Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Ключник Роман. Страница 203

Император и сам это понимал. Он лихорадочно менял министров, пытаясь этим спасти ситуацию, пытался найти некий спасительный талант, подобный Столыпину. Но всё было тщетно.

Император сам дошёл до предела. Он видел миллионы погибших русских в этой бессмысленной войне, и уже не видел в ней победного исхода. В стране опять зрела революция…

Окончательное осознание своей бездарности наводило на императора хандру, да и семейные передряги его достали. Всё свалилось на этого малодушного. Все окружающие царя отметили, что вторую половину 1916 года у него было состояние подавленности, безразличия и обречённости. Похоже, царю было уже всё равно, он устал быть царём и был уже готов к худшему в его понятии — к конституционной монархии. Но история понимала худшее по-другому…

А тут ещё последняя опора — лидер монархистов Пуришкевич 19 ноября открыто выступил в Думе с обвинительной речью против императрицы и её Друга —

«В течение двух с половиной лет войны я… полагал, что домашние распри должны быть забыты во время войны… Теперь я нарушил этот запрет, чтобы дать докатиться к подножию трона тем думам народных масс и той горечи обиды русского фронта, в которые её поставили царские министры, обратившиеся в марионеток, нити от которых прочно забрали Распутин и императрица Александра Фёдоровна — злой гений России и царя… оставшаяся немкой на русском престоле… чуждая стране и народу…» Это уже всё… Остались формальности.

А что делал в это время Ленин? Ленин почти забыл о далёкой России, совершенно не знал — что там происходит, какие есть проблемы и т. д. — и умилялся Инессой Арманд в благополучной Европе.

В декабре произошло одно необъяснимое событие — 8 и 9 декабря полиция по приказу Протопопова (ставленник Распутина) учинила в Москве разгон съёзда Союза земств (с одобрения царицы и Николая). Были запрещены съезды кооперативов, занимающиеся продовольственным снабжением.

Крупные и мелкие еврейские торговцы продовольствием оказались монополистами…

В декабре 1916 года Феликс Юсупов с сотоварищами убили Распутина. А думцам-заговорщикам осталось решить вопрос с царём, но это уже после празднования Нового года. Как видим, — грядущая революция была и русским замыслом.

А на «невинный» вопрос Семёна Резника о Февральской революции — «Какую же роль в этих событиях играли евреи?», — можно ответить — небольшую: только организовали голод в начале 1917 г., который сыграл роль спички всего революционного пожара, организовали и возглавили второй центр власти в России — Совет рабочих и солдатских депутатов, и «не высовываясь» руководили через Керенского, Милюкова и прочих масонов Временным правительством. И ещё — разве С. Резник не знает, что еврейский политический авантюрист Гельфанд-Парвус в марте 1915 г. получил от правительства германии первый миллион марок для осуществления революции в России, а летом 1916 г. получил ещё 11 миллионов марок для этих целей, которые уже подогревали уличные выступления рабочих в столице.

Проследим далее за ходом событий в Думе. Лидеры думского «Прогрессивного блока» — Милюков, Гучков, Керенский и Родзянко готовили свержение царя. Им нужна была обязательно поддержка военных, и в январе 1917 года военные их поддержали в лице генерала Крылова А. М.

Заговорщики планировали остановить императорский поезд где-то между Ставкой и С.-Петербургом. И там, на дороге потребовать отречения Николая II от престола.

Второй важной задачей заговорщики видели срочный выход из войны, для чего были нужны сепаратные переговоры с немцами. Они понимали все дальнейшие трагические последствия участия России в этой бессмысленной войне за чужие интересы.

Наблюдавшая за этими событиями Англия вдруг встрепенулась — ей было крайне не выгодно чтобы Россия вышла из войны, а денег на оружие у русских по-прежнему не было. Если русские выходили из войны, Англия была бы вынуждена бросить под немецкие пушки больше своих армий, к тому же в это время Англия воевала в Ираке с Турцией за Палестину для евреев.

