Диалектический материализм - Митин Марк Борисович. Страница 3

Во-первых, философское учение — новейший, последовательный до конца материализм. Это материализм, не остановившийся на уровне XVIII в. и на созерцательном материализме Фейербаха, а обогатившийся освобождённой от идеалистической мистики и критически переработанной диалектикой Гегеля, распространённый на познание человеческого общества. Этот законченный материализм, являющийся научным методом познания и изменения природы и общества, есть диалектический материализм.

Во-вторых, экономическое учение — раскрытие законов возникновения, развития и гибели капиталистической общественной формации. Марксизм вскрыл двойственный характер труда, раскрыл товарный фетишизм как овеществление общественных отношений в товаре, дал ключ к истинному пониманию общественных отношений капиталистического производства. Экономическое учение Маркса разоблачило тайну существования капитализма, основанного на эксплоатации класса пролетариев классом буржуазии, присваивающего себе в виде прибавочной стоимости неоплаченный труд рабочего. Исторический материализм — гениальное открытие Маркса, — преодолевая антиисторические и идеалистические теории классиков-экономистов, сделал политическую экономию вполне научной. Учение о прибавочной стоимости — краеугольный камень экономической теории Маркса.

В-третьих, научный коммунизм — учение о классовой борьбе, через пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата ведущей к уничтожению классов, учение о стратегии и тактике этой борьбы и организации пролетариата в борьбе за эту диктатуру и осуществление её задач. Только диалектический и исторический материализм, сделавший возможным «объективный учёт всей совокупности взаимоотношений всех без исключения классов данного общества, а следовательно и учёт объективной ступени развития этого общества и учёт взаимоотношений между ним и другими обществами»^[3], только экономическое учение, определившее природу классовой эксплоатации вообще и капиталистической в частности, — создали научный коммунизм. Марксизм слил рабочее движение с научным коммунизмом, ибо политическое движение пролетариата с необходимостью приводит его к сознанию, что у него нет иного выхода, как коммунизм, а коммунизм только тогда становится материальной силой, когда является целью политической борьбы пролетариата. Коммунизм — это не состояние, заранее установленное, как это было у утопистов, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность, а реальное движение, уничтожающее классы. Главное в научном коммунизме — учение о всемирно-исторической революционной роли пролетариата как созидателя коммунистического общества.

Эти три важнейшие составные части марксистского миропонимания слиты в нём в органическое единство. «Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания её, — к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса, — вот что более всего интересует Маркса и Энгельса, — говорит Ленин, — вот в чём они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чём их гениальный шаг вперёд в истории революционной мысли»^[4].

Из этой единой, последовательной системы взглядов марксизма, истина которых подтверждена и ежечасно подтверждается исторической практикой, нельзя безнаказанно удалить или игнорировать ни одной части, не попадая в буржуазно-реакционное болото.

Итак марксизм как общественно-политическое течение возник и оформился на базе классовой борьбы пролетариата, учёта революционного опыта и революционной мысли всех стран света, в условиях развития промышленного капитализма. Сама история объявила суд над старым миром, а обвинителем и выполнителем приговора над ним, его могильщиком сделала пролетариат. Этим смертным приговором в экономической, политической и теоретической областях и является марксизм, сливший в диалектическое единство революционную теорию и революционную практику.

Только диалектический материализм дал человечеству, и пролетариату в особенности, великое орудие познания и действия и указал «выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетённые классы»^[5]. Только экономическое учение марксизма разъяснило действительное положение пролетариата в общем строе капитализма. Только научный коммунизм в учении о классовой борьбе и диктатуре пролетариата указал пролетариату путь в общество, в котором «свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех». История со второй половины XIX столетия, ещё в недрах капиталистического общества — в лице Маркса и Энгельса — положила начало новому течению теоретической мысли — марксизму. И только «идя по пути марксовой теории, мы будем приближаться к объективной истине всё больше и больше (никогда не исчерпывая её); идя же по всякому другому пути, — пишет гениальный ученик и продолжатель марксизма Ленин, — мы не можем придти ни к чему, кроме путаницы и лжи»^[6].

1.2. Исторические корни марксизма

Марксизм возник и оформился, когда пролетариат вышел на всемирно-историческую арену, когда с большой остротой обнаружились противоречия капиталистического способа производства. Что же это за противоречия?

Первое противоречие, общее передовым капиталистическим странам, но с особой силой проявлявшееся тогда в Англии как более развитой капиталистической стране, — это антагонизм наёмного труда и капитала, антагонизм между пролетариатом и буржуазией.

Присвоение неоплаченного труда пролетариата — основа капиталистического способа производства. Свобода конкуренции всё больше обнаруживала себя как свобода эксплоатировать наёмного рабочего. Это вызывало и вызывает антагонизм между классом буржуазии и классом пролетариата. В пределах этого антагонизма буржуазия представляет собой консервативную сторону, пролетариат — разрушительную и революционную. От первой исходит действие, направленное на сохранение противоречия, от второго — действие, направленное на его уничтожение, уничтожение общества, породившего это противоречие.

Промышленная революция путём развития паровой машины превратила старую мануфактуру в предприятие современной крупной промышленности. Она дала этим широкий размах развитию капитала, увеличивая капиталистическую эксплоатацию, но она создала и силу, могущую оказать сопротивление этой эксплоатации, — фабрично-заводской пролетариат.

«Так как в жизненных условиях пролетариата, — писали в одной из своих ранних работ Маркс и Энгельс, — все жизненные условия современного общества достигли вершины бесчеловечности; так как в пролетариате человек потерял самого себя, но вместе с тем не только обрёл теоретическое сознание этой потери, а непосредственно ещё вынужден к возмущению против этой бесчеловечности велением ничем не прикрашенной, неумолимой, абсолютно властной нужды, этого практического выражения необходимости, то поэтому пролетариат может и должен сам себя освободить. Но он не может освободить себя, не упразднив своих собственных жизненных условий. Он не может упразднить своих собственных жизненных условий, не упразднив всех бесчеловечных жизненных условий современного общества, сосредоточившихся в его собственном положении. Он не напрасно проходит суровую, закаляющую школу труда. Дело не в том, в чём в данный момент видит свою цель отдельный пролетарии или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать. Его цель и его историческое действие самым ясным и неоспоримым образом предуказываются его собственным жизненным положением, равно как и всей организацией современного буржуазного общества. Нет надобности распространяться о том, что значительная часть английского и французского пролетариата и теперь уже сознаёт свою историческую задачу и постоянно работает над дальнейшим развитием и окончательным прояснением своего самосознания»^[7].