух проекторов здесь нужен только один. «Юнайтид Артисте» продает эти «киноавтоматы» на льготных условиях».