Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Ключник Роман. Страница 144
Здесь мы видим коварную профессиональную игру по Фрейду — на «эго»: гордости и самолюбии.
Любимые трюки этих специалистов — «народ не может быть неполноценным», «глас народа — глас Бога», «это же великий русский народ — он не может ошибаться» и т. п.
Выделим события в России XX века:
1. Поражение в войне с Японией.
2. Террористическая война 1901–5 гг.
3. Поражение в Первой мировой войне.
4. Кошмар 1917 г.
5. Кошмар 30-х годов.
6. Победная война над немецким фашизмом.
7. Поражение в Афганистане.
8. Поражение в «Холодной войне».
9. «Впечатляющие» результаты перестройки и чеченская война.
Из всего перечисленного в плюс, в гордость и «полноценность» можно отнести только одно событие — великую победу в 1945 г. Счёт поражений и побед — 8:1. Ни в одном веке такого не было. Есть доказательства против?
Может стоит, хотя бы на некоторое время, убрать самоласкающий бред о собственной «великости» и посмотреть критически и правдиво на себя и на окружающий мир?
Может в XXI веке стоит изменить тенденцию? Смотрите, что происходит сейчас. Еврейский мировой олигарх Сорос крушит финансовые системы различных стран и целых регионов и, при этом, искренне утверждает, что он не виноват в трагедии миллионов людей; просто их правительства составляют дураки, не умеющие справиться с возникшими проблемами…
Вернёмся к нашей невесёлой истории начала XX века. Интересно сложилась судьба помощника Рутенберга — священника Гапона. Солдаты, естественно, в священника не стреляли — и он остался жив.
«Его завербовала царская охранка» — такова версия параллельного прочтения еврейской стороны. Начальник московской полиции С.В.Зубатов, по примеру Бисмарка, пытался контролировать протестное рабочее движение и, с этой целью, сам создавал рабочие организации.
Но история с Гапоном была намного проще. Гапон, ввязавшись в эту авантюру с евреями, Рутенбергом, вероятнее всего, рассчитывал на славу перед паствой и своим начальством, или — на деньги для ремонта храма. Но едва ли он предполагал, что сотни людей, которые ему поверили, подвергнутся смертельной опасности.
Арестованный после случившегося кошмара, Гапон рассказал в полиции всю правду. Гапон — кающийся перед властью, но остающийся авторитетом в рабочей среде, да ещё с ореолом «мученика» — террористам был не нужен, и даже вреден. Поэтому он был убит (повешен) по их приговору. Исполнителем приговора стал всё тот же вербовщик-«друг» священника Пинхус Рутенберг.
Сделав своё «героическое» дело, Рутенберг благополучно покинул Россию — поехал греться на солнышке в Палестину, где, став миссионером-сионистом, занялся, на благо своей новой родины, мирным трудом — электрификацией всей Палестины, стал там миллионером и умер в богатстве и почёте.
Но миллионы его соотечественников продолжали его дело в России. Более того, в 1905 году наметилась интересная тенденция — некоторые «активные» еврейские деятели, бежавшие ранее из России, стали в неё возвращаться, когда волнения в России приобрели массовый характер.
«В 1905 году, когда он (Витте), заключил в Портсмуте мир с Японией, встретился с президентом США Теодором Рузвельтом, тот передал ему письмо для Николая Второго, в котором указывал на неверное толкование российской стороной одного из пунктов торгового соглашения 1832 года.
Соглашение предусматривало доступ в каждую из стран бизнесменов из другой страны. Ограничение могли касаться лишь лиц, о которых имеются данные, что их приезд может нанести стране материальный или иной ущерб. Но российская сторона исключение превратила в правило, чтобы не впускать в Россию американских евреев! ..
