Белая чума - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 105

– Приведите его.

Рокермана поставили рядом с Хаппом. Стонар рассматривал их так, будто они обросли мхом с подножия влажных скал. Рокерман, встречавшийся со Стонаром только мельком во время последней из регулярно проводимых инспекций, знал, что находится лицом к лицу с представителем властей и мог теперь пожаловаться.

– Что все это значит? – требовательно спросил он. – Вы знаете, кто я?

– Ты шпион, – сказал Стонар, – а мы, как известно, уничтожаем шпионов.

– Он посмотрел на Хаппа. – Эта лягушка рассказала мне интересную историю. А теперь он будет держать язык за зубами, пока я задам тебе несколько вопросов.

«Быть беде!» – подумал Рокерман. Что ж, президент предупреждал его, что в Хаддерсфилде он может рассчитывать только на себя самого. Правительство Соединенных Штатов не будет предпринимать официальных действий для его защиты.

– Мы считаем, что твой недавний отчет президенту Вэлкорту довольно интересен, – продолжил Стонар. – Бекетт и его команда собираются предпринять какие-то удивительные шаги. Что это за шаги?

– Мы очень близки к получению полного описания чумы, – ответил Рокерман и прокашлялся. – Меня тут только что назвали шпионом. Все, что я сделал…

– Было нам известно, – закончил его мысль Стонар. – Под словом «удивительный» имеется в виду создание лекарства?

– Как можно говорить об этом, если у нас нет полной картины? – в свою очередь спросил Рокерман.

Хапп кивнул.

– А ты стой спокойно, лягушка, – угрожающе произнес Стонар.

Но Рокерман имел теперь в рукаве козырного туза. Хапп не выболтал никаких секретов этому гнусному типу!

– Вы не оказываете помощь нашим исследованиям в этом плане, – сказал он. – Есть большая вероятность, что мы сможем изготовить… лекарство, если хотите.

– Но ты использовал слово «удивительный».

– Президент проявляет озабоченность, – продолжал Рокерман. – И я просто высказал догадку, что нас ждет успех. Как ученый, однако, я не могу сказать прямо сейчас, что нам удастся победить чуму. Я могу только с уверенностью утверждать, что вскоре мы будем иметь ее полное описание.

– Как скоро?

Рокерман украдкой посмотрел на Хаппа, словно говоря: «Это уже чересчур!» Тот пожал плечами.

– Несколько недель, я думаю, – нехотя произнес Рокерман. – Или несколько дней. Мы исследуем чрезвычайно сложный, не имеющий прецедентов организм. Это абсолютно новое явление, созданное руками человека.

– Ты рассказывал президенту, что предоставил Хаппу и его сотрудникам «полную картину». Картину чего?

– Я привез часть нового программного обеспечения, программу компьютерного поиска, которая значительно ускорит нашу работу. Президент знал, что я это сделал.

– Почему ты не информировал нас об этом сразу же?

– Я не думал, что вы это поймете, – пояснил Рокерман. – Мне дали понять, что только команда Бекетта значительно продвинулась и имеет опыт эффективного использования этих программ.

– Дали понять? Но кто?

– Сам Бекетт в числе прочих!

– И отчеты твоих шпионов! – жестко сказал Стонар.

– Господин Стонар, – заявил Рокерман. – Программа поиска введена в компьютерную систему Хаддерсфилда, куда любой может получить доступ. Если вы хотите это проверить, пожалуйста.

Стонар свирепо посмотрел на него. Этот чертов ублюдок Рокерман! «Он знал, что программное обеспечение компьютеров находится вне компетенции инспектора!» Нахмурившись, Стонар шагнул к двери и открыл ее.

– Пришлите генерала Шайлза, – сказал он.

Наконец бригадный генерал в превосходно сшитой полевой форме широкими шагами вошел в комнату. Он кивнул только Стонару в знак приветствия. У Шайлза была высокая тощая фигура, монокль в правом глазу, офицерская тросточка под мышкой. Кожа генерала обветрилась на солнце: ястребиный нос торчал над плотно сжатым ртом и квадратным подбородком. Бледно-голубые глаза, один из которых был прикрыт моноклем, излучали стеклянный блеск.

