Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире - Ясперс Карл Теодор. Страница 76

Даже если позитивист и сознается обыкновенно в своем незнании, признавая недоказанность отдельно взятых утверждений, то у него, словно головы гидры, без конца вырастают все новые и новые такие утверждения, если он не осознает этой коренной своей ошибки. Благодаря незнанию, которое он обыкновенно понимает как пробел еще-не-знания, он избавляется от трудностей. Если в каких-нибудь вопросах он признает даже, сказав: ignorabimus, принципиальную невозможность знания, это незнание, однако, для него вполне безразлично. Если он и спасет себя от опасности этим допущением принципиального незнания, то спасение останется без последствий: про себя позитивист остается в плену у абсолютности мнимого знания и продолжает вводить самого себя в обман все новыми и новыми утверждениями.

3. Невозможность строго держаться единства эмпирической действительности.

- Позитивизм мыслит взаимосвязь всего в универсальном единстве эмпирического мира. Если бы этого единства не существовало, то абсолютизируемое им бытие вообще распалось бы. На самом же деле попытка мыслить это единство приводит в некоторых пунктах познания действительности к неразрешимым противоречиям. Так, проблема взаимосвязи души и тела такова, что возможных решений этой проблемы необозримо много, но каждое из этих решений приводит к абсурдным следствиям. Если я мыслю душу и тело состоящими во взаимодействии, то я нарушаю закон сохранения энергии, потому что я не могу сделать душу наблюдаемой под условием материальных категорий, а следовательно, допускаю, что энергия исчезает в ней или вырабатывается ею; если я мыслю их в параллелизме двух замкнутых внутри себя каузальных миров, не оказывающих друг на друга никакого влияния, то я погрешаю против ежедневного непосредственного опыта действительности подобного влияния, или же мне должно быть возможно мыслить при каждом физическом событии некоторое параллельное ему психическое; а значит, либо некий невообразимый психический эпифеномен световых лучей должен быть причиной переживаемого мною зрительного восприятия, в то время как сами эти световые лучи служат причиной процессов, протекающих в нервах и мозге; или же мне пришлось мыслить себе лишь некий частичный параллелизм, без всякой причины начинающийся и прекращающийся в некоторой точке нервной системы; наконец, если я хочу избежать обеих этих немыслимых гипотез, то буду вынужден предположить вмешательство посторонней силы, вызывающей, при случае физических процессов, соответствующие им психические, или наоборот, при случае психических - физические. Впрочем, эти трудности возникают только, если тот скачок между телесной жизнью и сознанием, который я вижу и признаю как неизбежную реальность для партикулярного исследования в мире, я хочу в то же время постигнуть и утверждать исходя из некоторого бытия в себе в его целом; одним словом, только если я позитивистски полагаю эмпирическую действительность - абсолютной.

Соответственно, я впадаю в неразрешимые проблемы всякий раз, если хочу познать мир, как единство целого, как конечный или бесконечный в пространстве, как имеющий начало или безначальный во времени, короче говоря: как замкнутый в себе мир. Ибо, чтобы мир стал вполне прозрачен для моего познания, я должен был бы мыслить его как обозримый внутри себя мир, то есть - как конечную систему. Попытка мыслить мир как такой механизм необходимо должна привести к противоречиям, потому что бесконечное мы полагаем конечным (даже если я утверждаю мир как сущую бесконечность (daseiende Unendlichkeit)). Объективное существование, как непротиворечивое, есть всякий раз некое особенное в своей конечности в определенных аспектах. Только эта действительность существует для познания, но не эмпирическая действительность вообще или в себе.

4. Ложная абсолютизация понятия истины, присущего убедительному знанию.

- Вместе с эмпирической действительностью позитивизм абсолютизирует также то понятие истины, которое присуще убедительному знанию. Он предполагает, что все, что есть, вмещается в эту истину. Это соблазняет его мыслить все по аналогии с действительным положительным знанием в мире, высказывать как убедительное знание то, что вовсе не является убедительным. Тем самым позитивизм слепнет для сознания относительности самого убедительного. Ибо как бы решительно ни выступало убедительное знание в партикулярном познании положительных наук, мнимое знание становится все же совершенно произвольным и пустым там, где дело идет об истине самобытия и трансценденции. То, что вследствие этого всякий проведенный до завершенности целого позитивизм фактически должен все же попасть на уровень знания, не являющегося убедительным, - это явствует из результатов знания о границах ориентирования в мире.

5. Позитивизм не может постичь себя самого.

- Среди скачков между родами действительного существования есть два, при попытке осознания которых терпит крах позитивистская абсолютизация бытия, как воспринимаемого и допускающего переживание на опыте бытия объектом:

Из той действительности, которую познает позитивизм, невозможно постичь, что она познается. Позитивизм не считается с самим собою. То, что в мире совершается познание, есть некоторая действительность в отношении к познанному как наличному бытию, подчиненному законам. Субъект-объектное отношение, как целое, предшествует просто наличному объекту.

Далее: исходя из действительности, невозможно постичь, что познанные механизмы применяются для достижения целей; невозможно генетически объяснить, что в мире вообще преследуются некоторые цели, как невозможно с достаточной полнотой генетически обосновать оправданность некоторой безусловной цели.

Никакой генезис не позволит позитивисту постичь значимость (Geltung) возникшего самого по себе. Если бы я знал (чего я однако не знаю), как с психологической стороны совершалось развитие мышления, - а так же точно обстоит дело и с развитием всякого значимого для меня смысла (eines jeden für mich Gültigen), - то, зная это, я еще ничего не знаю о правильном и неверном мышлении, скорее, это последнее различение я должен уже предполагать действительным, чтобы осуществить свое генетическое исследование. Позитивист не может каузально вывести из условий ни свою собственную аргументацию, как имеющую силу и значимость, ни смысл своих действий. Если бы он, в своем познавании и деятельности, сделался вдруг, сам по себе, не более чем только сполна каузально познаваемым процессом, он все-таки остался бы по-прежнему в том положении, что не мог бы постичь ничего из того, что сам он делает как мыслящее и действующее существо. Эту дилемму он скрывает от себя самого, прибегая к обманчивой двусмысленности: он называет «естественным» то, что он постигает как событие в природе, и в то же время имеет в виду под этим выражением то, что должно быть. Эта двусмысленность, - то в смысле необходимо совершающегося, а то в смысле должного, но отнюдь не всегда совершающегося, - представляет его коренное заблуждение, с устранением которого позитивизм преодолел бы сам себя.

6. Абсурдность самооправдания позитивистской жизни.

- Мироориентирующее исследование, благодаря которому становится возможен позитивизм, в своей непреклонности и безграничности само отнюдь не является позитивизмом. Тот, кто действительно исследует, тот мыслит не в духе позитивизма, даже там, где воображает мыслить именно позитивистски. Сила истинного ориентирования в мире проявляется в борьбе с иллюзиями. Самобытному исследователю, способному овладевать знанием, свойственны упорство и преданность возможной экзистенции. Он сам есть нечто большее того, что он схватывает в мыслящем познании. Только такое сознание бытия, которое не просто утверждением, но фактически абсолютизирует содержания исследования, как бытие делает возможной позитивистскую жизнь.