История античной эстетики (ранняя классика) - Лосев Алексей Федорович. Страница 55

Приведем в качестве примера два текста. Вот слова Пенелопы к Фемию, певцу в доме Одиссея (Од. I 337 - 342):

Фемий, ты знаешь так много других восхищающих душу

Песен, какими певцы восславляют богов и героев.

Спой же из них, пред собранием сидя, одну. И в молчаньи

Гости ей будут внимать за вином. Но прерви начатую

Песню печальную; скорбью она наполняет в груди мне

Милое сердце. На долю мне выпало злейшее горе.

На это Телемах возражает матери (346 - 353):

Мать моя, что ты мешаешь певцу в удовольствие наше

То воспевать, чем в душе он горит? Не певец в том виновен,

Зевс тут виновен, который трудящимся тягостно людям

Каждому в душу влагает, что хочет. Нельзя раздражаться,

Раз воспевать пожелал он удел злополучный данайцев.

Больше всего восхищаются люди обычно такою

Песнью, которая им представляется самою новой.

Дух и сердце себе укроти и заставь себя слушать.

Это место о певце очень важно, поскольку здесь мы находим сразу несколько существенных особенностей певца: вдохновением певца руководят боги, в частности, Зевс, и сопротивляться этому они сами не могут; певцы воспевают славные подвиги богов и героев; их песни то терзают душу слушателей, то дают им наслаждение.

Еще важнее другое место (VIII 471 сл.), где дан образ Демодока, певца в доме Алкиноя. Глашатай (471) возвращается в дом с певцом, чтимым у народа. Певцу сначала предлагают лучшие блюда (472 - 276). Одиссей говорит глашатаю Понтоною о высокой чести быть певцом (477 - 481). И после того, как певец насытился, Одиссей опять обращается к нему (488 - 499) с речью о возвышенном объективизме певца, полученном им от самих богов. Песни Демодока заставляют плакать Одиссея, и Алкиной просит певца прекратить свою печальную повесть о Троянской войне (536 слл.).

Певец в этом изображении - есть максимально объективный и невозмутимый созерцатель великого прошлого, вещающий о крупнейших событиях своего народа. Этот монументальный объективизм таков, что он вызывает свои - только для него одного характерные слезы.

Термин aoidn употребляется у Гомера, прежде всего, в значении "песня": (Ил. ХХIV 721) вокруг Гектора пели горестную песню; (340; III 204) Ахиллу будет честь и песнь у потомков; (ХХIV 197) о Пенелопе за ее верность будет прелестная "песня" в потомстве; но (200) о Клитемнестре "ужасная песня". Интересное суждение высказывает Алкиной о назначении, вернее, о сущности и происхождении героической песни (Од. VIII 479 - 481), утверждая, что:

Честь певцам и почет воздавать все обязаны люди,

Что на земле обитают: ведь пенью певцов обучила

Муза сама, и племя певцов она любит сердечно.

Песня - "священная" (Гимн. ХХХIV 19), "прекрасная" (Гимн. I 164), и от нее "радуются" (IХ 7, ХIV 6), ею "умоляют" (ХVI 5, ХIХ 48, ХХI 5; I 173).

Термин aoidn обозначает и "искусство пения". В Ил. II 596 музы отняли у Фамирида "дар песен". Нам интересен и весь этот миф (594 - 600):

...местность, где некогда Музы богини,

Встретив фракийца Фамира, идущего из Эхалии

От эхалийца Еврита, лишили его песнопений.

Он заявлял, похваляясь, что в пеньи одержит победу,

Если бы даже запели Зевесовы дочери Музы.

В гневе они ослепили его и отняли чудесный

Песенный дар. И забыл он искусство играть на кифаре.

Понимается, наконец, под тем же термином и "процесс пения": См., например, Од. I 159, 421, VIII 253, 499, ХII 44, 383, 198, ХVII 606, ХVIII 304, ХХI 406 и т.д.

в) Музыка и танцы

На ступени гомеровского отношения к искусству мы только в порядке исключения могли бы находить музыку и пение во взаимно-дифференцированной форме, а музыка и пение, в свою очередь, здесь очень часто не разъединяются с танцами. Все эти искусства даны здесь на ступени, еще очень близкой к первобытному синкретизму, хотя ничего "первобытного" у Гомера, вообще говоря, нет: это - очень развитая культура. Вот, например, что происходит на пиру Менелая (Од. IV 18 - 19):

И только лишь песню он петь принимался,

Два скомороха тотчас начинали вертеться по кругу.

