Белая чума - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 80

Подойдя к окну, у которого недавно сидел Папа Лука, отец Демент посмотрел на город. Он чувствовал, как что-то приобретает очертания «Литература Отчаяния… ирландцы, пытающиеся возродить старые обычаи… отец Эндрюс и антифеминистское движение, набирающее силу возле Папы…»

Вот только вчера отец Эндрюс сказал: «Поэты когда-то сказали, что мы живем, любим и сходим в могилу с уверенностью в будущих поколениях. У нас отобрали это. Один смертельный удар, и мы осиротели, наше потомство отрезано от нас. Человечество живет теперь в непосредственной близости могилы. Никто не может отрицать смысла этого события».

И Папа согласно кивнул.

Отец Демент слышал, как собирается свита, советники, кардиналы, служители. Официальный день должен был вот-вот начаться. Где-то в течение дня Папа пойдет в свою личную часовню и помолится здесь об указаниях свыше. Только немногие из непосредственного окружения знали суть кризиса, для которого Папа будет искать указания свыше. Спор между Папой Лукой и президентом Вэлкортом длится уже некоторое время, но последний ночной звонок Халса Андерса Бергена, Генерального Секретаря Организации Объединенных Наций, придал этому вопросу новую остроту. Отец Демент, как обычно, слушал этот разговор по параллельному телефону, делая заметки для Папы.

– Я не верю, что Ваше Святейшество понимает, что готов сделать президент, если вы бросите ему вызов, – сказал Берген.

Папа Лука ответил мягким голосом:

– Нельзя противиться Господу.

– Ваше Святейшество, президент Вэлкорт видит этот вопрос несколько в ином свете. Президент, пользуясь поддержкой остальных мировых лидеров, различает папство в политике и папство в религии.

– Такого различия нет, сэр!

– Я боюсь. Ваше Святейшество, что в нашем новом политическом климате, может быть, и имеет место такое различие. К несчастью, точка зрения президента является популярной. У него есть политическая поддержка силовой акции, если он надумает предпринять таковую.

– Какая силовая акция?

– Я затрудняюсь…

– Не стесняйтесь, сэр! Он объявил о том, что может предпринять?

– Не прямо, Ваше Святейшество.

– Но вы что-то подозреваете.

– Боюсь, что да.

– Тогда выкладывайте, сэр!

Делая заметки, отец Демент подумал, что он никогда не слышал такой твердости и целеустремленности в голосе Папы. Отец Демент никогда не гордился Папой больше, чем в этот момент.

– Ваше Святейшество, – сказал Берген, – вполне возможно, что президент даст приказ направить на вас ракету.

Отец Демент ахнул. Его рука соскользнула с карандаша, оставив в блокноте каракули. Он быстро пришел в себя и удостоверился, что записал эти слова правильно. К ним надо будет потом присмотреться поближе.

– Он так и сказал? – спросил Папа.

– Не такими словами, но…

– Но вы не сомневаетесь, что он может отреагировать именно таким способом?

– Это один из вариантов. Ваше Святейшество.

– Почему?

– Поднимается протест против вашего Паломничества, Ваше Святейшество. Люди боятся его. Президент будет действовать политическими средствами, если вы его вынудите к этому.

– Ракеты – это политическая реакция?

Отец Демент подумал, что этот вопрос Папы отдает, пожалуй, необразованностью, но, может быть, это была всего лишь знаменитая «Святая Простота».

– Президент Вэлкорт получил петицию, требующую остановить вас, Ваше Святейшество, – сказал Берген. – Было предложено, чтобы Филадельфийская Военная команда вмешалась и взяла вас под стражу.

– Моя охрана не допустит этого, сэр.

– Ваше Святейшество, давайте посмотрим на вещи реально. Ваша охрана не выстоит и пяти минут.

– Церковь никогда не была сильнее чем сейчас! Люди будут протестовать.

– Настроение Филадельфии, Ваше Святейшество, не всеми разделяется. Именно это и делает возможным ракетное решение проблемы, по-моему мнению. В нем есть окончательность, против которой не может уже быть аргументов.

– Вас попросил позвонить мне Президент, сэр?

