Черкасов - Герасимов Ю. К.. Страница 25

Но все обстояло не так уж трагически. Спустя год после кинематографического дебюта Черкасов вновь встретился с «Великим немым». Молодой режиссер Григорий Рошаль, снимавший на студии «Белгоскино» свою вторую в жизни картину — «Его превосходительство», предложил Черкасову роль. Так как белорусская студия пользовалась технической базой ленинградской кинофабрики, Черкасову совсем не обязательно было выезжать на съемку в Белоруссию, и он снова пришел по знакомому адресу — на улицу Красных Зорь, 10.

Павильон, отведенный под съемки «Его превосходительства», еще не был достроен, и в нем стоял ужасный холод. Видимо, чтобы не окоченеть, плотники беспрерывно стучали молотками и топорами, не обращая никакого внимания на творческие муки съемочной группы. Только когда оператор брался за ручку своего киноаппарата, стук топоров и взвизгивание пил становились чуточку потише. Правда, через несколько минут рабочие забывали об этой маленькой вежливости. К съемкам они давно привыкли и относились к ним без особого интереса. Да и все равно ничего нельзя было понять из тех разрозненных кусочков, которые, к тому же иногда надолго останавливаясь, накручивал оператор.

Но вот уже второй день строители нарушали свой рабочий график. И началось это с появлением высокого молодого актера. В легком трико он вошел в ледяной павильон, передернул плечами и неожиданно гулким басом произнес:

— Уф-ф, ну и жара!.. Эй, кто-нибудь, подайте опахало!

После этого он вытер со лба воображаемый пот. Зрители засмеялись. В павильоне как будто и на самом деле стало теплее. Замолчали пилы и топоры — плотники смотрели цирковое представление.

События фильма «Его превосходительство» разворачивались в предреволюционные годы в одном из южных губернских городов. В городе действовала подпольная революционная организация. Один из ее членов, Леккерт, не в силах больше выносить зрелище человеческих страданий и унижений и в ответ на полицейскую расправу с первомайской демонстрацией решает вступить на путь террора и уничтожить хотя бы один, по его мнению, «источник зла» — губернатора. По ходу фильма губернатор фон Вааль — «его превосходительство» — присутствует на цирковом представлении. Здесь же и Леккерт, который собирается стрелять в него…

Не успевал закончиться очередной номер цирковой программы, как на арену выкатывался клоун, похожий из-за своей непомерной толщины на огромный шар, а вслед за ним уморительным гусиным шагом выходил клоун ужасающе тощий и долговязый. Его руки и ноги наполовину вылезали из короткой одежонки. Эта пара как будто являла собой воплощение извечной несправедливости. Толстый был самоуверен, самовлюблен и ленив. Он ничего не умел делать, но презирал тощего, издевался над ним и приглашал публику вместе посмеяться над усилиями и старанием этого «худого дурака». А тот с виноватой улыбкой трудился в поте лица — трюк за трюком…

Это и была роль Черкасова в фильме «Его превосходительство» — «длинный клоун в цирке».

«Черкасова не раз видел на эстраде, и меня очень привлекали его прекрасные выступления, — рассказывает Г. Рошаль. — Он был молод, красив, длинен, паташонист и прелестен… Он умел „отрывать“ пальцы и наращивать их, танцевать с какими-то особыми, „несобранными“ коленями — и все это он делал у меня в фильме…»

Но эпизод, в котором был занят Черкасов, не превратился во вставной развлекательный номер. Фарс, вплетаясь в трагедию, сам становился трагическим.

«Толстый клоун» (М. Ростовцев) все время был упоен сознанием своего превосходства над «длинным» — больше ему ни до чего и дела не было. «Длинный» же как будто ощущал тревожную, гнетущую атмосферу надвигающихся событий. Вот неожиданно он появляется на арене в арестантской одежде. «Толстый» приближается к нему. «Арестант, арестант, я тебя сейчас застрелю», — разъясняют титры намерения «толстого», «буржуя». Раздается выстрел, и убитый арестант падает на песок, прижав руки к груди. Руки в крови. Два униформиста взваливают его на носилки, становятся к нему спиной, берутся за ручки носилок и равнодушно волокут по арене, не замечая, что «покойник» соскользнул по наклонной плоскости и снова лежит на песке. Полежав пару секунд, «убитый» подмигивает губернатору, встает и, видимо, не решаясь беспокоить своих могильщиков — все же начальство! — медленно и покорно, все с той же виноватой улыбочкой бредет за ними, надо полагать, к собственной могиле… И мертвому нет бедняку покоя!

