Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире - Ясперс Карл Теодор. Страница 62

Познание каждой более ранней действительности может поэтому антиципировать позднейшую форму. Это не приводит к неясностям, например, при изучении мертвых веществ, производимых жизнью, при изучении истории земли, для которой жизнь представляет определяющий каузальный фактор; ибо граница между живым и мертвым повсюду осознана вполне ясно, хотя это и произошло только, начиная с прошлого столетия. Так же, как уже онтологические исследования сталкиваются с факторами психологии при изучении поведения животных, так соматическая патология сталкивается с тем, что психические факторы могут быть причинами болезней; вследствие этого и та, и другая впадают в совершенно неизбежные неясности. Эмпирическое изучение души, как психология человека, не может обойтись без того, чтобы в самой радикальной мере антиципировать явления духовной жизни, но так, что дух рассматривается в нем не как он сам, но в своей душевной форме, как несвободный, подчиненный душе дух.

6. Отрицание, абсолютизация и упрощение этих действительностей.

- Существует тенденция считать дух чем-то недействительным, лишь смысловым и ценностным (nur Sinn- und Werthaftes), чем-то таким, что крепко держится за действительности (an Wirklichkeiten hafte), однако само по себе не действительно. В самом деле, действительность духа - действительность такого рода, которую мы можем видеть, только если мыслим ее не только как пространственно неизмеримую, но и как резко отличающуюся от душевной действительности. Дух есть действительность, противостоящая сугубо идеальным и вневременным значимостям, которые он мнит и которые составляют среду, в которой он и формирует себя самого. Он есть существование и движение во времени и в пространственно сущих индивидах, некое у-себя-бытие, а тем самым он, хотя и действителен, в то же время свободен и историчен. Другие способы действительности, правда, пассивно историчны, как последовательности событий во времени, но все же они существенно познаются в присущих им вневременных законах и порядках. Хотя момент исторического становится более значимым в области жизни, и еще более того - в области души, но он и здесь остается объективной стороной этого существования. Только дух существенным образом историчен, потому что он, для возможной экзистенции, отнесен к самому себе в традиции и преобразовании (Nur der Geist ist wesentlich geschichtlich, weil für mögliche Existenz auf sich selbst bezogen in Tradition und Verwandlung); в нем вневременное, закономерное, поскольку оно познано, есть момент историчного существования, а не его ядро и существо³⁵.

Отрицанию действительности духа соответствует тенденция считать природу чем-то окончательным, пребывающим, замкнутым: подлинной действительностью. Тогда забывают, что наше познание всегда остается между границами недоступного ему; оно проникает в некоторое пространство, которое всякий раз есть бытие между иным бытием. И так, отнюдь не проникая через дух в экзистенцию, не проникает оно и в предельные основания природы, но, останавливаясь перед ними, постигает лишь те начала регулярности и законы, в которых эти основания являются для ориентирования в мире.

Подобные и другие неистинные тенденции выдают за выражение сознания бытия известного жизненного умонастроения то, что на деле означает лишь различение в рамках ориентирования в мире. Тогда они настаивают на бытии только одного вида действительности, принуждают все другие действительности принять форму этой одной, которую они, абсолютизируя ее, делают бытием в себе, - или они держатся за мнимо предельные дихотомии: действительного и недействительного, природы и духа и т.д.

Вместо этого благоразумное ориентирование в мире направлено к восприятию фактического состава действительности в многообразии ее различений. Но для него, несмотря на четвероякое деление, всякого рода дихотомии сохраняют силу всякий раз в неких ограниченных аспектах. Таким образом различают: либо природу мертвой материи от жизни, объединяя с этой последней душу и дух; или принимают материю и жизнь, как физическую природу, в отличие от души и духа, как психического мира; или дух отделяют от души, жизни и материальной природы, контрастно противопоставляя все эти сферы, как пассивное сбывание, активной и свободной духовности. Каждое подобное разделение бывает относительно оправданно, однако не более того. В объективно-вещном плане решающее значение имеет первое различение неорганической природы и жизни, только в нем различенные содержания остаются рядом положены, как тела в пространстве. Различение физического, как доступного для внешнего восприятия, и психического как внутреннего, внешнему восприятию недоступного, извещающему себя только в выражении, выражает скачок от жизни к душе, но и ограничено только этим скачком. Основание различения духа и трех других областей действительности заключается в уникальности свободы, являющейся в рассудке, воле и пронизывающей их идее.

Промежуточное бытие всякого мироориентирующего познания открывается в действительности духа в том, что свобода духа, поскольку она становится предметом понимающего исследования науки, составляет лишь первую ступень экзистенциальной свободы, а именно, есть только свобода самосознания как знания и идеальной закономерности. Но экзистенция, пребывающая вне всякого ориентирования в мире, и однако приводящая его в движение силою исходящего от нее побуждения, сама, даже если бывает носителем духовной идеи, движется все-таки как в духе, так и в душе, и в жизни. Она не есть новая действительность или другое измерение для познания, она не есть иной мир, но она есть тот исток и основание, которое всякий раз просветляют само себя на пути, лежащем через ориентирование в мире, и только в своем явлении как душа и дух позволяет вовлечь себя самое в зримые формы ориентирования в мире (jener Ursprung und Grund, der sich jeweils selbst erhellt auf dem Wege über die Weltorientierung, und sich selbst nur in der Erscheinung als Seele und Geist in die Sichtbarkeit der Weltorientierung hineinreißen läßt). А потому, в то время как каждая отдельная сфера действительности наталкивается на своей границе на соседнюю сферу, отделенную от нее скачком, предельные сферы - природа и дух - наталкиваются на такие границы, за которыми для ориентирования в мире не открывается никакая новая действительность, но - там непостижимая темнота, а здесь недоступная пониманию, но сама по себе насущно действительная (gegenwärtige) экзистенция.

Сферы духа

Проблема подразделения действительности получает новый вид в вопросе о подразделении самого духа в его объективности.

В философии логику, эстетику, философию религии, этику и т.д. трактовали как дисциплины, исследующие, соответственно, знание, искусство, религию, деятельность и т.д., как сферы духовной жизни; в них предполагали охватить и подтвердить некоторое наличное целое. Или же эти сферы, в противоречие подобной философии, признавали только систематикой для мироориентирующей науки, и, в свою очередь, отсылали ее в область этой науки.

Дух, как открытость (Offenbarkeit), в которой осуществляется экзистенция, может рассматриваться в своей всеобщности, как если бы он имел некое самодовлеющее в самом себе существование. В таком случае деление на сферы имеет то самобытное значение, что оно есть не рассечение (Trennung) наблюдателем чуждого ему предмета, но самопонимание себя в себе различающего духа. Дух, зная, схватывает в своей действительности это свое знание, как сферу своего делания (seines Tuns), с которой он вполне объемлет (umgreift) себя, тем, что артикулирует свое саморазличение на сферы. Это выражение изначального отношения духа к самому себе. Я изучаю не только историю, но также и историю науки о духе. Однако в этом самопонимании взору предстоит не покоящийся состав духа, но самопонимание, как фактор в историчном процессе становления духа, преобразует его собственное бытие.