– Он попросил меня убедить вас, Ваше Святейшество.

– Вы очень обеспокоены?

– Признаюсь, что да. Хотя я и не разделяю ваших религиозных убеждений, но вы являетесь моим ближним и, как и каждый из них, дороги мне.

Отец Демент подумал, что слышал в голосе Генерального Секретаря нотки подлинной искренности. Папа слышал их тоже, по-видимому, так как в его ответе прозвучало неподдельное чувство.

– Я буду молиться за вас, мистер Берген.

– Благодарю вас. Ваше Святейшество. А что мне сказать Президенту Вэлкорту… и остальным заинтересованным лицам?

– Вы можете передать им, что я буду молиться об указании свыше.

43

За стенами Белого Дома были сумерки, эти странные вашингтонские сумерки, которые медлили и медлили, сливаясь наконец с яркими огнями капитолийской ночи.

Президент Вэлкорт, глядя на сумерки и на зажигающиеся огни, думал, что никогда раньше он не уставал так. Он задавал себе вопрос, хватит ли у него сил встать с кресла и дойти до койки, которую он перенес сюда, в Овальный кабинет. Но он знал, что как только положит голову на подушку, его мысли заполнятся неотложными делами. Сон не наступит – придет только беспокойство и иссушающая сердце необходимость действовать.

Что за день был сегодня!

Он начался с того, что Турквуд ворвался в его кабинет с траурным выражением на лице и положил утренний доклад на стол Президента. Иногда Вэлкорт подумывал, было ли разумно оставлять Турквуда после Прескотта. Конечно, иногда были случаи, когда необходим кто-нибудь, кто сделает грязную работу, но Турквуд казался испорченным, может даже ненадежным.

Когда Турквуд собрался уходить, Вэлкорт спросил:

– Что у вас случилось?

– Мне только что пришлось уволить кое-кого в отделе связи. – Турквуд снова собрался уходить.

– Подождите минутку. Почему вы уволили этого человека?

– Это не ваша проблема, сэр.

– Здесь все моя проблема. Почему вы уволили этого человека?

– Он пользовался каналами Белого Дома, чтобы поговорить с друзьями в резервации в Мендочино.

– Как, черт возьми, он это смог?

– Он как-то докопался до спутникового кода и как раз… ну, перенаправил вызов своим друзьям.

– Я думал, что это невозможно.

– По-видимому, нет. Мы его как раз допрашиваем, чтобы узнать, как ему это удалось. Он сказал, что просто придумал это сам.

– Как его зовут, Чарли?

Вэлкорт почувствовал, как у него учащается пульс. Изобретательный и независимый ум прямо здесь, в Белом Доме!

– Его имя? Это… ага, Дэвид Арчер.

– Приведи его сюда, Чарли! Я хочу, чтобы он был здесь, и чем скорее, тем лучше.

Турквуд знал этот тон. Он бегом выскочил из кабинета.

Дэвид Арчер оказался бледным молодым человеком со следами оспы и затравленным выражением на лице. Его перемещение по кабинету Вэлкорта можно было описать только как крадущееся. Турквуд с мрачной гримасой стоял сзади.

Вэлкорт выбрал свое самое дружелюбное выражение и самый теплый тон голоса.

– Садитесь, Дэвид. Так ведь вас зовут? Дэвид?

– Меня… меня называют… ДА, сэр. – Он сел лицом к Вэлкорту.

– ДА, в самом деле? – Вэлкорт поднял глаза на Турквуда. – Вы можете оставить нас, Чарли. ДА кажется мне безобидным.

Турквуд ушел, но в каждом его движении сквозило нежелание. Прежде чем закрыть за собой дверь, он сказал:

– У вас в девять пятнадцать совещание, сэр. Телефонная конференция.

– Я там буду, Чарли.

Он подождал, пока дверь закроется.

– Они взялись за тебя очень жестко сегодня утром, ДА?

– Ну, это было глупо с моей стороны, сэр. – Лицо Дэвида Арчера прояснилось, как только Турквуд ушел.

– Ты не желаешь рассказать мне, как ты добрался до спутникового кода, ДА?

Арчер опустил глаза на пол и молчал.