Камни последней стены - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 43

Они приехали сюда открыто, на двух машинах, чтобы забрать раненого. Данери не мог знать, что сотрудники БНД, следившие за их перемещениями, уже передали сообщение Юргену Халлеру о том, что американцы поехали в больницу к раненому четыре дня назад Дитриху Барлаху. Немцы легко установили, что Барлах был бывшим сотрудником полиции и бывшим осведомителем «Штази». К тому же они записали и утренний разговор Данери с Кардиганом. Не составляло труда выяснить, что сегодня в автомобильной катастрофе погиб Нигбур, бывший офицер группы полковника Хеелиха. Когда Халлер получил эти данные, он все понял. «Русские их опередили, – ошеломленно подумал он. – Американцы хотели перекупить Барлаха и Нигбура, чтобы получить от них нужные им сведения. И видимо, в Москве намерения американцев не понравились, и она решила принять собственные меры».

– Мы выезжаем в госпиталь, – приказал Халлер своим сотрудникам.

Однако на все запросы и ответы, даже несмотря на хваленую немецкую педантичность и аккуратность, ушло довольно много времени. Когда Халлер прибыл за Барлахом в госпиталь, выяснилось, что представители ЦРУ отправили раненого в госпиталь, находившийся на территории американской военной части, дислоцированной в Берлине.

Халлер, не раздумывая, отправился к Давиду Страусу и попросил о срочной встрече. Страус принял его в своем кабинете, приказав Кардигану и Данери оставаться в соседней комнате и прослушивать их разговор. Халлер приехал в девятом часу вечера.

Встреча началась с обмена приветствиями, после чего Страус предложил гостю сигары и коньяк. От сигар немец отказался, а коньяка выпил и он ему понравился. И лишь после того как было выпито несколько рюмок, Халлер начал разговор.

– Мы несколько разочарованы в наших отношениях, мистер Страус, – сказал Халлер. Разговор шел на английском.

– Я не понимаю, о чем речь? – пыхнул сигарой Страус. – Мне казалось, мы стратегические союзники и намерены ими оставаться еще много лет.

– Да, – сказал Халлер, – но мы до сих пор не получили копии документов, которые ваши сотрудники нашли в архивах «Штази».

– Мы отдали все, о чем вы просили, – возразил Страус. – Возможно, осталось несколько дел, которые мы просто не успели передать. Ваши претензии абсолютно не имеют никаких серьезных оснований, мистер Халлер.

– Я дам вам список документов, которые до сих пор вы нам не передали, – предложил Халлер и, не дожидаясь ответа, добавил. – Кроме того, нам стало известно, что вы по-прежнему проводите собственные операции с бывшими сотрудниками «Штази».

– Это неправда, – возразил Страус. – Мы соблюдаем наши договоренности.

– Не совсем, – улыбнулся Халлер. Он ненавидел этого самоуверенного американца с сигарой в руках. Он олицетворял все то, что так не любил Халлер. Высокомерный, надменный, равнодушный, презирающий людей, сибарит Страус и педантичный, аккуратный, рационалист и прагматик Халлер. Они не могли нравиться друг другу.

– Сегодня вечером ваши сотрудники перевезли гражданина Германии Дитриха Барлаха в американский военный госпиталь, – сообщил Халлер.

– Ну и что? – спросил Страус. – С каких пор это запрещено вашими законами? Я не совсем понимаю суть ваших претензий.

– Барлах – бывший осведомитель «Штази», – сообщил Халлер. – Я думаю, вам это известно.

– В этой части страны каждый третий немец был осведомителем «Штази», а каждый второй работал на эту организацию, – усмехнулся Страус, – и вы это прекрасно знаете. При чем тут его прежняя работа? «Штази» не существует уже много лет.

«Сукин сын, – с ненавистью подумал Халлер, – ведь прекрасно знает, что я имею в виду».

– Барлах был не только «осведомителем», – продолжал Халлер, – он был еще и сотрудником восточногерманской полиции. Но самое интересное, что четыре дня назад кто-то подложил бомбу в его квартиру. По счастливой случайности Барлах не погиб. Однако сегодня утром под Гамбургом попал в автомобильную катастрофу бывший офицер «Штази» Нигбур, когда-то работавший с Барлахом. Я думаю, мы оба понимаем, что подобных совпадений не бывает. Утром погиб Нигбур, а через несколько часов вы забираете Барлаха из нашей больницы в свой госпиталь. Разумеется, нам интересно знать, что происходит. Мы имеем на это право. И раненый Барлах, и погибший Нигбур – граждане нашей страны.

