Фаллибилизм против фальсификационизма (ЛП) - Лакатос Имре. Страница 6

Конечно, если теория приходит в столкновение с таким “эмпирическим базисом”, она может быть названа “фальсифицированной”, но “фальсификация” здесь не означает опровержения. Методологическая “фальсификация” сильно отличается от догматической фальсификации. Если теория фальсифицирована в смысле догматического фальсификациониста, это значит, что она ложна; но “фальсифицированная теория” все же может быть истинной. Если мы вслед за “фальсификацией” еще и “элиминируем” теорию, то вполне можем элиминировать истинную теорию или сохранить ложную (это как раз то, что должно вызвать праведный гнев у старомодного джастификациониста).

Но тем не менее, методологический фальсификационист советует делать именно это. Он понимает, что если мы хотим примирить фаллибилизм с рациональностью (не джастификационистской), то обязаны найти способ элиминировать некоторые теории. Если это не получится, рост науки будет ни чем иным, как ростом хаоса.

Поэтому методологический фальсификационист призывает: “Чтобы заставить метод отбора посредством элиминации работать и обеспечить выживание только самых добротных теорий, надо создать для них условия суровой борьбы за жизнь”. [49] Раз теория фальсифицирована, она должна элиминироваться, несмотря на связанный с этим риск: “мы работаем с теориями только до тех пор, пока они не падают под проверками”. [50] С методологической точки зрения, элиминация должна быть окончательной: “в общем случае интерсубъективно проверяемую фальсификацию мы считаем окончательной... Подкрепляющая оценка, совершаемая в более поздний период времени…, может заменить позитивную степень подкрепления негативной, но не наоборот”. [51] Выбраться из ложной колеи можно лишь с помощью эксперимента, который “помогает нам сойти с дороги, которая ведет в тупик”. [52]

В отличие от догматического фальсификациониста, методологический фальсификационист различает простое отбрасывание и опровержение. [53] Он ― фаллибилист, но его фаллибилизм не ослабляет его критический запал: подверженные ошибкам высказывания он превращает в “базис”, чтобы продолжать свою твердую политику. На этом основании он предлагает новый критерий демаркации: только те теории, то есть высказывания, не являющиеся “предложениями наблюдения”, которые запрещают определенные “наблюдаемые” состояния объектов и поэтому могут быть “фальсифицированы” и отброшены, являются “научными”. Другими словами, теория является “научной” (или “приемлемой”), если она имеет “эмпирический базис”. В этом критерии четко видна разница между догматическим и методологическим фальсификационизмом. [54]

Методологический критерий демаркации куда более либерален, чем догматический. Методологический фальсификационизм раскрывает перед критицизмом новые горизонты: гораздо больше теорий квалифицируются как “научные”. Мы уже видели, что “наблюдательных” (в кавычках) теорий больше, чем наблюдательных (без кавычек), и, следовательно, “базисных” (в кавычках) предложений больше, чем базисных (без кавычек). [55]

Кроме того, вероятностные теории тоже могут теперь квалифицироваться как “научные”: хотя они не фальсифицируемы, они легко превращаются в “фальсифицируемые” посредством принятия добавочного решения (третьего типа). Это решение ученый может принять, уточнив некоторые правила отбрасывания, которые могут сделать статистически интерпретированное подтверждение “несовместимым” с вероятной теорией. [56]

Но даже эти три решения недостаточны для “фальсификации” теории, которая не может объяснить что-либо “наблюдаемое” без ограничения ceteris paribus. Никакого конечного числа “наблюдений” не достаточно, чтобы “фальсифицировать” такую теорию. Однако, если это так, то можно ли разумно защищать методологию, которая претендует “интерпретировать законы природы и теории как… высказывания, которые частично разрешимы, то есть они ― по логическим основаниям ― не верифицируемы, но асимметричным образом только фальсифицируемы. . .”? [57] Как можем мы интерпретировать теории, подобные теории тяготения и динамике Ньютона, в терминах “частичной разрешимости”? [58] Как в таких случаях, не кривя душой, пытаться “избавиться от ложных теорий ― найти в теории слабые места, чтобы отвергнуть ее, если она в результате проверки оказывается фальсифицированной”? [59] Как мы можем включить их в сферу рациональной дискуссии?

Методологический фальсификационист решает эту проблему, принимая новое решение (четвертого типа): когда мы проверяем теорию вместе с ограничением ceteris paribus и находим, что эта конъюнкция опровергнута, мы должны решить, считать ли это опровержение также и опровержением специфической теории.

Например, можно принять “аномалию” перигелия Меркурия как опровержение конъюнкции из трех элементов ― теории Ньютона, известных граничных условии и ограничения ceteris paribus ― N₃. Затем “сурово” проверить граничные условия [60] и, может быть, перевести их в ранг “непроблематичного исходного знания”. Из этого будет следовать, что опровергнута иная конъюнкция, уже из двух элементов ― теории Ньютона и ограничения ceteris paribus ― N₂. Теперь надо принимать главное решение: снести и ограничение ceteris paribus в общий котел “непроблематического исходного знания”. Это тоже можно сделать, если ограничение ceteris paribus хорошо подкреплено.

Что означает “суровая” проверка ограничения ceteris paribus? Надо предположить, что существуют другие факторы, воздействующие на данное событие, определить эти факторы и проверить конкретные допущения о них. Если многие из этих допущений опровергнуты, ограничение ceteris paribus может считаться хорошо подкрепленным.

Но если принято решение о “приемлемости” ограничения ceteris paribus, то это влечет за собой очень рискованные последствия. Если это входит в “исходное знание”, то предложения, описывающие перигелий Меркурия, рассматриваются уже не как эмпирический базис N₂, а как эмпирический базис самой теории Ньютона, и, следовательно, то, что было простой “аномалией”, становится решающим свидетельством против N₁, ее фальсификацией. (Некое событие, описываемое предложением А, можно назвать “аномалией по отношению к теории Т”, если А ― потенциальный фальсификатор конъюнкции Т и ограничения ceteris paribus; но то же предложение становится потенциальным фальсификатором самой теории Т, если принято решение считать ограничение ceteris paribus частью “непроблематического исходного знания”.)

Поскольку наш суровый фальсификационист считает опровержения окончательными, он должен принять судьбоносное решение: элиминировать теорию Ньютона; дальнейшая работа в рамках этой теории объявляется нашим методологом иррациональной. Если же ученый не пойдет на столь смелое решение, он “не сможет извлечь из опыта какую-либо пользу”, оставаясь при мнении, что в его задачу “входит защита столь успешно действующей системы от критики до тех пор, пока эта система не будет окончательно опровергнута” [61]. Тогда он рискует превратиться в апологета, который всегда готов заявить, что “расхождения, которые, мол, существуют между данной теорией и экспериментальными результатами, лежат на поверхности явлений и исчезнут при дальнейшем развитии нашего познания”. [62] Но для фальсификациониста это означало бы поступать “вразрез с той критической установкой, которая… должна характеризовать ученого” [63], что недопустимо.