На чужой территории - Герантиди Олег. Страница 44

После разговора стало ясно, что противник, сейчас ещё неведомый, пока только проводит разведку, и поэтому каких-то акций от него ждать рано. Тем не менее Чернышков потребовал, чтобы Эрика сама переехала на время в свою нью-йоркскую квартиру и перевезла семейство.

А когда она сказала, что все её семейство – это она, Пашка и его няня, он просто не знал, как на это реагировать. Значит, сын, Пашка. Александр внимательно посмотрел на Эрику и спросил, сколько сыну лет.

– Два года будет через месяц.

– Наследника себе родила? – На что Эрика промолчала и, отвернувшись, посмотрела в окно.

Сам Чернышков мысленно отсчитал от сегодняшнего дня два года, потом ещё девять месяцев, и присвистнул… Время зачатия совпадало со сбором, устроенным Родригесом в Аргентине. Ох, не зря старый лис откомандировал его в Колумбию в срочном порядке. Залез все-таки в курятник. И как теперь ему быть, зная, что его сын живёт где-то на белом свете? Как ему своих-то детей, от законной жены рождённых, воспитывать? Небось про верность им рассказывает, про семейные ценности.

В кабинете повисло неудобное молчание, и Александр решил, что надо двигаться дальше. Он нажал кнопку селектора и попросил секретаршу соединить его со своим замом, Львом Рубинштейном, известным в фирме как Лева Рубин.

Лев был на месте и появился буквально через секунду. Сначала начал задавать Эрике те же самые вопросы, но потом понял, что этот этап уже пройден, и' они начали поиск с другого конца.

– Прежде всего надо понять, кому выгодно тебя свалить.

– Лев, да много кому, это ведь очень большие деньги…

– Алекс, а почему мадам до сих пор не пользуется услугами нашего агентства?

– Мадам не мадам, а мадемуазель, это во-первых. А во-вторых, почему она должна была пользоваться? Мы что, уже свалили агентство Пинкертона? Мадемуазель любит только самое лучшее. – Чернышков не мог не подначить Эрику, но чуть позже решил, что их мимолётный роман не даёт ему права так вести себя, и тем более такого права не даёт ему знание всего того, что он знает об Эрике. Он предложил:

– Надо отправить людей, чтобы они на месте пощупали эту фирму, как там она?

– «Микрософт».

– Запиши, «Микрософт». Далее, поискать, кто заплатил газетам, список Эрика даст, за рекламу, за спонсорство, и так дальше. Надо посмотреть, кто платил в те дни, когда выходили эти статьи.

– Алекс, ты будешь учить меня розыскной работе?

– А что? Крутой профи? Да особенно в розыске?

– Нет, не профи. Только вот общаюсь с вами, с крутыми профи, и иной раз голова кругом. Не можете друзей привлечь к сотрудничеству. Это сколько мадам денег не нам отдала, уму непостижимо!

– Не мадам, а мадемуазель. И после этого ты ещё будешь меня учить, как нужно общаться с друзьями. – Эрика посмотрела со стороны на всю эту перепалку, и у неё отлегло от сердца. Раз им хватает времени на простой трёп, значит, не все так плохо, как ей казалось. Порою мы сами запугиваем себя больше, чем это может сделать противник.

– Так кто все-таки? Итальянцы? Евреи?

– Нет, с этой стороны все чисто. Во всяком случае, они бы спросили у нас…

– Не китайцы?

– А эти-то с чего? Сидят себе по чайнатаунам, наркотой приторговывают. Нет, не их уровень.

– Может, Советы… или сам Родригес.

Чернышков с Эрикой переглянулись, и Алекс решительно отверг такую возможность.

– Хорошо. Пишем, что о противнике нам ничего не известно. Далее, – продолжил Лев, – нужно эвакуироваться из Вашингтона, и по возможности тихо, под присмотром наших ребят.

– Это я возьму на себя. – Чернышков по селектору распорядился о заказе билета на ближайший рейс до Вашингтона.

– Обязательно нужна группа прикрытия, это могут быть евреи или итальянцы. – Лев при слове «евреи» извинительно посмотрел на Эрику, мол, уродов всяких полно, за всеми не уследишь, и Эрика благодарно ему улыбнулась, наверное, впервые за этот день. Чем больше она находилась с ними, тем больше ей нравился этот молодой человек с манерами прохиндея, острым цепким умом и простыми человеческими реакциями.