– Конечно, – усмехнулся Страус. Он был, как ванька-встанька: соглашаясь, отступал и снова возвращался в исходное положение. – Но я не понимаю, при чем тут наши сотрудники. Неужели вы думаете, что мы сначала взорвали Барлаха, а потом решили его полечить в нашем госпитале? Или вы думаете, что мы устроили убийство Нигбура? Зачем нам это нужно?

– Нет, я не думаю, что это вы его убили. Но связь между убийством Нигбура и отправкой Барлаха в ваш госпиталь очевидна. Возможно, вы решили таким образом сыграть собственную игру с русскими. Мы не понимаем, что происходит.

– А по-моему, все ясно, – развел короткими руками Страус, доставая вторую сигару. – Мне кажется, вывод очевиден. Оба названных вами человека – бывшие сотрудники «Штази». Наверно, русские решили, что они представляют какую-то угрозу и решили таким способом избавиться от них.

– У вас есть доказательства?

– Конечно, нет. Но я думаю, будет правильно, если вы заявите им свой протест.

– Обязательно, – сказал Халлер, глядя, как Страус прикуривает вторую сигару. – Мы так и сделаем.

– Еще коньяка? – предложил американец.

– Нет, спасибо.

– А Барлаха мы будем лечить. Я думаю, мы поделим его как-нибудь после того, как он выздоровеет. Но пока нужно подождать.

– Хорошо. – Халлер заготовил на конец самое важное сообщение. – Мы решили проверить и выяснили, что погибший Нигбур входил в так называемую специальную группу полковника Хеелиха, убитого во время ноябрьских событий восемьдесят девятого года.

– Возможно, – безмятежно кивнул Страус.

– Несколько человек из этой группы еще проживают в Германии, – любезно сообщил Халлер. – Я думаю, будет правильно, если мы возьмем всех их под наше наблюдение. Чтобы гарантировать их безопасность и исключить подобные покушения. Надеюсь, вы не станете возражать?

– Нет, – ответил Страус, у которого сильно испортилось настроение.

Он поднялся и проводил своего гостя до дверей. Когда Халлер вышел, Страус сжал свою сигару так сильно, что она рассыпалась. Он подошел к столу, налил себе рюмку коньяка и выпил. В комнату осторожно вошли Кардиган и Данери.

– Вы все слышали? – спросил Страус, угрюмо глядя на вошедших.

– Все, – подтвердил Кардиган, проходя к столу и усаживаясь в то самое кресло, в котором сидел Халлер.

– Нужно проверить, кто входил в группу полковника Хеелиха, – предложил Страус. – Придется послать наших сотрудников по всем адресам. Пусть Халлер думает, что мы ему поверили.

– А если среди них есть информатор Барлаха? – спросил Кардиган.

– У нас нет другого выхода, – ответил Страус. – Кстати, если Барлах опять каким-то неведомым образом свяжется со своим информатором, я поверю, что он телепат.

Халлер, вернувшийся в берлинский офис БНД, приказал немедленно уточнить список всех оставшихся в живых членов группы Хеелиха и установить за ними наружное наблюдение. Следующие два дня сотрудники БНД проверяли обстоятельства гибели Нигбура. И двадцать восьмого октября представитель БНД Вальтер Херман встретился с Ворониным, чтобы заявить ему решительный протест немецкой стороны.

Рудольштадт.

5 ноября 1999 года

К пяти часам вечера Дронго добрался до входа в знаменитые пещеры Рудольштадта, где когда-то добывали руду. Он ждал у входа и увидел, что мимо проехала машина. Мелькнула желто-коричневая куртка. Сразу за ней последовало еще несколько машин. Дронго растерянно посмотрел им вслед. Значит, Менарт не сумел оторваться. Неожиданно он услышал за своей спиной.

– Вы не меня ждете?

Дронго обернулся и увидел Менарта. Тот был одет в синюю куртку. Он улыбался.