Дети Дюны - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 57

— Я бы хотела получить ответ на свой вопрос, — обратилась Джессика к Фарадину, когда тот вернулся и вновь оказался лицом к лицу с ней.

— Я сообщу Ландсрааду, что не имею ничего общего с убийством, ответил Фарадин. — Я добавлю, что разделяю глубокое отвращение Сестер к тому, как это было сделано, хотя и не могу быть от всей души огорчен исходом. Приношу мои извинения за всю скорбь, которого это, может быть, вам причиняет. От судьбы не уйдешь.

«От судьбы не уйдешь!» — это было любимой присказкой ее Герцога, и что-то в интонации Фарадина показывало, что это было ему известно. Она заставила себя исключить вероятность того, что Лито действительно убит. Она должна считать страхи Ганимы за Лито полностью обнажившимся замыслом близнецов. А тогда, контрабандисты обеспечат встречу Гурни и Лито, и в ход будут пущены механизмы Бене Джессерит. Лито должен будет пройти испытание. Должен. Без испытания он обречен, как Алия. А Ганима… Что ж, это можно рассмотреть потом. Нет способа направить предрожденных к Преподобной Матери Ганус Хэлен Моахим.

Джессика глубоко вздохнула.

— Раньше ли, позже, — сказала она, — кому-нибудь придет в голову, что ты и моя внучка могли бы объединить два Дома и залечить старые раны.

— Это было мне уже упомянуто, в одной из вероятностей, — Фарадин быстро глянул на мать. — Я ответил, что предпочту подождать исхода последних событий на Арракисе. Нет надобности в поспешных решениях.

— И никуда не денется вероятность того, что ты уже сыграл на руку моей внучке, — сказала Джессика.

Фарадин напрягся.

— Объясните.

— Дела на Арракисе не таковы, какими могут тебе показаться, проговорила Джессика. — Алия играет свою собственную игру. Игру Богомерзости. Моя внучка в опасности — если только Алия не себе на уме, как ее можно использовать.

— Вы хотите, чтобы я поверил, будто вы и ваша дочь противостоите друг другу, будто Атридесы сражаются против Атридесов?

Джессика поглядела на Вэнсику, затем опять на Фарадина.

— Коррино ведь сражаются против Коррино.

Губы Фарадина тронула кислая улыбка.

— Хорошо поддели. И как же я сыграл бы на руку вашей внучке?

— Оказавшись замешанным в смерти моего сына и в похищении меня.

— В похищении…

— Не доверяй этой ведьме, — предостерегла Вэнсика.

— Я выберу, кому доверять, мама, — ответил Фарадин. — Простите меня, леди Джессика, но насчет похищения я не понимаю. Я так понял, что вы и ваш верный вассал…

— Являющийся мужем Алии, — проговорила Джессика.

Фарадин смерил Айдахо оценивающим взглядом и повернулся к Башару:

— Что думаешь, Тайк?

Мысли Башара явно были сходны с высказанными Джессикой.

— Мне нравятся ее доводы. Осторожность! — сказал он.

— Он — гхола-ментат, — проговорил Фарадин. — Даже подвергнув его смертельному испытанию, мы можем и не получить определенного ответа.

— Но предположение, что нас, вполне возможно, провели, вполне достоверно, — сказал Тайканик.

Джессика поняла, что настал момент сделать свой ход. Если только печаль Айдахо заставит его и дальше держаться в пределах раз выбранной им роли. Ей не хотелось использовать его таким образом, но были более важные соображения.

— Начать с того, — сказала Джессика, — что я могу открыто заявить: я прибыла сюда по собственному свободному выбору.

— Интересно, — сказал Фараон.

— Вам бы надлежало доверять мне и предоставить мне полную свободу на Салузе Второй, — сказала Джессика. — Никак нельзя по мне вообразить, будто я говорю по принуждению.

— Нет! — запротестовала Вэнсика.

Фарадин ее проигнорировал.

— Какие у вас есть доводы?

— То, что я полномочный представитель Бене Джессерит, посланный сюда, чтобы заняться твоим образованием.

— Но Сестры обвиняют…

— Это требует от тебя решительных действий, — сказала Джессика.

— Не доверяй ей! — провозгласила Вэнсика.

Фарадин, взглянув на нее, сказал с предельной учтивостью:

— Если ты еще раз меня перебьешь, мама, я велю Тайку тебя удалить. Он слышал, как ты согласилась на мое официальное введение в права. А это переподчиняет его МНЕ.

