Глубокая игра: Заметки о петушиных боях у балийцев - Гирц Клиффорд. Страница 2

Вскоре в наш дворик с важным видом явился полицейский: он искал деревенского старосту. (Староста не только присутствовал на петушиных боях – он их организовал. Когда подъехал грузовик, он побежал к реке, сбросил с себя саронг и нырнул; когда же наконец его нашли, он сидел на берегу реки и лил себе на голову воду. Полицейским он сказал, что все это время купался и ничегошеньки не знал о происходящем. Однако ему не поверили и наложили на него штраф в триста рупий, которые потом собирала вся деревня.) Увидев во дворике нас с женой, «белых людей», полицейский разыграл классический «двойной захват». Оправившись от изумления, он спросил, какого черта, мол, мы там делаем. Наш хозяин минут пять распинался перед ним, защищая нас и весьма импульсивно объясняя, кто мы такие. При этом он описывал нас настолько подробно и точно, что настала моя очередь изумиться – ведь мы до этого ни разу не вступали в контакт ни с одним местным жителем, за исключением человека, нас поселившего, и деревенского старосты. У нас были все основания находиться у него в гостях, объяснял он, глядя полицейскому прямо в глаза. Мы американские профессора; мы приехали с разрешения правительства; мы собираемся изучать местную культуру; мы хотим написать книгу, чтобы объяснить американцам, как живут балийцы. И весь день мы тихо и мирно сидим у них в гостях, пьем чай, обсуждаем проблемы культуры и знать не знаем ни о каких петушиных боях. Более того, мы в тот день не видели деревенского старосту, поскольку тот, по всей вероятности, уехал в город. Полицейский в полном смятении удалился. Выждав разумное время, за ним последовали и мы, весьма взволнованные, но очень довольные тем, что остались живы и даже не попали в тюрьму.

На следующее утро деревня стала для нас совершенно иным миром. Мало сказать, что мы перестали быть невидимками, мы вдруг стали центром всеобщего внимания, на нас изливалось необычайное дружелюбие, радушие, мы вызывали интерес и, что особенно интересно, всех развлекали. Каждый в деревне знал, что мы, как и все, убегали от полиции. Нас об этом расспрашивали снова и снова (я, должно быть, раз пятьдесят на день рассказывал эту историю с мельчайшими подробностями), при этом дружески, любя, но все же довольно настойчиво поддразнивая: «А почему вы просто не остались там и не рассказали полиции, кто вы на самом деле?»; «Почему же вы не объяснили, что вы просто смотрите, а не делаете ставки?»; «Неужели вы действительно испугались их маленьких пушек?» Как многие кинестетические народы, даже если речь шла о спасении жизни (или, как произошло восемью годами позже, о смерти), они сопровождали рассказы мимикой и жестами, весело и многократно изображали, как мы неуклюже убегали, строили рожицы, показывая выражение паники на наших лицах. Но главное, им ужасно понравилось и страшно их поразило, что мы не стали просто «доставать наши документы» (о том, что они у нас есть, они, разумеется, тоже знали) и подтверждать свой статус «высоких гостей», а вместо этого проявили солидарность с теми, с кем живем в одной деревне. (На самом-то деле мы проявили обыкновенную трусость, но в этом им тоже виделась солидарность.) Даже серьезный престарелый брахман, принадлежащий к тому типу священников, что находятся на полпути к небесам, который никогда не участвовал, даже косвенно, в петушиных боях и к которому не каждый балиец осмеливался приблизиться, призвал нас в свой двор, чтобы подробно расспросить, как все это было, и радостно посмеивался, дивясь необычности этого происшествия.

Если балийцы вас поддразнивают, значит они вас принимают. Это стало поворотным моментом в наших отношениях с сообществом, и теперь мы были буквально «в нем». Вся деревня была для нас открыта, возможно, даже в большей степени, чем это могло быть, если бы события развивались как-то иначе (я бы, наверное, никогда не смог попасть к этому священнику, а человек, волею случая приютивший нас «в тот самый день», стал моим лучшим информатором), и, безусловно, это произошло быстрее, чем ожидалось. Быть пойманным или почти пойманным в ходе полицейской акции не самый распространенный рецепт достижения контакта – этой сокровенной необходимости в антропологической полевой работе, но в моем случае это удалось блестяще. Это позволило мгновенно и необычайно глубоко проникнуть в общество, которое обычно отчаянно сопротивляется чужакам. И мне удалось моментально взглянуть изнутри на некоторые аспекты «крестьянской ментальности», чего многим менее удачливым антропологам, вынужденным получать информацию от официальных лиц, обычно так и не удается сделать. А самое главное, поскольку многое другое я бы, наверное, нашел способ все равно узнать, мне удалось стать непосредственным свидетелем эмоционального взрыва, войны статусов и философской драмы необычайной важности для общества, внутреннюю природу которого я жаждал понять. Ибо за срок моей экспедиции я провел не меньше времени в наблюдении за петушиными боями, чем в наблюдениях за колдовством, ирригационными работами, кастами и браками.

О петухах и людях

Бали изучен достаточно хорошо, главным образом потому, что это Бали. Мифология, искусство, ритуалы, социальная организация, приемы воспитания детей, законы, даже способы впадения в транс – все это детальнейшим образом исследовано в поисках следов некой неуловимой субстанции, которую Джейн Белоу назвала балийским нравом [2]. Однако петушиные бои, за исключением нескольких случайных упоминаний, практически остались незамеченными, хотя как популярное азартное увлечение оно столь же важно для уяснения того, «что значит» быть балийцем, как и все эти получившие более полное освещение в литературе феномены [3]. Как американцы внешне раскрываются на стадионе, на поле для игры в гольф, на скачках или вокруг стола за покером, так и балийцы раскрываются у площадки для петушиных боев. Ведь это только на первый взгляд там бьются петухи. На самом деле главные участники – люди.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.