Диалектический материализм - Митин Марк Борисович. Страница 51

Взаимопроникновение противоположностей по Гегелю выражает взаимопроникновение противоположностей не в действительности, а в мышлении. И если Гегель обращается за примерами к явлениям окружающего мира, так это для того, чтобы подтвердить свою логическую конструкцию, а вовсе не для того, чтобы на почве изучения конкретных условий их реального движения объяснить, при каких условиях происходит разрешение противоречий и каким особым образом совершается переход явления в свою противоположность. Вот почему в диалектике Гегеля переходы понятий одного в другое носят произвольный характер. Разрешение противоречия у Гегеля есть произвольное, иллюзорное, привносимое в действительность из абстрактного мышления: оно есть лишь мысленное разрешение противоречия и потому абстрактное, оторванное от развития действительного мира.

Итак признание закона единства противоположностей сутью диалектики, равно как и других законов диалектики, давая нам ключ к диалектическому познанию, в то же время не только не избавляет от тщательного изучения явлений природы и общественной жизни, а, наоборот, необходимо требует конкретного их изучения. Конкретный анализ реального развития явлений должен служить точным обоснованием и подтверждением этого закона, применяемого в своей общей форме к любым предметам. Обратное понимание его есть опошление материалистической диалектики, извращение её. Закон единства противоположностей, как и вся материалистическая диалектика в целом, есть руководство к действию и к научному исследованию.

Маркс и Энгельс поставили «на ноги» идеалистическое учение Гегеля о единстве противоположностей, материалистически переработали его, сделали его всеобщим законом развития материального мира и отражающего его мышления. Применив этот закон к познанию исторического процесса, они усмотрели основные причины общественного развития в противоречии между развитием производительных сил и производственными отношениями, в противоречиях классовой борьбы, в производном от них противоречии между экономическим основанием и политической и идеологической надстройкой. Применив материалистическую диалектику к познанию экономической структуры капиталистического общества, Маркс вскрыл его основное противоречие — противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения, получающее своё проявление в противоречии между организацией производства на отдельном предприятии и анархией во всём обществе, своё классовое выражение в борьбе между буржуазией и рабочим классом.

В качестве иллюстрации приведём некоторые образцы из диалектики «Капитала» Маркса. Только уяснив общую идею «Капитала», поняв «Капитал» в целом как логику, диалектику и теорию познания, можно проследить диалектику отдельных экономических категорий «Капитала». Без этого нам грозила бы опасность сбиться на «сумму примеров» из диалектики «Капитала», что так обычно для механистов и меньшевиствующего идеализма.

Диалектика отдельных экономических категорий «Капитала» видна из экономического движения капиталистического общества в целом. Переход от простого товарного производства и обращения к капиталистическому производству и дальше гибель капитализма и предпосылки возникновения нового, социалистического строя обусловлены двойственностью, противоречием, лежащим в основе товарно-капиталистического производства. Эта двойственность и противоречие определяют природу и всех отдельных экономических явлений и категорий: товара‚ денег, капитала, стоимости и т. д.

Начнём с товара. Товар имеет двойственную, т. е. противоречивую природу. Как вещь он обладает полезными свойствами, именуемыми на экономическом языке потребительной стоимостью. С другой стороны, как товар он обладает стоимостью, может обмениваться на другой товар. Если потребительной стоимостью обнаруживается качественная сторона товара, то в меновой стоимости выражается количественная сторона товара. Благодаря стоимости товары могут приравниваться друг к другу.

Товар есть продукт труда. Подобно товару, и труд имеет две стороны, две природы: конкретную (качественную), имеющую значение для потребительной стоимости, и абстрактную (количественную), создающую стоимость товаров. «Если по отношению к потребительной стоимости товара имеет значение лишь качество содержащегося в нем труда, то по отношению к величине стоимости имеет значение лишь количество труда»^[217].

Из этого противоречия вытекают другие. Каждый товар свою стоимость измеряет другим товаром, обладающим иными, несоизмеримыми полезными свойствами (учение об относительной и эквивалентной стоимости), величина стоимости товаров обратно пропорциональна массе товаров, производимых в данное общественно-необходимое время, и т. д.

Какова бы ни была производительная сила, она может изменить только форму полезных свойств различных веществ. Производительная сила не может изменить свойств холста, она может только придать холсту форму одежды. Изменение формы различных вещей и зависит от конкретного вида труда. Но в обществе товаропроизводителей труд имеет ещё другую сторону — количество труда, выступающее как труд вообще, как абстрактный труд, создающий стоимость вообще. «Труд есть отец богатства, земля — его мать».

Дальнейшее диалектическое движение товара состоит в превращении товара в деньги, как указывает Маркс.

«Исторический процесс расширения и углубления обмена развивает дремлющее в товарной природе противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью. Потребность дать для оборота внешнее выражение этому противоречию заставляет искать самостоятельной формы для воплощения товарной стоимости и не даёт покоя до тех пор, пока задача эта не решается окончательно путём раздвоения товара на товар и деньги»^[218].

Так количественное развитие обмена товаров приводит к новому качеству — денежной форме. Источник этого движения лежит в противоречии товарной формы, т. е. в конечном счёте в противоречии между общественной формой производства и частной формой присвоения.

Деньги тоже товар, но это товар в «снятой» форме. Деньги есть товар и одновременно отрицание товара. Деньги — абсолютный товар, посредством которого измеряются стоимости всех других товаров. Как таковые деньги превращаются в средство обращения товаров. Здесь проступает новое противоречие. Являясь продуктом исторически определённых общественных отношений, деньги выражают всю совокупность противоречий данного общества. Деньги есть единство противоположностей. Если мы возьмём деньги в отношении самих себя как тождество, то сразу же оказывается, что это тождество есть источник нового раздвоения, нового противоречия денег — как средства обращения и как самостоятельного бытия меновой стоимости абсолютного товара.

«Функция денег, как платёжного средства, заключает в себе непосредственное противоречие. Поскольку платежи уравниваются, деньги функционируют лишь идеально, как счётные деньги, или мера стоимости. Поскольку же приходится производить действительно платежи, деньги выступают не как средство обращения, не как лишь мимолётный посредник в обмене веществ, а как индивидуальное воплощение общественного труда, как самостоятельное бытие меновой стоимости, или абсолютный товар. Противоречие это обнаруживается с особенной силой в тот момент промышленных и торговых кризисов, который называется денежным кризисом»^[219].

Всякое движение диалектично. Особый интерес с точки зрения диалектики приобретает поэтому движение, или, как говорит Маркс, метаморфоз товаров. Эту главу Маркс начинает следующими словами, имеющими особо важное значение для понимания диалектического метода «Капитала»: «Мы видели, что процесс обмена товаров заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Развитие этого процесса, который обнаруживает двойственный характер товара‚ являющегося потребительной стоимостью и меновой стоимостью, и приводит к разделению товарного мира на простые товары и денежный товар, не устраняет этих противоречий, но создаёт форму для их движения.