— Она ведьма, говорю тебе! — Вэнсика поглядела на немого у стены.

Фарадин заколебался и спросил:

— А ты что думаешь, Тайк? Я околдован?

— По моему разумению, нет. Она..

— Вы оба околдованы!

— Мама, — тон его голоса был бесстрастен и окончателен.

Вэнсика стиснула кулаки, попробовала заговорить, развернулась всем телом и вылетела из помещения.

Опять обращаясь к Джессике, Фарадин спросил:

— Согласится ли с этим Бене Джессерит?

— Да.

Фарадин продумал все из этого вытекающее, натянуто улыбнулся.

— Чего Сестры хотят всем этим достичь?

— Твоего брака с моей внучкой.

Айдахо бросил на Джессику вопрошающий взгляд, шевельнулся, будто собираясь заговорить, но промолчал.

— Ты собирался что-то сказать, Данкан? — спросила Джессика.

— Я собирался сказать, что Бене Джессерит хотят того же, чего всегда хотели — такого миропорядка, который бы им не докучал.

— Очевидное предположение, — сказал Фарадин. — Но не понимаю, почему ты с ним вклинился.

Путы шигавира не позволяли Айдахо пожать плечами, поэтому он только поднятием бровей обозначил этот жест. И улыбнулся смущенно.

Фарадин, увидевший улыбку, резко повернулся к Айдахо:

— Я тебе смешон?

— Мне вся ситуация смешна. Кто-то из твоей семьи договорился с Космическим Союзом, чтобы они доставили на Арракис орудия убийства, орудия, предназначение которых невозможно было скрыть. Ты оскорбил Бене Джессерит, убив того, кого они хотели для своей программы разви…

— Ты называешь меня лжецом, гхола?

— Нет. Я верю, что ты не знал о заговоре. Но я подумал, что ситуацию нужно навести на фокус.

— Не забывай, что он ментат, — предупредила Джессика.

— Именно об этом я и думаю, — Фарадин опять повернулся к Джессике. -Допустим, я освобожу вас, и вы выступите со своим заявлением. Все равно останется дело о смерти вашего внука. Ментат прав. — Это сделала твоя мать? — спросила Джессика.

— Милорд! — остерег Тайканик.

— Все в порядке, Тайканик, — Фарадин непринужденно махнул рукой. — А если я скажу, что это моя мать?

Рискнув проверить, насколько глубока внутренняя трещина между Коррино, Джессика сказала:

— Ты должен осудить ее и изгнать.

— Милорд, — сказал Тайканик. — Здесь могут быть плутни внутри плутней.

— И если кто стал их жертвой, то это мы с леди Джессикой, — сказал Айдахо.

У Фарадина подобралась челюсть.

А Джессика подумала: «Не вмешивайся, Данкан! Не сейчас!» Но слова Данкана привели в действие ее собственные логические способности Бене Джессерит. Он ее потряс. Она начала сомневаться, возможно ли, что ее используют таким образом, которого она не понимает. Ганима и Лито… Предрожденные способны черпать из внутреннего опыта бесчисленных существований, их запасник, в котором можно найти совет, намного просторней, чем тот, от которого зависит любая из живущих Бене Джессерит. И есть еще один вопрос: совершенно ли были с ней откровенны ее же Сестры? Они могли до сих пор ей не доверять. В конце концов, она однажды их предала… ради своего Герцога.

Фарадин, недоуменно нахмурясь, посмотрел на Айдахо.

— Ментат, мне нужно знать, что значит для тебя этот Проповедник.

— Он устроил наше прибытие сюда. Я… Мы не перемолвились и десятью словами. Другие действовали от его имени. Он вполне может быть… Он вполне может быть Полом Атридесом, но у меня недостаточно данных для полной уверенности. Все, что я знаю наверняка — для меня наступило время удалиться, и у него были для этого средства.

— Ты говоришь, что тебя околпачили, — напомнил Фарадин.

— Алия рассчитывает, что ты нас тихо убьешь и скроешь все концы в воду, — сказал Айдахо. — Избавя ее от леди Джессики, я бы перестал быть ей полезен. А леди Джессика, отслужив целям Сестер, бесполезна для них. Алия призовет к ответу Бене Джессерит, но она проиграет.