Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность - Лоуренс Дэвид Герберт. Страница 20

Однако и тогда этот ток между двумя полюсами, двойственный по своей сути (позитивный и в то же время негативный, поскольку исходит от позитивно-симпатического и негативно-волевого полюсов), определяется дуализмом двух существ, хотя и является индивидуальным. Каждый из индивидов в этой жизненно важной циркуляции зависит от другого.

Рассмотрим вкратце те виды сознания, что проявляют себя в этих двух главных первичных центрах. Душа новорожденного, находящаяся в солнечном сплетении, подобна живому магниту, действующему как сила жизненного притяжения. Она «всасывает» в себя весь окружающий младенца мир — точно так же, как прежде, во внутриутробный период, всасывала в себя жизненные силы из живого мира внутри утробы матери. Во внешних проявлениях она агрессивно эгоцентрична, хотя внутренне радостна и позитивна. Она вещь в себе, существующая для себя: она субъект, не сознающий объекта. Все, что она сознает, — это свой собственный жизненный потенциал, и этот потенциал втягивает в себя внешний объект, как во внутриутробный период субъективная сила жизненного притяжения втягивала поток крови внутрь плода. Тут душа сама для себя является Всем. Этакая слепая самодостаточность.

Такова первая модель сознания для всякого живого существа — и действие ее во всяком юном существе не может не вызывать изумления. Но и в этом процессе есть своя оборотная сторона, становящаяся явной с самого начала активной работы поясничного ганглия, ибо душа ребенка в своей первой реакции на возникновение неразрывной связи с внешним миром восстает против самой себя. Восстает даже против своей же собственной модели поведения — модели ассимилирующего единения. В ней созревает необходимость прервать, остановить тот великий ассимилятивный психический процесс, что происходит на уровне симпатического нервного центра. Она должна очиститься от самой себя, порвать все связи и контакты с чем бы то ни было. Затем она должна ощутить и испытать свою собственную силу, хотя чаще всего это не более чем пробное, игровое испытание.

Эта реакция все еще чисто субъективна. Когда дитя напрягает спину, вырывается из рук, старается высвободиться, исступленно бьется и кричит без видимой причины, — просто для того, чтоб «показать характер», — оно не ведает, против чего восстает. У него нет объективной осознанности того, на что оно реагирует, образа некой раздражающей его объективной реальности, проявляющей себя прежде всего через мать. Ребенок, словно пловец, непрерывно «колотит воду» вокруг себя сильными ножками, получающими нервный импульс прямо из поясничного ганглия. Он, как лодочник, «отталкивается от берега», стараясь отправиться в свое собственное плавание, стремясь к свободе, свободе и еще раз свободе. Это не что иное, как чисто субъективное движение в негативном направлении.

В нашу эпоху культа объективности, после того, как мы долго учились искусству быть объективными и отдавать себе отчет в своих поступках и побуждениях, наверное, непросто осознать могучую, слепую силу бессознательного на первой стадии его проявления. Бессознательное — это нечто совершенно отличное от того, что мы привыкли называть эгоизмом. То, что мы называем эгоизмом, на самом деле имеет чисто рассудочное происхождение, ибо эго есть просто сумма всего того, чем мы себя считаем. С другой стороны, могучая изначальная субъективность бессознательного на первой стадии его активности лежит в корне всего нашего сознания и бытия, причем корень этот удивительно крепок и цепок. Поэтому единственное, что мы можем с уверенностью утверждать, — так это именно то, что мы надежно «укоренены». И если мы разрушим магическую формулу этой первоначальной субъективности, мы тем самым выдернем свой главный корень и обречем себя на беспомощное беспочвенное существование.

