Евангелие от атеиста - Богоссян Питер. Страница 8
С исторической точки зрения кантианство – это еще одна школа, которая считает, что и рационализм, и эмпиризм имеют право на существование, но разное. Для Канта понятия без опыта пусты, но опыт без понятий слеп; знание – это сочетание систематизирующей функции ума и воспринятой информации.
Кроме того, существуют прагматизм, фаллибилизм и интуитивизм [20], которые допускают различные виды знания. Во всех этих школах понятие «знание» определяется с незначительной разницей.
Вера – это эпистемология, поскольку она используется как эпистемология. По характеру применения – это эпистемология; люди используют веру как способ познания и интерпретации окружающего мира. Например, где-то треть жителей Северной Америки думает, что Библия – это боговдохновенная книга, а более половины считает, что это – настоящее слово Божие (Jones, 2011). Среди американцев распространена вера в то, что ангелы или духи водили рукой евангелистов (как на картине Караваджо «Святой Матфей и ангел», 1602) или нашептывали им на ухо (как на картинах «Евангелист Матфей, вдохновленный ангелом» Рембрандта, 1661, «Святой Матфей и ангел» Джованни Джироламо Савольдо, 1534, «Святой Матфей и ангел» Гвидо Рени, 1640). Следовательно, действительный источник многих верований кроется в убеждении верующих в подлинности Библии. Эта вера ненадежна или дискредитирована, и это делает ее не заслуживающей доверия или сомнительной, но не подразумевает, что она не является эпистемологией.
Отчасти недоразумение возникает из-за того, что люди, которые не используют веру для ориентирования в реальности, понимают, что вера – это ненадежный процесс аргументации. Следовательно, они либо не рассматривают веру как эпистемологию, либо не думают, что другие на самом деле используют ее как эпистемологию. Они считают ее чем-то другим, чем-то странным, чем-то иным, чем-то личным, темным и иногда – спасительным.
Но по своей сути вера – это эпистемология. Люди используют ее для постижения, толкования и познания окружающего мира.
Вера порождает утверждения о знании. Утверждения, которые вытекают из теорий познаний, не связанных с разумом, точно такие же, как и другие: они сообщают нам некую правду о мире. Утверждения веры могут быть эндемически [21] недействительными, причудливыми или в высшей степени невероятными, но они по-прежнему остаются утверждениями о знании.
П11. Исключение – так называемые сатанинские аяты [22] из Корана. В ранних сурах Мухаммед допускает поклонение популярной языческой богине; позднее он отменил эти аяты, назвав их сатанинскими, и ввел новый закон, допускающий замену ранних откровений более новыми. Таким образом, есть другой способ понять, какие утверждения о мире нам следует принять, а какие из них, по всей вероятности, ложны, но не используя при этом аргумент или доказательство. Поздние суры в Коране заменили ранние суры. К сожалению, многие воинственные суры в Коране имеют позднее происхождение.
П12. Я никогда не понимал таких утверждений со стороны верующих, например мусульман, которые заявляют, будто другие мусульмане толкуют Коран неправильно. Если кто-либо принимает систему верований без доказательств, непонятно, на основании чего он может утверждать, что есть правильная и неправильная трактовка Корана.
П13. Есть много рациональных способов определить, что в наших собственных интересах и к какому типу общества мы должны стремиться. Например, в «Теории справедливости» (The Theory of Justice) американский философ Джон Ролз предлагает нам мысленные эксперименты для обоснования нашего пути к идеальной политической и экономической системе (Rawls, 2005). Он подробно описывает, каким образом можно достичь согласия в обществе относительно принципов правосудия.
П14. Необязательно брать самые крайние случаи; в жизни достаточно примеров, показывающих, что люди неправильно понимают то, что хорошо для них. Например, необычные диеты для быстрого похудения – это прозаичный и близкий нам пример. Несколько лет назад я познакомился в тренажерном зале с человеком, который килограммами ел арбузы каждый день в надежде, что это поможет ему скинуть вес и поправить здоровье. Он не скинул вес и не поправил здоровье. Он не достиг ни того ни другого, потому что поедание арбуза килограммами определенно не то, что ведет к здоровью или заметной потере веса.
Глава 3. Доксастическое замыкание, вера и эпистемология
Призыв к изучению жизни – это призыв к изменению образа мышления.
Измени мысли – и сердца последуют за ними.
Вы почти готовы приступить к работе в качестве уличного эпистемолога. Однако прежде чем вы начнете разубеждать людей в их вере, вам потребуется пособие для начинающих, в котором раскрывались бы следующие вопросы: 1) непрерывная аргументация необоснованных убеждений; 2) силы, задействованные в сформировавшихся системах верований; 3) факторы, заставляющие людей придерживаться нелепых верований; 4) вероятная реакция людей на трактовку (они будут очень расстроены!). Также вам нужно будет пройти ускоренный курс по эпистемологии.
«Все люди от природы стремятся к знаниям»
В первом томе «Метафизики» Аристотель пишет: «Все люди от природы стремятся к знаниям». Аристотель, рассматривая идеи Сократа и Платона, доказывает: для того, чтобы изучать жизнь, нам нужны вопросы и желание найти на них ответы. Отсутствие желания означает либо то, что человек уверен в чем-нибудь, либо то, что ему все равно.
Сократ говорил, что человек не хочет чего-либо до тех пор, пока не думает о том, что этого у него нет. То есть если вы верите, что знаете правду, зачем вам искать другую правду? Например, вы прекращаете поиски, если ваша незыблемая начальная посылка заключается в том, что десять заповедей – это «истина в последней инстанции» по отношению к нравственному закону, или что Коран – это совершенная книга, в которой есть все ответы, нужные вам, или что все люди произошли от Ману. Определенность – это враг правды, проверка и перепроверка – ее союзники.
Однажды древний грек Херефон отправился к дельфийскому оракулу и спросил, кто самый мудрый человек в Греции. Тот ответил, что нет никого мудрее Сократа. Поначалу Сократ подумал, что пифия, возможно, имела в виду, что все люди невежественны. На первый взгляд кажется, что именно это она и сказала, но она сказала также о том, что осознание своего невежества и стремление к знанию – это добродетели.
Аристотель был прав: природа заставляет людей получать знания. У нас врожденная жажда знаний. Разговаривая с другими, мы интересуемся тем, что они думают и почему именно так. Когда мы видим какой-то физический процесс, нам становится любопытно, почему так происходит. Мы хотим знать, почему сливки в кофе образуют такой узор, почему лист, сорванный ветром, падает определенным образом. У нас врожденный интерес к другим людям, к природным феноменам и к нашей жизни. Сильнее всего он выражен у детей.
Вера ослабляет нашу любознательность, а в худшем случае лишает нас ее: мы перестаем интересоваться вопросами о том, в чем ценность нашей жизни, какую жизнь мы должны вести. Вера заменяет удивление и восхищение эпистемологической самоуверенностью, фальшиво преподносимой как смирение. Вера неизменно изменяет начальные условия, необходимые для познания окружающего мира, выкорчевывая жажду знаний и сея ничем не обоснованную уверенность.
Если это правда, что неизученная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой, то тогда с осознания нашего невежества начинается наша интеллектуальная и эмоциональная работа. Только понимая, что мы не обладаем знанием, мы получаем базу для изучения жизни, желания знать и критического размышления.