– Подготовь ребят из группы физической защиты. Это для сопровождения. А мне нужна будет группа Филлипи. Оружие, все документы, машины. Пусть сам Фил проработает операцию. Смысл её – группа физзащиты демонстрирует увоз ребёнка и няни, в то время как мы с Филом сами его вывозим.

– Я с вами!

– Эрика, ты же сама говоришь, что это опасное дело.

– Но там же мой сын!

– Хорошо. Задание Филу усложняется. Теперь ему нужно предусмотреть ещё «лёжку» в столице, где во время акции будет находиться госпожа Фон. И её охрану. Мы вывозим ребёнка туда, а потом – совместная эвакуация.

– Но охрана и няня могут не отдать ребёнка. Поэтому я должна быть там постоянно! – На это Лев и Алекс улыбнулись.

– Прислуга и няня из мексиканок?

– Да.

– А регистрация в миграционном управлении у них есть?

Александр и Эрика вошли в фойе самого модного и дорогого ресторана на 8-й улице. Залы ресторана располагались так же, как каюты на океанском лайнере, в соответствии с классами. На первом этаже – для «простого» народа, то есть для тех, кто в состоянии выложить пятьдесят-сто долларов за достаточно плотный ужин, бурные латиноамериканские танцы и за громкую зажигательную музыку. Здесь обычно тусовались журналисты, актёры близлежащих театров, студенты из небедных и прочая «богемная» публика.

На втором этаже уже и цены повыше, и музыка потише, и дамы, во-первых, в настоящих бриллиантах, а во-вторых, не они ищут, кого бы увести с собой, а их выбирают. Причём выбирают, как это стало недавно принято говорить, «парни», ребята с бычьими шеями и в галстуках, сидящих на этих шеях, как на корове корона.

Но на третий этаж и им дорога закрыта. Посидеть здесь могут себе позволить только немногие из этих «парней», и то не чаще, чем раз в год. Без «косаря баксов» здесь делать нечего, и не только поэтому. На дверях висит табличка, гласящая, что этот этаж – частная собственность, и любое лицо может быть не допущено сюда без объяснения причин.

Алекса и Эрику допустили. Они прошли в конец зала, и как-то само собой так получилось, что Шварц сел спиной к углу, а лицом к входной двери и к выходу для официантов.

Что-то заказали, причём Эрика заказывала, исходя из того, что Алекс, несмотря на его внешнюю «крутость», все-таки не самый богатый человек, а Шварц заказывая для Эрики вино, надеялся поразить её, очень состоятельную женщину.

И вновь разговор, прерванный в автомобиле, не клеился. Эрика попыталась восстановить доверительность общения, разговорить Александра, но тот словно ушёл в себя, она лишь только ловила на себе его задумчивый взгляд.

– Ты так на меня смотришь. Скажи, о чем ты думаешь?

– Красивая молодая богатая женщина. Одна, не замужем. Откуда у тебя берутся силы руководить целой империей?

– Да это просто. Существует управленческий закон, который гласит, что чем выше поднимаешься по иерархической лестнице, тем больше у тебя свободного времени и денег, и меньше работы в прямом смысле слова. То есть время, конечно, тратится, но на такие вещи, которые обычные люди принимают за развлечение. Театры, встречи, рестораны, концерты. Кто бы отказался от такой работы?

– Так все просто? Театры, встречи – и вот ты уже миллионер?

– Да нет, конечно. Прежде чем перейти к этапу встреч и тусовок в театрах, мне немало пришлось побегать пешочком, оббегая по десятку клиентов в день, и каждого уговаривая купить у меня что-то. Потом эту работу стали делать за меня несколько менеджеров, а мне пришлось бегать по десяткам уже наиболее крупных клиентов, впихивая им опять что-то. Меня выручило знание Штольцем основ бизнеса. Это он, по правде говоря, должен был иметь все эти миллионы, а вовсе не я. Но… он был моим подчинённым. Знаешь, толковый начальник всегда нуждается в толковом подчинённом, как и наоборот.

– Толкового подчинённого тебе предоставил Судостроев?