Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 27

— Удалить тебя? Разумеется нет. Я не хочу, чтобы твои сподвижники прислали кого-нибудь неизвестного нам.

— Есть предел оскорблениям, которые я могу от тебя вынести, — проговорила Шванги.

— И есть предел тому, сколько предательства может терпеть Тараза, — сказала Лусилла.

— Если мы получим еще одного Пола Атридеса, или. Боже упаси, еще одного Тирана, это будет работа Таразы, — прошипела Шванги. — Передай ей, что я так сказала.

Лусилла встала.

— Ты можешь точно также узнать, что Тараза оставила полностью на мое усмотрение количество меланжа в рационе нашего гхолы. Я уже начала увеличивать ему долю спайса.

Шванги обоими кулаками бухнула по столу.

— Чтоб вас всех! Вы нас еще погубите!

~ ~ ~

На четвертый год пребывания Шиэны в священном убежище жречества от тамошних шпионов Бене Джессерит утром поступило донесение, вызвавшее особый интерес орденских наблюдательниц на Ракисе.

— Она была на крыше, ты говоришь? — спросила Мать Настоятельница Ракианского Оплота.

Эта Настоятельница Тамалан раньше служила на Гамму и знала лучше подавляющего большинства, на что Орден здесь рассчитывает. Доклады шпионов прервали завтрак Тамалан, состоявший из цитрусового конферита, сдобренного меланжем. Посланница непринужденно стояла пред столом, пока Тамалан доедала и перечитывала доклад.

— Да, на крыше. Преподобная Мать, — сказала посланница.

Тамалан взглянула на Кипуну, посланницу. Кипуна — уроженка Ракиса — была специально подготовлена для деликатной работы на своей родной планете. Проглотив конферит, Тамалан спросила:

— «Привезите их назад!» Это ее точные слова?

Кипуна коротко кивнула, она поняла вопрос. Были ли слова Шиэны по существу приказом?

Тамалан опять вернулась к отчету, в поисках тонких красноречивых деталей. Она была рада, что Вестницей была избрана Кипуна. Тамалан уважала способности этой ракианки. У Кипуны были мягкие округленные черты и легкие, как пух, волосы, довольно обычные для жреческого сословия Ракиса, но мозги под этими волосами были совсем не похожи на пушинки.

— Шиэна была недовольна, — сказала Кипуна. — Топтер пролетел совсем близко от крыши, и она совершенно ясно увидела двух заключенных в наручниках. Она поняла, что их везут на смерть в пустыню.

Тамалан положила отчет и улыбнулась.

— Итак, она распорядилась, чтобы заключенных привезли назад, к ней. Я нахожу ее выбор слов прекрасным.

— «Привезите их назад», — спросила Кипуна. — Это кажется самым обычным приказом, что ж тут прекрасного.

Тамалан восхитилась, насколько открыто эта послушница высказывает свой интерес. Кипуна никогда не упускала случая побольше узнать, как работает мысль настоящей Преподобной Матери.

— Не это в ее поведении меня заинтересовало, — сказала Тамалан. Она наклонилась к отчету и прочла вслух. — «Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг», — Тамалан взглянула на Кипуну. — Ты ведь слышала все сама?

— Да, Преподобная Мать. Мы рассудили: важно, чтобы я доложила тебе об этом лично, на случай, если у тебя возникнут другие вопросы.

— Она продолжает называть его Шайтаном, — сказала Тамалан. — Как же это должно уязвить их! Конечно, сам Тиран сказал: «Меня Шайтаном будут называть.»

— Я видела отчеты из хранилища, обнаруженного в Дар-эсБалате, — сказала Кипуна.

— Два заключенных были доставлены к ней? Бег задержан? — спросила Тамалан.

— Сразу же, как только послание было передано на топтер, Преподобная Мать. Они вернулись за несколько минут.

— Значит, за ней все это время наблюдали и слышали ее слова. Хорошо. Шиэна никак не дала понять, что знает этих заключенных? Не было между ними какого-нибудь обмена знаками?

— Я уверена, они были не знакомы, Преподобная Мать. Два обычных представителя низшего сословия, довольно грязные и бедно одетые. От них пахло грязью пригородных трущоб.

— Шиэна распорядилась, чтобы с них сняли наручники, а затем обратилась к этой немытой паре. И теперь ее точные слова; что она сказала?

— «Вы — мой народ».

— Чудесно, чудесно, — сказала Тамалан. — Затем Шиэна распорядилась, чтобы этих двоих вымыли и выдали им новые одежды, а затем освободили. Расскажи мне своими собственными словами, что произошло потом.

— Она вызвала Туека, который явился вместе со своими тремя советниками-помощниками. Это было… Почти что спор.

— Войди в мнемотранс, пожалуйста, — попросила Тамалан. — Проиграй передо мной весь разговор.

Кипуна закрыла глаза и погрузилась с мнемотранс. Затем она заговорила:

— Шиэна: «Мне не нравится, когда людей скармливают Шайтану». Советник Старое: «Мы приносим жертву Шаи-Хулуду». Шиэна «Шайтан!» Шиэна топает ногой в гневе. Туек: «Довольно, Старое. С меня довольно этих сектантских разногласий». Шиэна: «Когда вы усвоите?» Старое пытается заговорить, но грозный взгляд Туека заставляет его замолчать. Туек говорит: «Мы усвоили. Святое Дитя». Шиэна говорит: «Я хочу».

— Достаточно, — сказала Тамалан.

Послушница молча открыла глаза и осталась ждать.

Вскоре Тамалан проговорила:

— Возвращайся на свой пост, Кипуна. Ты и в самом деле очень хорошо справилась.

— Благодарю, Преподобная Мать.

— Среди жрецов будет просто паника, — сказала Тамалан. — Пожелание Шиэны — для них приказ, потому что Туек в нее верит. Они перестанут использовать червей, как инструмент кары.

— Два заключенных, — заметила Кипуна.

— Да, очень наблюдательно с твоей стороны, эти двою расскажут, что с ними произошло. Эта история будет искажена. Люди станут говорить, что Шиэна защищает их от жрецов.

— Разве не именно так она поступает. Преподобная Мать?

— Нет, но ты только поду май, какой выбор встает перед жрецами. Они должны будут шире прибегать к альтернативным видам кар — бичеванию и конфискациям. В то время, как страх перед Шайтаном ослабеет из-за Шиэны, страх перед жрецами будет возрастать.

Не прошло и двух месяцев, как в докладах Тамалан на Дом Соборов появилось подтверждение этих слов.

«Урезание рационов, особенно урезание водного рациона, стали преобладающим видом наказания», — докладывала Тамалан. — «Управляемые слухи достигали самых отдаленных местечек на Ракисе и скоро со всей определенностью достигнут и многих других планет».

Тамалан сосредоточенно размышляла, какие выводы последуют из ее отчетов. Его увидит множество глаз, включая и глаза не сочувствующих Таразе. Любая Преподобная Мать способна будет живо представить, что происходит на Ракисе. Многие на Ракисе видели приезд Шиэны на диком черве из пустыни. Жрецы с самого начала повели себя неправильно, создавая завесу секретности вокруг Шиэны. Неудовлетворенное любопытство порождало собственные ответы. Догадки часто опасней, чем факты.

В предыдущих донесениях сообщалось о детях, которых приводили играть с Шиэной. Сильно искаженные, рассказы этих детей распространялись и обрастали новыми искажениями, и, соответственно, в таком виде передавались на Дом Соборов. Двое заключенных, вернувшихся на улицы в новой роскошной одежде, только способствовали разрастанию мифа. Бене Джессерит, мастерицы мифологии, обладали на Ракисе готовой силой, оставалось ее только развить и направить.

— Мы вскормили в населении веру в исполнение желаний, — докладывала Тамалан. Перечитывая свой последний доклад, она подумала о фразах, бенеджессеритских по самой своей сути.

— Шиэна — именно та, кого мы так долго ожидали.

Это было достаточно простое заявление, для того, чтобы его значение разошлось без неприемлемых искажений.