В этой ситуации английское руководство объявило «компромиссный» вариант — оно обещало поставить в Россию 3,72 млн. тонн оружия и боеприпасов, в обмен на российские товары: 30 млн. пшеницы, 100 тыс. тонн льна, 250–300 тысяч гектолитров спирта и т.  д. (бобы, лес, металл…).

Поражает не только жадность англичан и стоящих за ними евреев, но и коварство — в России был огромный дефицит продовольствия, солдаты были не только без оружия, но и голодные — в конце 1916 г. российскому правительству пришлось организовать принудительную продзаготовку по всей России для нужд армий.

Продовольственный кризис с большой вероятностью провоцировал политический кризис в России, революционную ситуацию и ускорял государственный переворот, в результате которого к власти могли прийти масоны, которые своими клятвами и присягами были зависимы от Англии.

Не смотря на то, что Англия, таким образом, старалась заинтересовать Россию продолжить участие в войне, российское правительство занимало патриотическую позицию, свидетельством этого были события 26 января 1917 года, когда полиция разгромила Центральный военно-промышленный комитет оборонцев — псевдопатриотическую организацию среди рабочих сторонников войны, что вызвало возмущение неразумного народа. — Многие поняли, что вверху хотят заключить сепаратный мир с Германией.

Как отмечает в мемуарах княгиня Л Л.Васильчикова в этот период А.И.Гучков с товарищами (а он, Милюков и Керенский состояли в масонской организации) свой проект заговора не скрывал и его никто не арестовывал, почти все обсуждали вопрос отречения Николая от престола; причём, — «обсуждался он не в плоскости «допустимости или недопустимости» акта государственной измены (свержение императора), а в плоскости «своевременности или несвоевременности» в данный момент», — отмечает княгиня Васильчикова. В такой ситуации откровенной слабости власти, естественно, активизировались и другие силы.

«К 1917 г. фронт устоялся вдали от жизненных центров России. Первоначальные трудности военного времени преодолены. Отечественная промышленность производила в январе 1917 г. больше снарядов, чем Франция и Англия, и на 75% обеспечила потребность армии в тяжёлой артиллерии — главном оружии того времени. Общий рост экономики за годы войны составил 21,5%.

Успешное наступление в 1916 г. укрепило веру в победу. Готовилось весеннее наступление 1917 г., что, несомненно, стало бы переломным моментом в войне. Поскольку Италия перешла на сторону Антанты и в войну готовилась вступить Америка — шансов на победу у истощённой Германии не было. И февралисты сознавали, что после победного окончания войны свергнуть монархию будет гораздо труднее. Тем более что срок полномочий депутатов Думы (именно они составили ядро заговорщиков) истекал в 1917 г... И они решили действовать» — объясняет М.Назаров.

Княгиня Васильчикова отмечает ещё один рапорт: «Оказывается, десять дней перед этим (16–17 февраля) Премьер получил полицейский рапорт со стенографическим отчётом заседания революционного комитета, состоявшего из 11 лиц, включая Керенского, Чхеидзе, Соколова и др.», которые запланировали «пропаганду на почве недостатка продовольствия и мятеж в запасном гарнизоне». С этой ситуацией с хлебом разбирался и профессор Фроянов:

«Теперь о 900 млн. пудов избыточного хлеба в России в 1916 г. Если не представлять истинной картины, то данный факт действительно может воодушевить: два года войны, 15 млн. тружеников, взятых из деревни на фронт, а в стране хлеба — завались. Не понятно только, почему к лету 1916 г. в 34 губерниях страны действовала карточная система на хлеб и другие продукты питания, а ещё в 11 губерниях к ней готовились…

Потребность Петрограда и Москвы в хлебе удовлетворялась на 25% (саботаж!). С другой стороны, так называемые «излишки» образовались отнюдь не естественным порядком как следствие с/х производства, а в немалой мере искусственно, за счёт припрятывания хлеба спекулятивными элементами на протяжении нескольких лет».