Вернувшись в Россию, Витте передал письмо американского президента царю, а тот — министру внутренних дел Булыгину. Но с мёртвой точки дело не сдвинулось… Позднее, уже при Столыпине, комиссия пришла к положительному решению, но этому решению «не было дано никакого хода»: американских евреев продолжали дискриминировать. То же продолжалось и после убийства Столыпина, когда правительство возглавил министр финансов В.Н.Коковцов…», — из этой просветительской информации Резника видно, что российское правительство умудрилось «дискриминировать» не только своих — российских евреев, но и американских евреев…
А на самом деле российское правительство, обнаружив новую тенденцию, пыталось как-то её приостановить, что и объясняет в своём исследовании Солженицын:
«Этот протест (Рузвельта) — с одной стороны, конечно, принципиальный — на практике касался, в основном, уже заметного числа российских евреев, от эмиграции получивших американское гражданство. Они снова возвращались в Россию, — часто и для революционной работы, но уже как купцы, которые не должны испытывать теперь ограничений в деятельности и местности. Этой мине предстояло взорваться несколькими годами позже»,
«Например, Исаак Гурвич, эмигрировавший в 1889, и затем в США — активный левый марксист, один из создателей американской социал-демократической партии, — в 1905 вернулся в Россию и был избран выборщиком Государственной Думы».
Итак, на помощь террористам поспешили их друзья из других стран. Что из этого всего получилось — мы рассмотрим в следующей главе.
Глава 7. Разгар кровопролития
«Пошёл петиционный и резолюционный штурм наряду с революционным», — в этой знаменитой фразе С. М. Дубнова следует обратить внимание на последнее качество штурма — «революционный».
Это ни что иное — как огромное усиление уличного террора, проявившегося в серии убийств современными сикириями высокопоставленных представителей российской власти. После ареста Гершуни его террористическую организацию возглавил не менее знаменитый кровавый еврейский террорист — Азеф, который мастерски играл в «кошки — мышки» с полицией.
Нужно, конечно, вспомнить знаменитого убийцу маньяка-романтика Савинкова, которого в начале XXI века благодаря известному фильму сделали единственным террористом в России этого периода. Н. Сванидзе в своих телепередачах показывает милого и умного Азефа, как графа Монте Кристо, легко расправившегося с тупыми российскими полицейскими и затем умершего своей смертью то ли на пляжах Турции, то ли Италии. А еврейский режиссер М. Левитин сегодня, в XXI веке, поставил в Москве спектакль в честь этого национального героя — кровавого террориста.
В своём исследовании Солженицын обращает внимание на «талантливых» личностей, которые в то время не просто убивали, а подходили к этому «творчески», «красиво».
«Ещё один из вожаков анархистов, И.Гроссман (он же под маской Рощин), с глубоким уважением вспоминает белостокского Арона Елина: «знаменитый террорист», но не просто «красных дел мастер», «никогда не впадает в «механический боевизм». Упоминаются и другие «красные мастера» — Яков Новомирский, Александр Ге, Лев Чёрный, В. Гордин.
Похоже, под впечатлением от такого количества пролитой крови террористы избрали для своего флага красный цвет.
За 1901–1906 годы террористами было убито 768 представителей власти, среди которых были чиновники самого высокого уровня — убиты великий князь Сергей Александрович, великий князь Владимир Александрович, граф Шувалов (московский градоначальник), генерал Мин, министр Плеве, министр Булыгин и много других. Хотя Петербург в это время называли террористической столицей Европы, но покушения на жизнь чиновников происходили во многих городах России, даже в Финляндии «фин» О.Шауман стрелял в генерал-губернатора Финляндии Бобрикова.
Со стороны еврейского сообщества при невыясненных обстоятельствах погиб в столице только основатель и лидер партии кадетов Герценштейн Михаил Яковлевич (1859–1906).
Вот как в разгар этой войны на убийства террористов восторженно реагировал «выдающийся интеллигент» — именем которого назван современный университет в Москве — С. М. Дубнов: «Убит Плеве!» Я прочёл телеграмму. Да, действительно, Плеве взорван бомбой по дороге к царю с очередным докладом! И эта крепость взята». — Есть… кто там следующий… И это кричал не какой-либо кровавый палач тип Азеф или Гершуни, а настоящий еврейский интеллигент из обеспеченной семьи.