Калинка-малинка для Кощея (СИ) - Комарова Марина. Страница 11

— Яблоко давать? — спросила, но в то же время чувствовала, что это уже лишнее.

Он улыбнулся только уголком губ и покачал головой. Потом достал свою костяную дудочку, задумчиво огладил её длинными пальцами. Хм, можно сказать, даже красивыми, если б не были чересчур худыми. Вот уж и впрямь — одни кости.

— Сядь, Калина, — тихо сказал он, не глядя на меня.

Ишь, как его блюдце заинтересовало. Ну ладно, посмотрим, что будет.

Я присела рядом так, что бы было видно, что отразится в пространстве, окружённом сине-голубой каёмочкой.

Дивислав поднёс дудочку к губам. Полилась мелодия, тихая и спокойная. Показалось, что потянуло холодком, а воздух пропитался свежестью, которая бывает только после дождя.

Васька разве что в струнку не вытянулся. Нахал, хоть бы слетел с плеча, а то так всё отдавит! Но Хранитель явно считал, что никуда ему лететь не стоит, потому что и здесь хорошо. А как известно, от добра добра не ищут.

Мелодия становилась громче, в голову будто закрался туман. Звуки пробивались сквозь него с огромной неохотой. Голова пошла кругом.

Но тут по блюдцу пошла серебристая рябь.

«Чудно как, — подумала я, — звуком рисует настоящее. Ай, молодец. Такого я еще не видела».

Рябь исчезла, уступая место кромешной тьме. А потом и та медленно рассеялась, показывая аккуратную комнатку. Стол, стулья, лавка, очаг. Кругом травы. Разные, знакомые и неведомые. Кажется, даже ноздри защекотало от резкого растительного запаха.

Возле стола — тёмный силуэт. Хотя видно, что из окна идёт дневной свет, силуэт словно из тьмы вылит от и до. И такой… явно женский. Только вот чарами какими-то опутан-закрыт, что не рассмотришь ничего.

— Ну-ну, — донёсся вдруг низкий женский голос, — быстро ты. Хотя я даже заскучать успела.

Музыка прервалась.

Дивислав криво улыбнулся, будучи явно не в восторге от увиденного.

— Ну, ничего, уж как есть. Скажи-ка, милая, твоих ли рук дело — приворотный порошок?

Она рассмеялась, сухо так и неприятно. И в то же время горько. Васька впился мне когтями в плечо, весь туман мигом вылетел из головы. Я благодарно посмотрела на хранителя. Тот только моргнул, мол, всегда пожалуйста, обращайся, если что.

Дивислав в нашу сторону не смотрел. Всё его внимание было направлено на скрытую тьмой женщину.

— Так я тебе и скажу, Кощеевич, — жёстко ответила она. — У самого голова на плечах, вот и думай. А друг твой и вовсе позабыл про род свой честной и правила, так что поделом ему.

Кощеевич? Мы с Васькой переглянулись, я еле сдержала ухмылку. За спиной раздался двойной вздох — Тишка и Мишка тоже вовсю слушали наш разговор. Это как же? Кого в дом пустили и не увидели истинной сути? Ай-ай-ай.

Дивислав бросил на нас только мимолётный взгляд. Кажется, он был далеко не рад, что его так назвали, но только чуть поднял руку, давая мне понять, что объяснит всё потом.

— А что эта девка глупая на пути попалась, так сама виновата. Наука ей будет за эгоизм и жадность. Всё, не трожь меня больше! Увижу на своей земле — не пожалею!

Блюдце вдруг вспыхнуло ярким огнём. Я невольно вскрикнула и шарахнулась назад. Дивислав только мрачно посмотрел на горевшее пламя.

— Значит, вот как… — сказал он, словно сам себе.

Я было кинула к чудесницкой вещице, чтобы загасить пламя, но Дивислав перехватил мою руку.

— Стой. Сейчас лучше не трогать, оно проклято.

Внутри поднялось возмущение.

— Как это проклято? Да это же… Это…

Не успела я договорить, как увидела, что огонь погас и вместо блюдца осталась кучка пепла.

— Нет, это вообще никуда не годится, — начала было я.

Дивислав только хмыкнул:

— Пришёл в гости к девице и вещь хорошую попортил?

Не то чтобы он раскаивался, но явно не собирался шутить и язвить, мол, подумаешь — ценность. Я глубоко вдохнула воздух, чувствуя, как почти ушла вся свежесть, зато появилась гарь. Да уж, теперь будем проветривать.

— Я, конечно, подозревал, что всё плохо, — глухо произнёс Дивислав, в задумчивости глядя на свою дудочку. — Но что настолько…

— Умеешь утешить, ничего не скажешь, — буркнула я.

— А что дальше — то будете делать? — подал голос Васька.

Дивислав только пожал плечами:

— А что тут делать? Тут путь один теперь — наведаться в Удавгород.

ГЛАВА 5. Сын Кощеев

Удавгород — это, конечно, хорошо. Вполне себе приличное место, получившее название от сказочного красавца-основателя, который давным-давно заложил могущественный град, женился на человеческой девушке и дал начало всему оборотному роду. Не зря, ох не зря наши края многие величают Змеиным местом. Если вот в Полозовичах, по сути, только легенды остались да предания… ну и полозы, живущие в оврагах и у камней, то в Удавгороде есть те, кто умеет оборачиваться змеем и даже в человеческой форме имеет глаза холодные и янтарные, словно мёд, что разведён каплей яда.

Удавгород находится за лесом, добираться до него дня два надо. Можно пойти и по короткому пути, но я бы не рискнула. Мало кто сейчас по дорогам лесным бродит. Хотя… Я покосилась на Дивислава. Возможно, ему без разницы, как идти. Всё же сын Кощеев, кто осмелиться перейти дорожку? Да никто! Это ж каким надо быть дурнем, что бы перечить сыну того…

— Что задумалась, Калинушка? — спросил Дивислав, сложив руки на груди и задумчиво глядя в окно.

Дело шло к вечеру, а дождь всё так и не успокаивался. Да, что — то задержался у меня гость ненаглядный. И время летит как сумасшедшее. Прямо ужас какой — то. А работы непочатый край. Да и вопросов накопилась тьма тьмущая. Только вот одно непонятно: как он так заморочил меня, что не вижу, как время летит? Ощущение, будто проваливаюсь в глубокий сон, а потом — раз! — очнулась.

Васька топтался рядом и всем видом показывал, что бедную совушку давным-давно пора кормить. А то она рухнет без чувств и будет очень громко страдать. (То, что бесчувственным зверям страдать не положено, он упорно не опровергал и при упоминании об этом начинал страдать еще больше). Вот же ж… животное. И куда только в него столько помещается? Нет, с такими домочадцами мне замужество противопоказано. Ибо если муженек будет той же породы, что Васька, Мишка и Тишка, то можно сразу попрощаться со всем окружающим миром и больше никогда не отходить от горшков и очага. Так как прокормить всю эту ораву будет сложно.

— Да так, — буркнула я. — О своём, о девичьем.

Дивислав хмыкнул. Хм, кажется, «девичье» он не так растолковал совершенно. Вон, даже приосанился. Вообще, положа руку на сердце, он мне даже нравится. Ещё не «о-боги-какой-мужчина», но уже «а-ничего-интересный-молодец». Во всяком случае, любопытство вызывает. Хотелось узнать о нем побольше, как для души, так и для дела. Угу, именно дела. То, что показалось в блюдечке, никак не настраивало на радужный лад.

— Рассказывай с самого начала, — велела я. — Кто нам тут показался, какое отношение имеет к Горынычу. Да, про себя тоже не забудь рассказать. Откуда пришёл? И почему так много обо мне знаешь?

Дивислав повернулся ко мне. На красивых губах появилась улыбка. Чуть приподнял бровь. Ох, нахал. Явно же сейчас выберет только один из вопросов. Вот вечно так. Иметь дело с хитрецами — это те еще воз и тележка с неприятностями. Надо обладать огромными терпением и стойкостью, что бы всё это выдержать.

— Ты бы определилась, Калинушка. Что в первую очередь хочешь слышать: про ворожку и Горыныча или про меня с тобой?

Ну, что я говорила? Становится предсказуем. С одной стороны, это неплохо. С другой… можно заскучать. Так, о чем это я? И впрямь чары кощеевы подействовали, раз в голове царит такой каламбур.

— Про тебя и меня и говорить особо нечего. Встретились на бережочке, попытался с поцелуями полезть да получил за это.

Дивислав неожиданно оказался на лавке рядом со мной.

— А то тебе не понравилось, — невинно сообщил он.

— Да, не понравилось, — ни капли не смутилась я. — Знаешь ли, не очень любо, когда незнакомый молодец лезет с непотребством всяким.