На пиру у Алкиноя (Од. VIII 258 - 267) следующим образом происходят пляски:

Распорядители, девять числом, избранцы народа,

Встали. Для игрища все приготавливать было их дело.

Выровняв место, они от площадки народ оттеснили.

Вестник пришел между тем и принес Демодоку формингу

Звонкую. Вышел певец в середину. Его окружили

Юноши в первой поре возмужалости, ловкие в плясках,

И по площадке священной затопали враз. Одиссей же

Взглядом следил, как их ноги мелькали, и духом дивился.

Тот играл на форминге и голосом начал прекрасным

Петь, как слюбились Арес с Афродитой красивовеночной.

Здесь бросается в глаза серьезное отношение гомеровского общества к пляске, несмотря на то, что она была принадлежностью пиров. Далее, мы находим у Гомера хороводы, и не простые, а весьма сложные, с разными сложными фигурами сплетения танцующих, вплоть до акробатики. Таково замечательное описание хоровода, изображенного на щите Ахилла (Ил. ХVIII 590 - 606):

Также площадку для плясок представил хромец обеногий,

Вроде такой, которую в Кноссе пространном когда-то

Для Ариадны прекрасноволосой Дедал изготовил.

Юноши в хоре и девы, для многих желанные в жены,

За руки взявши друг друга, на этой площадке плясали.

Девушки были одеты в легчайшие платья, мужчины

В тканные прочно хитоны, блестевшие слабо от масла.

Девушки были в прекрасных венках, а у юношей были

Из серебра ремни, на ремнях же ножи золотые.

Быстро они на проворных ногах в хороводе кружились

Так же легко, как в станке колесо под рукою привычной,

Если горшечник захочет проверить, легко ли вертится.

Или плясали рядами, один на других надвигаясь.

Много народу теснилось вокруг, восхищаясь прелестным

Тем хороводом. Певец же божественный пел под формингу,

Стоя в кругу хороводном; и только лишь петь начинал он,

Два скомороха тотчас начинали вертеться средь круга.

Тут перед нами картина очень развитой пляски в соединении с музыкой и пением, хотя все это происходит в пределах народной и сельской жизни.

г) К вопросу о терминологии

Рассмотрим терминологию Гомера, связанную с пением, музыкой и танцами. Мы имеем у Гомера термин molpn который обозначает не только "пение" (Ил. I 472, ХVIII 606, Од. I 159. ХХI 430), но и "игру" (VI 101 - "белолокотная Навсикая начала игру в мяч"), а также "игру в соединении с пением" (Гимн. ХIХ 24 - Пан "радует свой дух звонкими песнями с пляской") и, может быть, даже просто "пляску" (Ил. ХVIII 572). Есть и глагол melpo, означающий не только "пою" (Ил. ХVIII 604; Од. IV 17, ХIII 27, Гимн. ХIХ 23), но и "прославляю играми, пением, пляской" (Ил. I 472 - 474).

Melpomai - значит "пляшу в хоре": ХVI 182 - Гермес увидел Полимелу "среди пляшущих в хоре Артемиды", VII 241 - Гектор умеет "ходить под звуки" Ареса (Схол. AD: "Melpesthai" собственно значит "играть" или "получать удовольствие", в данном же случае - как бы "двигаться в сражении легко и с опытом"). Специально "плясать в хороводе" у Гомера - orcheisthai (Ил. ХVIII 594; Од. VIII 371, 376, ХIV 465, Гимн. II 17). Пляска в хороводе - orchnthmos (Ил. ХIII 636; Од VIII 263, ХХIII 134, 145, 298; Гимн. I 149), или - orchnstys (Ил. ХIII 730, Од. I 151, 421, VIII 252, ХVIII 304); "Плясун" - orchnstnr (Ил. ХVIII 494 или orchnstns ХVI 617); "Пляска", наконец, или "место для пляски", choros (III 393, ХV 508, ХVI 180, 183, ХVIII 590, 603; Од. VI 65, 157, VIII 248, 260, 264, ХII 4, 318, ХVIII 194, Гимн. III 481, IV 19, 118, 261, VI 13, ХIХ 22, ХХVII 15, IV 19, ХХХ 14).

д)

Коснемся в заключение родов песен, известных Гомеру.

Прежде всего, Гомер упоминает о пэане (painon) - песне в честь Аполлона (Ил. I 473 и Гимн. II 336 - 341).

О лине (linos) упоминается в ХVIII 570. Лин - печальная песня о гибели Лина, принадлежащего к кругу тех мальчиков или юношей (Нарцисс, Гиацинт, Адонис и др.), которых похищает смерть в расцвете их красоты (может быть, тут связь с периодичностью ухода и возвращения времен года).