– Вы слышали весь разговор, генерал? – спросил Стонар.

– Да, сэр, – голос генерала был отрывистым. Он говорил, глотая слова.

– Мне срочно нужно вернуться на базу, – сказал Стонар. – Я оставляю вас, чтобы вы изложили здесь присутствующим наши условия. Можете начинать с лягушки и этого шпиона, его друга.

– Очень хорошо, сэр.

Стонар злобно посмотрел на Хаппа и Рокермана, но ничего не сказал и, повернувшись, вышел из комнаты. Рука в униформе просунулась снаружи и закрыла дверь.

– Я имею полностью укомплектованную бригаду и охрану на всех постах вокруг этого учреждения, – заявил Шайлз, обращаясь как будто к пустому пространству между Хаппом и Рокерманом. – Никому отсюда не будет разрешено выйти. Больше никаких походов в деревенскую пивную по вечерам. Без моего личного разрешения не будет никакой связи с внешним миром. Все понятно?

– Сэр, – сделал попытку Хапп, – я думаю, что могу…

Рокерман прикрыл ему рот рукой и покачал головой. Шайлз с удивлением рассматривал американца. Взяв записную книжку и карандаш со стола Хаппа, Рокерман записал несколько слов и передал ее генералу.

«Настало время предложить пряник, – подумал Рокерман. – Политика кнута в этом случае не сработает».

Шайлз бросил мимолетный оценивающий взгляд перед тем, как взял блокнот и прочитал написанное. Монокль выпал из глаза генерала. Он установил его на место, взял карандаш и написал чуть ниже сообщения Рокермана: «Как это может быть?»

Рокерман перевернул следующую страницу в книжке и написал: «То, что мы обнаружили, не оставляет других выводов».

Шайлз посмотрел на дверь, куда вышел Стонар, потом опять на Рокермана.

Тот покачал головой, взял блокнот и написал: «Он будет распространять смерть, а мы будем распространять жизнь».

Генерал Шайлз вырвал использованные страницы блокнота и засунул их в боковой карман, опираясь на свою тросточку. Рокерман видел, что этот человек явно созрел для решения. На вырванных страницах была лакомая приманка – долгая, долгая жизнь и прекрасное безупречное здоровье. А Шайлз был из тех, кто привык доверять ученым. Разве не они подарили ему атомные бомбы и ракеты? Генерал должен был знать, что этот приз стоит того, чтобы рискнуть. А теперь он бы хотел проконтролировать сам процесс.

– Черт побери! – воскликнул Шайлз. – Кажется, у меня в руках курица, несущая золотые яйца.

– Помните, что может случиться, если фермер зарежет эту птицу, – угрюмо буркнул Хапп.

– Вы очень умны для лягушки, – отметил генерал Шайлз. – Но не надо забывать: фермер – это я.

– Надеюсь, что вы проявите благоразумие, – сказал Рокерман.

– Конечно, – ответил Шайлз. – Я оставлю вас обоих наедине с вашими научными разработками и верю, что вы сможете объяснить новые правила вашим сотрудникам. Предоставьте Викомб-Финча мне.

Рокерман погрозил пальцем.

– Ладно-ладно, – сказал Шайлз. – Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

Повернувшись, он широко зашагал к двери, распахнул ее и вышел.

Хапп слышал, как удаляется звук каблуков, и представлял себе, как щеголевато генерал отдает честь. Англичане вообще славятся военной выправкой.

– Могло быть и хуже, – пробормотал Рокерман.

Хапп согласно кивнул. Рокерман был прав, когда заткнул ему рот. И у стен есть уши. Рокерман верно решил, что Шайлза нужно ввести в курс дела. Здесь сам воздух пропитан жаждой власти. Генерал выглядит как человек, обожающий власть – чем больше власти, тем лучше.

– Викомб-Финч сорвался с крючка, зато мы подцепились на него, – сказал Рокерман.

55

Джон почувствовал мгновенную антипатию к Адриану Пирду в лабораториях Киллалу. Этот человек нарядился в причудливый костюм из зеленого твида, в котором вышел ко входу приветствовать вновь прибывших. Он представлял собой карикатуру на важного сеньора, с лицом, загоревшим под интенсивным освещением внутреннего дворика.