Калинка-малинка для Кощея (СИ) - Комарова Марина. Страница 15

— Чтоб я с тобой еще раз связался, — пробурчал Василий, оскорблённый в самых лучших порывах своей совьей души.

— Нечего умничать, — буркнула я, направляясь в дом.

Однако на пороге встали Тишка и Мишка. Оба суровые-суровые, белы рученьки на груди сложены, глазки молнии мечут, губки поджаты. Прям боюсь-боюсь.

— Чем не угодила, домовятки? — поинтересовалась я.

— Ты серьёзно собралась в город с ним? — поинтересовался Тишка.

— Совсем одна? — тут же добавил Мишка.

— Ну-у-у, — протянула я, — смотря что вы понимаете под «одной».

Братья недоумённо переглянулись. Такого ответа они явно не ожидали. И пока соображали, я юркнула внутрь. Вот ещё, делись с ними всеми секретами девичьими. Ха!

Впрочем… у меня есть человек, с которым этими секретами делиться просто необходимо.

— Да ты что! — всплеснула Забава руками, позабыв про одежду, которую она усердно заталкивала в дорожную сумку. — Так и сказал?!

— Сказал, — подтвердила я, укладывая лепешки и вяленое мясо.

Так, что я ещё хотела? Зелень? Ну её. Этого добра везде полно. Главное, взять основное. Травы еще возьму лечебные, это вот точно в дороге пригодится. Возможно, Кощеевич может и без всего этого, а мы с Забавой девушки нежные и беззащитные. Ну… почти.

— Завидую белой завистью, — вздохнула Забава. Но тут же посмотрела на меня и расхохоталась. — Это ж кто тебя надоумил?

— Сама придумала, — не смутилась я. — Да и на рассвете, пока он забылся глубоким сном, успела сбегать к сосенке-елочке своей.

Дальше не договорила, а Забава понимающе промолчала. У ели, что растёт в получасе ходьбы отсюда, похоронена матушка. Не принято чудесниц хоронить там же, где простых людей. Поэтому матушку по её завещанию упокоили в лесу. Под исполинской елью. А рядом, под сосной-великаншей, лежит отец.

С кем советоваться, как не с родителями? И пусть рядом их нет, но слово верное сказать могут. Если подойти поближе, когда ночь не ушла, а утро в пути — тьма нехотя выпускает землю из своих объятий, а свет уже касается, — то возможно много. Просто сделай шаг ближе, а то и ляг вовсе, прислушайся к земле, стань на миг одним целым. И задавай свой вопрос, и ничего не бойся.

Сила рода поможет, направит невидимой рукой на путь верный.

Вот я и сходила. Получила ответ в два голоса: иди, Калинка. Судьба твоя там и друг твой — тоже.

Оспаривать не стала. Только вышла из леса задумчивая и молчаливая. А когда к дому подошла, то увидела Дивислава. По глазам увидела, что он понял, куда ходила. Но вслух ничего не сказал, да и мне не до бесед было.

— Так и меня тебе тоже они… — тихо начала Забава.

Я принялась застёгивать сумку:

— Не совсем, — призналась наконец-то. — Но ближе тебя и Леля у меня никого нет. К тому же ты бы меня не пустила одну, так?

Забава упёрла руки в бока:

— А то! — грозно сказала она. — Но так бы нам пришлось повоевать! И вообще, может, там где в Удавгороде мой суженый бродит, а я тут буду сидеть, Ваську твоего кормить.

Со стороны донеслось хихиканье домовых. Они откровенно веселилась, слушая наш разговор. Хорошо, хоть Василия рядом не было, а то принялся бы страдать, что не ценят его тонкую натуру.

Я рассмеялась. Как же он умудрился прославиться на все Полозовичи! Вот же чудище ненасытное!

— Как тут у вас… весело.

На пороге появился Дивислав, задумчиво поглядывая то на меня, то на подругу. И пусть он старался сохранять невозмутимое выражение лица, я прекрасно чувствовала, что он ожидал такого… подарочка.

— Ты уже управился? — проворковала я. — Познакомься, это моя лучшая подруга Забава. И она отправится с нами.

ЧАСТЬ IІ. Горе-гора

ГЛАВА 1. Предсказание

Месяц назад.

— У нас неприятности, — возвестил Дивислав с таким видом, словно эти они предназначались исключительно мне одному.

