Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Ключник Роман. Страница 189

В общем — смута в партийных рядах происходила полнейшая., и не только — вот что можно было услышать от Владимира Ленина в 1907 году: «Мне говорят: вы вносили смуту в ряды пролетариата. А я отвечаю: я умышленно и рассчитано вносил смуту в ряды той части петербургского пролетариата, которая шла за отколовшимися накануне выборов меньшевиками, и я всегда буду поступать таким образом…». То есть был достаточный «хороший» набор грязных игр, где невинные глупые пролетарии являлись пешками во внутрипартийных разборках.

Это очень важный момент — он нас бесспорно убеждает, что никакой любви к пролетариату у Ленина не было, он этот пролетариат, как мула, использовал как хотел, это была сила и средство, управляя которыми, Ленин собирался решить свои амбициозные планы.

В этот период террористы в Европе нашли себе достойное занятие — стали делить гонорары М. Горького. Дело в том, что уже известный нам член Петроградского Совета 1905 г. друг Бронштейна-Троцкого Александр Израилевич Гельфанд-Парвус взялся за распространение произведений Горького в Европе. Неожиданно для всех произведение Горького «На дне» имело в Европе большой успех.

Парвус заработал немало денег, из которых — 20% он должен был отдать Горькому, остальное большевикам, и немного комиссионных себе. Но так как он давно мечтал разбогатеть и был необычайно жаден, то почти всё взял себе. Но Ленин и его компания умели считать деньги, тем более что в этот период им нечем было заняться. Они высчитали, что Парвус им должен 130 тысяч марок и в 1908 г. устроили разборки — начали внутреннее расследование, для чего создали специальную комиссию, в которую входили Карл Каутский (покровитель Парвуса), Август Бебель и К. Цеткин (любовница Парвуса). В результате все помирились, и Ленин с подельниками в Мюнхене на квартире Парвуса стали печатать газету «Искру». Обиженный на дотошных товарищей Парвус уехал делать деньги и революцию в Турцию.

В этот период Ленин подтверждал свою приверженность идеям Маркса и дивным образом связывал их с идеями демократии —

«Гегемония рабочего класса есть его (и его представителей) политическое воздействие на другие элементы населения в смысле очищения их демократизма от недемократических примесей, в смысле критики ограниченности и близорукости всякого буржуазного демократизма…» (1911 г.).

Без улыбки трудно читать эту «гениальность» в стиле чисто американской трактовки демократии. В этот период Ильич выдавал и другие «перлы» на тему демократии —

«Демократ верит в народ, верит в движение масс, всячески помогает ему…»(1912г.). Эта цитата является характерной для всех демократов… Это неутолимое желание демократов помочь понять народу, навязать своё понимание и свои понятия… Вообще, Маркс ведь был отцом европейской демократии и одновременно отцом идеи гегемонии и диктатуры пролетариата; Ленин пытался вовсю поддержать эту традицию, удержать в единстве этот парадокс.

Все девять лет после революции 1905 года и до 1914 года, — это бессмысленные и бесполезные прожитые Лениным и его партией годы. Хотя Ленин и советские идеологи умудрились описать этот период в двадцати томах.

Весь прогресс Владимира Ульянова в теории состоял за этот период в том, что он подразделил пролетариев на сознательных и малосознательных.

Это было с одной стороны маленьким достижением за столь большой период, а с другой стороны — это было очень важным моментом. Ибо Ленин признал факт различия и неравенства даже между рабочими. В организаторском плане можно отметить только одно событие — и 5 мая (22 апреля) 1912 г. Ленин вместе со своими сообщниками наладил за границей за деньги еврейских олигархов производство газеты «Правда» и «Искру», производство которой вначале располагалось на квартире у Парвуса (Гельфанда)

Время для этой газеты было подходящее — Столыпин был убит, многочисленные масонские организации процветали, и Ленин взялся за обработку пролетариата. Бронштейн (Троцкий) искренне прокомментировал эту идею Ленина — «Профессиональный эксплуататор отсталости рабочего класса…».

Можно только предположить какие огромные суммы денег получил Ленин — если первый тираж газеты вышел тиражом в 60 тыс. экземпляров, которые необходимо было ещё тайно переправить через несколько границ в Россию.

За этот большой период не были устранены Лениным теоретические ошибки и недоработки Маркса и свои собственные. Также не был создан даже общий, примерный образ-схема нового общества-государства, не был составлен даже примерный элементарнейший план простейших первичных действий на случай, если фортуна истории опять следующий раз улыбнётся — и возникнет очередная революционная ситуация или произойдёт захват власти рабочими. А ведь началась уже Первая Мировая война, которая, как и все войны, явно способствовала созданию очередной ситуации политической нестабильности, созданию революционной ситуации.

Хотя в период войны Ленин понимал возможные благоприятные для него последствия — «Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство… и облегчает гражданскую войну против правящих классов».

Это понимали многие… Поэтому не случайно после развала Второго Интернационала, 22 августа (5–8 сентября) 1915 года была организована конференция вдали от любопытных глаз в небольшой швейцарской деревушке Циммерфальд, на которую приехали руководители многих революционно-террористических еврейских организаций из различных стран — Ленин, Цедербаум, Бронштейн, Аксельрод, Натансон и много им подобных.

Логика была проста — шла уже второй год тяжёлая война, а эти все агрессивные бездельники ничего не делали и сидели в хороших квартирах в хороших европейских столицах и на хороших спонсорских харчах. И при этом не работали… Вот их и решили использовать с пользой, объединить вместе.

Почему на конференции было принято решение — развернуть активную дорогостоящую пропаганду за поражение в войне только России и Германии? А почему не Франции и не Англии? Почему такая «несправедливость»? Это притом, что Россия и Германия не были в одной коалиции и воевали друг против друга, а Россия воевала в союзе с Англией.

Бесспорно, что еврейские олигархи в Англии, контролирующие эту самую мощную на то время державу на планете, возомнили себя этакими планетарными вершителями судеб и содержали эти свои национальные организации, вооружённые технологией марксизма, газетами, листовками и бомбами, — как цепных псов, готовых спустить в любой момент на любое правительство.

На Циммерфальдской конференции была предпринята попытка бездействующие разрозненные организации объединить опять и направить их деятельность на достижение одной цели — через активную агитацию на почве марксизма снизить боевой дух противника, усилить дезертирство, — и тем ослабить российские и германские армии.

Стоит отдать должное умникам сидящим в Англии — урон в обеих армиях технологами-агитаторами был нанесён большой, морально-боевой дух был подорван, и дезертирство достигло внушительных размеров. Можно признать, что задумка удалась. На парадоксальный вопрос — как могут одновременно проиграть обе страны воюющие друг против друга? — получен положительный ответ: и Россия и Германия в этой войне проиграли.

Это исследование можно украсить рассуждениями знаменитого Генри Форда:

«Уже во второй год войны немецкие евреи объявили во всеуслышание, что поражение Германии необходимо для укрепления сил пролетариата». Хорошая ложь. Деятельность же ленинских агитаторов по разложению действующей русской армии в период войны: по дезертирству и «братанию» слишком хорошо известна — чтобы уделять её много внимания. Но если для Ленина это была и стратегия и необходимая практика, то за открытую любовь к немцам он умудрялся укорять своих друзей из Бунда —

«В.И.Ленин точно оценил позицию бундовцев в годы Первой мировой войны. Они враждебно относились к России, России вообще. «Бундовцы, — писал В.И.Ленин, — …большей частью германофилы и рады поражению России» — писал оригинально советский идеолог Романенко, не оглашая вредительство самого Ленина.