Итак, эта могучая бессознательная субъективность, в которой «я» есть вещь в себе и для себя: субъективность, активно стремящаяся то к психической ассимиляции сопредельной Вселенной, то, напротив, к тотальному от нее отречению; субъективность как первая стадия психической деятельности, поляризованная в солнечном сплетении и поясничном ганглии каждого индивида, но пребывающая во взаимодействии с сопредельными полюсами другого индивида, — субъективность эта является первым и абсолютно необходимым условием существования каждого человеческого индивида. Но мы хотели бы вновь подчеркнуть, что в то же время полная циркуляция устанавливается между двумя индивидами (так что на самом деле ни одни из них, строго говоря, не является свободной вещью в себе) и что возникающая при этом полярность между двумя индивидами и обеспечивает ту связь между индивидуальной целостностью и внешним миром, которая является ключом ко всякому росту и развитию. Чистая субъективность этой первой стадии психической деятельности не более эгоистична, чем чистая объективность любой другой ее стадии. Ибо откуда же взяться эгоизму? Каким образом чистая, взаимно уравновешенная полярность в любом ее виде, взаимодействие двух индивидов, жизненно важное для обоих, могут быть в том или ином смысле эгоистичными со стороны одного из них? Вообразить подобное можно лишь, глядя на мир сквозь призму наших искаженных моральных ценностей.

Если бы не здоровый инстинкт, морализирующее человечество давным-давно уже вымерло бы, истребило бы самое себя. Однако человек вынужден быть морален — морален в корне и по сути своей. Квинтэссенцией морали является основное для человека стремление сохранить совершенную связь между собственным «я» и «объектом» этого «я» — такую связь, которая, не посягая на целостность индивидов, протекала бы в то же время без сбоев и нарушений жизненно важного взаимообмена.

До сих пор мы видели проявление бессознательного лишь на том первом уровне, где оно целиком и полностью зависит от связи между двумя индивидами. Но за установлением взаимодействия на этом мощном, субъективном, «нутряном» уровне немедленно следует пробуждение всей системы к новому уровню сознания. Это пробуждаются большие верхние центры.

Диафрагма разделяет человеческое тело на две половины — психически точно так же, как и органически. Два нижних центра за диафрагмой — это центры темной, центростремительной, ассимилирующей субъективности. Под их влиянием в грудной клетке активизируются первые два центра объективного сознания, которые начинают действовать с неуклонно возрастающей интенсивностью. В груди, подобно солнцу, «восходит» симпатическое сплетение нервных узлов, а на другом полюсе спинной ганглий заставляет человека расправить плечи, наполняя их мощью и силой. И вот мы уже видим взаимодействие двух уровней первичного сознания: первый, нижний, — это уровень субъективного бессознательного, действующий ниже диафрагмы, и второй, верхний, — сознательный уровень, функционирующий в груди выше диафрагмы.

Следует понимать, что субъективное и объективное в бессознательной сфере психики — не то же самое, что субъективное и объективное в сфере разума. В случае бессознательного мы не имеем дела с застывшими понятиями, со статическими объектами в форме мыслей. Нам не приходится утруждать себя восстановлением связей между разумом и его собственным идеальным объектом или докапываться до отличий между идеальной вещью в себе и породившим ее разумом. Да и вообще мы обходимся без этой ненавистной вещи в себе, которая есть одновременно все и ничто. Мы шагаем по твердой почве, а не по зыбкой почве абстракций.

Бессознательная субъективность в ее позитивном проявлении — это активное «всасывание» окружающего мира, а в негативном — всеобъемлющее слепое отторжение (то, что мы называем бессознательным отрицанием). Эта субъективность охватывает равным образом и творчески-эмоциональную и физическую сторону жизнедеятельности ребенка. Она включает в себя и нежно-любящие отношения между матерью и младенцем, и время от времени переживаемые ими иррациональные реакции взаимного отторжения, и процессы мочеиспускания ребенка и сосания груди матери. Психическое развитие происходит параллельно физическому — при всем их различии между собой. Сосание материнской груди и мочеиспускание младенца — это действия, побуждаемые большими субъективными центрами: позитивным и негативным. Когда дитя сосет грудь, между ним и его матерью происходит взаимодействие нервных систем, или симпатическая циркуляция, при которой симпатическое сплетение нервов у матери действует как негативный или подчиненный полюс по отношению к соответствующему нервному сплетению у младенца. При мочеиспускании же младенца имеет место соответствующая циркуляция между волевыми центрами матери и ребенка, так что мать должна получать удовлетворение — и действительно получает его, — от того, что организм младенца выполняет функцию выделения. По мере того как это происходит, ее организм испытывает ощущение, прямо противоположное ощущениям младенца и являющееся реакцией на его ощущения.