Я оторвал взгляд от строк древнего свитка и задумчиво посмотрел на брата. Тот стоял возле двери с самым невинным видом и изо всех сил показывал, что обещанные неприятности — не его рук дело.

— И что… за неприятности? — поинтересовался я, не торопясь покидать уютный ковёр, на котором не грех было не только сидеть и изучать знания предков, но и предаться плотским утехам, а также прекрасно выспаться.

Младший тем временем заложил руки за спину и деловито разглядывал полки со смертоносными зельями. Мой вопрос, разумеется, слышал, но отвечать не спешил. Конечно-о-о-о, мы же Дивислав Кощеевич, младший сын и надежда всея Межанска, в отличие от старшего брата, отрекшегося от власти. Правда, будем откровенны, у меня мощи куда больше, да и возраст берёт своё. Поэтому Дивислав порой хоть и вёл себя как вздорный младший, но хамства или неуважения себе не позволял.

Не дождавшись ответа, я вновь вернулся к свитку. И снова тишина, но такая… чуток потрескивающая обидой. Ничего, пауза — хорошее дело. Если её держит твой собеседник, то и тебе не повредит. Особенно если ты старый, занудный, замкнутый и нелюдимый. Во всяком случае, матушка именно так меня всегда и характеризовала.

— Темнозар, — позвал Дивислав, подходя ближе.

— Да? — отозвался я, медленно сворачивая свиток.

— Зануда ты, — буркнул он, усаживаясь рядом. — Хоть бы сделал вид, что тебе интересно.

Полынь. От Дивислава всегда пахнет полынью. В целом, конечно, неплохо. Куда печальнее, когда ты из рода Кощеева, а распространяешь кругом аромат рогаликов с вареньем. Что ха-ха? Кому-то, может, ха-ха, а вот моему троюродному родственнику сплошная боль и печаль, так как все вместо того, чтобы бояться тебя и опускать очи, тянут воздух и мечтательно прикрывают глаза. А некоторые еще и облизываются.

— Мне неинтересно, — честно сказал я.

Дивислав тихонько вздохнул. Устроился поудобнее, заложил руки за голову и откинулся на стену.

— А зря. Матушка провидицу позвала.

Я поморщился. Что ж, весть так себе. И впрямь стоит полюбопытствовать, что происходит в родном доме. А то со своей работёнкой и позабыл уже, как Межанск выглядит. Надо бы и впрямь выйти и осмотреться.

Повернув голову, в упор посмотрел на Дивислава. Ожидал увидеть вновь спрятанную усмешку и лукавство в глазах, однако он был абсолютно серьёзен.

— Так плохо? — уточнил я.

Ну, провидица. Подумаешь. Она к нам периодически ходит, этак раз в год. Наговорит всякого и на землю отправляет, мол, идите туда. Там судьба ваша. А что Межанск — город между землей и подземельем, её как-то мало волнует. Хотя тут даже название намекает. «Межанск» происходит от межи, границы, что проходит между тем и другим.

Дивислав промолчал. Но вот как-то красноречиво у него получилось. Я прямо-таки проникся. Ну а что? Когда тебя каждый раз пытаются приставить к девице и говорят, что следует подумать про род, продолжение оного и прочее-прочее, становится и впрямь тоскливо. Поэтому я и выбрал бессмертие, отказавшись от власти. Не то чтобы Дивислав может состариться и умереть, но всё же есть способ с ним совладать. А со мной — нет. Пожертвовал ли я чем-то? Да. Но не об этом сейчас.

Дивислав тряхнул головой, убрал упавшие на лицо волосы.

— Не так страшна провидица, как матушка в желании понянчить внуков, — проворчал он.

Я пожал плечами. Ну что ж, так оно и есть. Она у нас пришла из стольного Къева, дочь купца. С виду маленькая, худенькая, ветер подует — унесёт, словно былинку. А характер такой, что как стукнет каблучком сапожка, как нахмурит соболиные брови, сверкнет синими глазами, так и отец не рискует с ней связываться. Тем она его, Рада, купеческая дочь, кстати, и взяла. Год за ней ходил, раз за разом получая отказы. И уже когда разошёлся не на шутку, украл непокорную девицу, оставив родителям сундук с золотом.

К его удивлению, Рада не кинулась на него с кулаками, а живо принялась наводить свои порядки в новом доме. А поведение своё пояснила просто: