Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 59
Донесения, резюме, разнообразные информационные сводки грудой лежали на длинном столе, за котором сидела Тараза. Весь Дом Соборов вокруг нее спал, кроме ночных дозоров и самых необходимых служб. Только знакомые звуки, поддерживающие жизнеобеспечение, проникали в ее личные апартаменты. Два глоуглоба нависали над ее столом, окутывая темную деревянную поверхность и ряды ридуланской хрустальной бумаги желтым светом. Окно за ее столом казалось темным зеркалом, отражавшим комнату.
АРХИВЫ!
Графический проектор помаргивал, продолжая воспроизводить изображение над ее столом — все новые крохи и кусочки заказанной ею информации.
Тараза не доверяла архивариусам, и понимала, что в самом этом недоверии заложено противоречие, поскольку нельзя одновременно не понимать глубокую необходимость в обладании данными. Но архивы Дома Соборов могли рассматриваться только как джунгли привиатур, специальных сносок, котированных вставок и примечаний. Такой материал часто требовал участия ментата для его перевода, или, что еще хуже, во время предельной усталости, требовал погружения в Иные Памяти. Все архивариусы конечно были ментатами, но это не успокаивало Таразу. Никогда нельзя просто заглянуть в архивный источник. Большинство источников имели множество интерпретаций и ссылок, в которых разбирались только специалисты, к которым приходилось обращаться за толкованием (до чего ненавистно!). Ускоряли дело услуги механистических систем поиска. Это, в свою очередь, вызывало зависимость от тех, кто управлял этой системой. Это дает функционерам больше власти, чем хотелось бы Таразе им предоставлять.
ЗАВИСИМОСТЬ!
Тараза ненавидела зависимость. Это горестное признание напоминало ей, что не все, что представлялось, сбудется именно так, как хотелось бы и требовалось. Даже лучшие из проекций ментатов становятся ошибочными… дай только побольше времени.
И все равно, каждый ход Ордена, каждая обычная сделка требовали консультаций с архивами, бесконечных исследований. Это часто раздражало Таразу. Следует ли создать такуюто группу? Подписать такое-то соглашение?
И всегда приходил момент во время совета, когда она была вынуждена огласить решение:
— Анализ архивариуса Гестерион принят.
Или:
— Доклад архивариуса отвергнут, неуместен.
Тараза наклонилась, чтобы изучить голопроекцию: «возможный план скрещивания для субъекта Ваффа».
Она проверила номера, генетические планы образцов клеток, доставленных Одраде. Обрезки ногтей редко представляли достаточный материал для надежного анализа, но Одраде очень хорошо поработала под предлогом исцеления сломанных костей Ваффа. Тараза покачала головой, глядя на данные. Потомство, наверняка, будет таким же, как и все предыдущие, которые Бене Джессерит затевал с Тлейлаксом: женщины будут неуязвимы к пробам памяти, мужчины, конечно, будут непроницаемым и отталкивающим хаосом. Тараза откинулась в своем кресле и вздохнула. Когда дело доходило до записей выведения, моментальные перекрестные отсылки приобретали искажающие пропорции. Официально это называлось «институт генетической совместимости», ИГС для архивариусов. Сестры в разговоре пользовались термином «книга племенного учета», что, хотя и было точным, не очень вписывалось в архивные заголовки. Она запросила проекции Ваффа на три сотни поколений, легкая и довольно быстро выполнимая задача, достаточная для всех практических целей. Три сотни основных генетических линий (таких как Тег, его побочные линии, его братья и сестры) доказывали, что они надежны на тысячелетия. Инстинкт говорил ей, что терять больше времени на проекцию Ваффа будет бесполезно.
В Таразе поднималась усталость. Она опустила голову на руки и отдохнула секунду, чувствуя прохладу дерева.
«Что, если я неправа насчет Ракиса?»
Доводы оппозиции нельзя смахнуть в архивную пыль. «Проклятие этой зависимости от компьютеров!» Орден хранил сведения о своих основных линиях в компьютерах, память которых уходила аж в запретные дни Бутлеаринского Джихада, устроившего дикое избиение «думающих машин». Наши, «более просвещенные», дни не склонны задаваться вопросами о бессознательных мотивах, вызвавших эту древнюю оргию разрушения.
«Порой мы принимаем весьма ответственные решения по бессознательным причинам. Слишком часто сознательный поиск в архивах или Иных Памятях не дает никаких гарантий». Тараза подняла руку и похлопала ей по крышке стола. Ей не нравилось иметь дело с архивариусами, семенившими к ней с ответами на ее вопросы. Весьма неприятный народец, полный тайных шуточек. Она слышала, как они сравнивали свою работу по выведению с фермами, на которых скрещивают и выводят новые виды животных. Черт подери их шуточки! Правильное решение сейчас намного важнее, чем они только могут вообразить. Эти услужливые Сестры всего лишь повинуются приказам, и не несут на себе такой ответственности, как Тараза.
Она подняла голову и поглядела на нишу, в которой стоял бюст Сестры Ченоэ, той древней Сестры, что встречалась и разговаривала с Тираном.
«Ты знала, — подумала Тараза. — Ты никогда не была Преподобной Матерью, но все равно, ты знала. Это показывают твои отчеты. Как же ты узнала, чтобы принять правильное решение?»
Запрос Одраде о военной поддержке требовал немедленного ответа. Временные рамки очень ограничены. Но с исчезновением Тега и Лусиллы с гхолой следует ввести в действие запасной план.
«Черт подери Тега!»
Еще одна из его неожиданностей. Он, разумеется, не мог оставить гхолу в опасности. Действия Шванги можно было предусмотреть.
Что же сделал Тег? Отправился ли он, чтобы затаиться в леса или в один из больших городов Гамму? Нет. Если бы это был город, то Тег сообщил бы о себе через одного из тайных агентов, которых они подготовили. У него был полный список этих агентов, и с некоторыми из них Тег познакомился лично. Явно, Тег не доверял им полностью. Он что-то заметил вовремя своей инспекционной поездки, заметил что-то такое, о чем не доложил даже через Беллонду.
Следует призвать Бурзмали и, конечно, дать ему наставления. Бурзмали самый лучший, он подготовлен самим Тегом, первый кандидат на звание Верховного башара. Бурзмали должен быть послан на Гамму.
«Я играю по наитию», — подумала Тараза.
Но если Тег затаился, то след должен начинаться на Гамму. Правда, там же может и кончиться. Да, послать Бурзмали на Гамму. Ракис должен подождать. Есть, конечно, и очевидная привлекательность в таком ходе: это не насторожит Космический Союз, да и тлейлаксанцы и люди из Рассеяния, наверняка, клюнут на эту наживку. Если Одраде не удастся поймать в ловушку тлейлаксанцев… о, нет, Одраде никак не допустит провала. Это можно считать почти надежным.
НЕОЖИДАННОЕ.
«Ты видишь, Майлз, я действительно научилась этому от тебя».
Ничто из этого не подавит оппозицию внутри Ордена, однако.
Тараза положила обе руки ладонями на стол и прижала к столу, словно стараясь, здесь на Доме Соборов, ощутить тех людей, кто разделяет взгляды Шванги. Громкая оппозиция была подавлена, но тихая всегда держала наготове насилие.
«Что же мне делать?»
Считалось, что в кризисные моменты Верховная Мать не должна быть уязвима нерешительностью. Но сейчас связь с тлейлаксанцами выводила из равновесия данные их исследований. Некоторые из рекомендаций для Одраде представлялись очевидными, и уже были ей переданы. Этот план был ясен и прост.
Взять Ваффа в пустыню, подальше от нежелательных глаз. Создать экстремальную ситуацию и потом воспользоваться религиозным опытом по старой и надежной модели, разработанной Защитной Миссионерией. Проверить, действительно ли тлейлаксанцы использовали процесс гхолы для создания своего собственного вида бессмертия. Одраде способна прекрасно выполнить этот неоднократно выверенный план. Но многое однако же, зависело от этой молодой девушки Шиэны.
«Червь сам по себе является неизвестностью».
Тараза напомнила себе, что нынешние черви — не аборигены древнего Арракиса. Несмотря на проявленную Шиэной способность повелевать червями, они остаются непредсказуемыми. Как бы сказали в архивах, у них нет обратных записей. Тараза почти не сомневалась, что Одраде сделала точное наблюдение насчет ракианцев и их танцев. Это было плюсом.