Путь без иллюзий: Том II. Теория и практика медитации - Каргополов Владимир. Страница 12

Исторически сложилось так, что впервые Запад познакомился не с классическим дзэном патриархов, а с дзэном всматривания в коаны. В результате на Западе весь дзэн-буддизм стал ошибочно отождествляться именно с дзэном коанов. До сих пор такая тенденция в значительной степени сохраняется.

На самом же деле традиция дзэн-буддизма (кит. чань-буддизма) представлена многими школами, из которых наиболее значительными являются школа Сото (кит. Цао-Дун) и школа Риндзай (кит. Линь-цзи). Это два основных направления дзэн-буддизма, которые соперничают друг с другом в течение многих поколений. Хотя формально обе школы относятся к дзэнской традиции, по сути они основаны на совершенно различных методологических принципах.

В школе Сото (Цао-Дун) как основной метод духовной практики используется «безмолвное созерцание», тогда как в школе Риндзай (Линь-цзи) — «всматривание в коаны».

С давних времён представители этих школ подвергали друг друга резкой критике. Особенно усердствовали в этом отношении наставники школы Линь-цзи (яп. Риндзай), причём как китайские (Да-хуэй), так и японские (Хакуин). Они яростно, не стесняясь в выражениях, нападали на дзэн молчаливого созерцания и объявляли дзэн коанов единственно верным направлением дзэн-буддизма. Японский профессор Дайсэцу Судзуки, автор многих книг, впервые познакомивший западный мир с учением дзэн-буддизма, также был сторонником дзэна коанов и противником школы молчаливого созерцания. По этой причине дзэн-буддизм был представлен на Западе весьма однобоко — только как дзэн коанов, тогда как дзэн самосозерцания либо вообще не упоминался, либо подвергался уничижительной критике.

Представители нового дзэн-буддизма (дзэна коанов), в частности, профессор Судзуки, считают, что старый дзэн патриархов слишком утончён и аристократичен и предназначен только для немногих избранных. Дзэн коанов они считают более демократичным, более понятным и более эффективным. Однако эта аргументация не выдерживает никакой критики.

Как известно, Шестой патриарх Хуэй-нэн выступал с проповедями перед многотысячной аудиторией, включающей как монахов, так и мирян; причём выступал весьма успешно и с великой пользой для слушателей, многие из которых, согласно Сутре Помоста, тут же достигали просветления. Как можно здесь говорить о какой-то аристократичности и недоступности учения Хуэй-нэна для понимания простых, обычных людей? Вот что пишет известный исследователь дзэн-буддизма Р.Х.Блайс о Хуэй-нэне в комментарии к «Мумонкану»:

«У него почти нет той любви к парадоксом во имя парадоксов, которая исказила более поздний дзэн. Он никого не бил и ни на кого не кричал. Он не пытался вложить смысл вселенной в один иероглиф, как это делал Уммон. Он мог встать (или сесть) перед толпой обычных людей — богатых и бедных, учёных и неучёных, и сказать им на простом и скромном языке, чем дзэн является и чем он не является. Доброта, простота, честность, открытость, вежливость — всё это в полной мере присуще Хуэй-нэну».

Как можно говорить о том, что столь великий наставник, заслуженно прославленный своей мудростью, просветлённый мастер, самая значимая фигура китайского Чань-буддизма, мог предлагать малоэффективные, труднопостижимые и ущербные методы духовной практики? Вся эта аргументация Дайсэцу Судзуки явно извращает истинное положение вещей и представляет собою беззастенчивую апологетику школы коанов. Представители школы Риндзай, вопреки очевидности, преувеличивают достоинства своего направления и стремятся обесценить дзэн молчаливого созерцания. Дзэн патриархов воспринимается ими в качестве конкурента, с которым ведётся жёсткая информационная борьба за сферы влияния. Если оценить всю ситуацию беспристрастно, легко увидеть, что дзэн коанов — это не что иное, как методический новодел, по своей сути представляющий собою совершенно иное учение. Как дзэн коанов, так и дзэн патриархов имеют общее название дзэн (чань)-буддизма, которое на самом деле вводит нас в заблуждение, маскируя их коренное различие и принципиальную несовместимость.

Современный чаньский мастер Чжан Чжень Цзы в своей книге «Практика Дзэн» пишет:

«Б течение первых 400 лет существования Чань-буддизма в Китае, нет никаких признаков установившейся практики «всматривания в коаны». В течение всего этого периода практиковался дзэн «безмолвного созерцания», который до сих пор является методической основой школы Цао-Дун (яп. Сото-дзэн)».

Известно, что сам великий Хуэй-нэн, ключевая фигура Чань-буддизма, достиг просветления (обрёл понимание духовного пути и главного метода духовного развития), услышав от проезжего на постоялом дворе знаменитые строки из Алмазной Сутры: «Не позволяй помыслом возникать в сознании».

Весьма интересен и заслуживает особого внимания тот факт, что Хуэй-нэн, как правило, не давал наставлений без предварительного очищения сознания слушателей посредством медитации-самосозерцания. Перед каждой проповедью Хуэй-нэн вместе со своей аудиторией погружается в безмолвное созерцание и только потом начинает своё выступление. Делается это для того, чтобы подготовить сознание слушателей к восприятию последующих поучений с позиций интуитивной мудрости. Таким образом, для Хуэй-нэна фундаментом духовного развития являлась медитация-самосозерцание. Хуэй-нэн прекрасно понимал, что без надлежащего состояния сознания любые наставления окажутся бесполезными.

Стиль наставничества, реализуемый Хуэй-нэном, однозначно говорит о том, что словесные поучения не являются самодостаточными, что они всегда вторичны по сравнению с практикой сидячей медитации. Эта практика приводит к значительному ослаблению и растворению умственных конструкций и к достижению состояния внутреннего безмолвия. Тем самым создаются условия для альтернативного мышлению способа познания — для функционирования интуитивной мудрости-праджни. Таким образом, Хуэй-нэн перед проповедью создавал условия для полноценного и глубинного восприятия своих наставлений. [16]

Тот же самый подход использовал Хуэй-нэн и в индивидуальной работе со своими учениками. Вот один из примеров.

«Хуэй-нэн обратился к Хуэй-мину:

— Позволь мыслям покинуть твой ум, и тогда я буду учить тебя.

После того, как Хуэй-мин в течение долгого времени выполнял дзадзэн, Хуэй-нэн сказал ему:

— Не думай «это хорошо» или «это плохо». Когда ты не думаешь о хорошем и плохом — что такое подлинное «я» монаха Хуэй-мина?

Услышав эти слова, Хуэй-мин сразу достиг великого просветления. Везде по его телу выступил пот. Из глаз у него потекли слёзы». [17]

В данном примере Хуэй-нэн сначала использует базовую технику медитации-самонаблюдения для приведения сознания Хуэй-мина в состояние умственной тишины, для растворения различных внутрипсихических шумов, мешающих полноценному восприятию слов наставника. Однако даже по прошествии длительного периода медитации, в психике ученика остаются главные его блокировки — жёсткие и ригидные умственные конструкции. Это то, что современные психотерапевты называют главной проблемой личности; то, что является главным «внутренним врагом» человека. Эти блокировки расположены в зонах, недоступных для нашего осознания. Наше осознающее внимание буквально выталкивается из этих зон. По этой причине самостоятельно привести своё сознание в контакт с наиболее сильными блокировками практически невозможно. Во всяком случае, без помощи Учителя это потребует многих лет интенсивной медитативной практики. В данном примере Хуэй-нэн, обладая способностью видеть людей, непосредственно воспринимать их личностные свойства и глубинные проблемы, использовал метод, который я называю методом текстов. Через словесную формулировку он привёл сознание Хуэй-мина к его главной проблеме, которая до этого им совершенно не осознавалась. Но это совсем не метод коанов. Это сугубо индивидуальное указание, основанное на прямом интуитивном видении личностных проблем ученика.