Это шутейное убийство предвосхищало не только выстрел в губернатора, но в гораздо большей степени и то, что должно было за ним последовать, — кровавую, зверскую расправу над бедным, ни в чем не повинным людом.

Премьера «Его превосходительства» состоялась 20 марта 1928 года сразу в двух ленинградских кинотеатрах. Рекламные афиши «Великана» и «Паризианы» сообщали об участии в фильме многих известных артистов — Л. Леонидова, М. Ростовцева, М. Добровой и других. Фамилия Черкасова не упоминалась — такого киноактера публика еще не знала.

Через несколько месяцев — в начале августа 1928 года — на экраны вышел еще один фильм с участием Черкасова — «Мой сын» — в постановке уже известного нам режиссера Евгения Червякова. И хотя в афишах и даже в титрах Черкасов опять назван не был, на сей раз публика, не подозревая никакого подвоха, радостно приветствовала его появление на экране. Кто же из ленинградских зрителей не знал великолепную тройку — Чарли Чаплина, Пата и Паташона!

Роль Черкасова в фильме «Мой сын» трудно было назвать настоящей кинематографической ролью. Просто его готовому танцу отводилось определенное место в идейном и художественном строе фильма.

Ко времени выхода «Моего сына» на экраны Черкасов заканчивал сниматься в новом фильме — «Луна слева» режиссера Александра Иванова.

К работе над этой картиной Иванов приступил весной 1928 года. После проб на главные роли были утверждены киноактеры В. Чудаков, 3. Валевская, М. Ломакин, Е. Егорова. И впервые на большие роли — профсоюзного деятеля Калугина и заведующего наробразом Орского — были приглашены артисты ТЮЗа Чирков и Черкасов.

В съемочной группе уже были и художник, и оператор, и ассистент, и администратор, но никто еще не видел автора сценария. Он скрывался под загадочным, похожим на цирковой псевдонимом — «4 ЛЕПСЕ 4». Сценарий по пьесе Билль-Белоцерковского режиссеру Иванову нравился. Наконец явился юноша и сказал, что его зовут Саша Зархи и что он один из авторов сценария. Таинственный псевдоним был раскрыт: «4 ЛЕПСЕ 4» — Ленинградского Пролеткульта, сценаристы Иосиф Хейфиц, Михаил Шапиро, Владимир Гранатман и он, Александр Зархи. Иванов предложил ему поработать на картине в качестве ученика-практиканта. Зархи согласился.

Так и другой будущий режиссер «Депутата Балтики» встретился со своим героем.

Натуру для фильма снимали под Лугой, на берегу живописного Череменецкого озера. Жили в поселке Скреблово. Погода для съемок выдалась на редкость удачная: днем сияло солнце, по ночам шли дожди. Народный артист СССР Александр Гаврилович Иванов рассказывает:

«В одну из таких мокрых ночей случилось „чепе“. Часов в одиннадцать вечера пришел ко мне взволнованный Саша Зархи и сообщил об исчезновении двух главных исполнителей. Я сразу сообразил, что произошло. В группе у нас господствовал „сухой“ закон. Вася Ч. и Миша Л. не были трезвенниками, но подчинялись жесткой дисциплине. Терпение их, видимо, лопнуло. Надо принимать меры. Мы жили с Колей Черкасовым в одной комнате. Он стал нас угощать такими догадками о пропавших, что вызвал бурное веселье, весь дом на ноги поднял. Грудцову (администратору) с трудом удалось нас утихомирить. Завтрашний день под угрозой. Надо искать беглецов. Но где и как?»

Нарушителей «сухого» закона с трудом отыскал Зархи, который в эту темную дождливую августовскую ночь впервые сел верхом на лошадь…

На следующий день снова происшествие. Часов в двенадцать режиссер объявил коротенький перерыв, и все улеглись на траве, весело вспоминая события минувшей ночи. А когда пришло время приступать к работе, кто-то спохватился: