Маленькая книга жизни и смерти - Хардинг Дуглас. Страница 8

На практике, без сомнения, человек воображает, что знает себя весьма хорошо и что он является чем-то уникальным, обладающим многими легко узнаваемыми чертами. Например, я определяю себя как человека мужского пола, англичанина, среднего или ниже среднего класса, или не принадлежащего ни к какому классу, среднего роста и телосложения, достаточно здорового психически и физически, достаточно умного, такого-то возраста и такого-то семейного положения, с определённой профессией, адресом, номером телефона и так далее до бесконечности. Но очевидно, что эти признаки или могут подвергнуться изменениям, или действительно всё время меняются, тогда как (предположительно) «я» остаюсь нетронутым и продолжаю быть «собой»: что может означать только то, что они случайны и не составляют сущность моей природы — следовательно, они не так уж важны.

Мне нужно сейчас решить, опираясь на имеющиеся доказательства, вопрос о том, что для меня совершенно необходимо, и поэтому в высшей степени важно для меня. Это обещает стать целым приключением. Это самое лёгкое и самое естественное — и при этом самое дерзкое, потому что его больше всего боятся, — из всех путешествий в неизвестное, для совершения которого я вас приглашаю присоединиться ко мне сейчас.

Проверка на бессмертие

Вы видите, что такое люди, и у вас есть множество доказательств, что они умирают. Если вы хоть сколько-нибудь подобны им, то вы тоже смертны, и точка.

Но действительно ли вы созданы по тому же образцу или нет? Цель следующего исследования в том, чтобы вы решили для себя этот ключевой вопрос на основании имеющихся доказательств, не обращая внимания на то, что говорят эти смертные о том, что вы — один из них.

Занимайтесь этими вопросами очень медленно, дайте себе время прийти к окончательным ответам — «да» или «нет».

I. Открываем свой истинный (третий) глаз

Вы видите, что человек имеет два «окошка» в голове. И в самом деле, он скажет, что смотрит на вас глазами во множественном числе, двумя глазами или парой глаз, а не глазом.

Вопрос в следующем: откуда вы смотрите прямо сейчас, в своём собственном непосредственном опыте? Воспринимаете ли вы эти буквы и слова — эти ряды чёрных значков на белой бумаге — через два крохотных смотровых отверстия?

Или через одно очень большое и очень чистое «венецианское окно» [8] — настолько большое, что у него вообще нет рамы и чётких границ, и настолько чистое, что в нём как будто нет стекла, как будто оно всегда распахнуто настежь?

Фактически, есть ли сейчас хоть что-нибудь с вашей стороны — ближайшей стороны — сцены? Или вы полностью исчезли ради неё, стали чистой Способностью, свободной для этих страниц, для держащих их пальцев и усечённых рук, для размытого заднего плана?

Человеческое существо имеет пару глаз, которые открываются при рождении и в конце концов закрываются при смерти. Разве это не то, что происходит с двумя глазами в вашем зеркале — с вами, которого видно? Разве это не то, что никогда не может произойти с тем, кто находится перед зеркалом, — с настоящим вами, с тем, который видит вообще без всяких глаз?

Теперь тест: снимите ваши очки и держите их на расстоянии вытянутой руки. Если у Вас нет очков, «сделайте» их себе, как показано на рисунке.

Если эти очки, которые носят смертные, никак не нужно переделывать для того, чтобы они подошли вам, то вы — один из их числа.

Медленно примерьте очки и посмотрите…

Посмотрите, будут ли они полностью трансформироваться на своём пути, чтобы подойти Бессмертному…

ІІ. Видим своё истинное («изначальное») лицо

Человеческие существа сталкиваются с миром, противостоят ему, оказываются лицом к лицу с другими такими же, как они. Так они говорят, так смотрят, такие они есть.

Таковы ли ваши отношения с другими? Вы сталкиваетесь с ними лицом к лицу, противостоите им?

Повернитесь к кому-нибудь в комнате, или к вашему собственному лицу в зеркале, или просто исследуйте лицо здесь на рисунке. И посмотрите, есть ли у вас что-то такое, где вы могли бы противостоять этим очертаниям и этим цветовым оттенкам, этой непроницаемости и этим тканям, — есть ли у вас хоть какие-нибудь черты — не говоря уже о тех, что могли бы вмешаться в сцену, изменить своё выражение, состариться.

Разве ваше собственное настоящее «Лицо» не подобно абсолютно пустому экрану, или холсту, на котором ничего не написано, или зеркалу без стекла, всегда готовому принять и тотчас отбросить без следа бесконечную последовательность лиц людей и животных? Всегда готовому стать каждым лицом и каждой сценой по очереди, с поразительным великолепием и в мельчайших деталях?

Был ли когда-нибудь у вашего «Лица» какой-нибудь цвет, были ли у него собственные черты, которые появились бы при рождении как лицо ребёнка, a затем выросли бы и стали лицом взрослого — не говоря уже о том, чтобы покрыться морщинами, и умереть, и сгнить?

ІІІ. Испытываем переживания «вне тела»

Люди совпадают со своими телами. Они размещаются внутри них, а не снаружи. Как будто для того, чтобы уверить вас в этом, они говорят о своём «временном пребывании в этом доме из глины», или о «нынешнем воплощении», или даже о «заточении в плоть». И многие добавляют, что, когда они умрут, их выпустят из тела на свободу и они смогут поселиться где угодно — например, в новой разновидности «духовного тела» на Небесах, в Чистилище, в Аду или в другом физическом теле на Земле.

Применимо ли хоть что-то из этого к вам — к настоящему вам в данном моменте? Другими словами, заперты ли вы в чём бы то ни было? Являетесь ли вы чем-то маленьким, ограниченным, облечённым в плоть?

Посмотрите на эту руку. Находитесь ли вы внутри этого объекта? Если да, расскажите мне, каково это — находиться там! Мало места, теснота, темно, сыро? Можете ли вы начать описывать — но не понаслышке, не по памяти и догадкам — её кость и мышечную структуру, её вены, артерии и нервные волокна?

Может быть, это не вы в ней, а она в вас? Я имею в виду то, как она выглядит, как вы её ощущаете, как вы её используете.

Люди говорят о редких и чудесных переживаниях вне тела. А вы когда-нибудь испытывали что-то другое, какие-нибудь переживания в теле — кроме как в воображении?

Сообщается, что для так называемых «предсмертных переживаний» характерно смотреть сверху вниз на своё тело. Зачем ждать предсмертного часа для этого момента истины? Почему бы не сделать этот момент моментом истины? Отложите эту книгу в сторону и посмотрите сейчас вниз на это туловище, на эти руки и ноги. Смотрите вниз с высокой позиции наверху, не из двух глаз в голове, но из пустого и беспредельного Пространства: смотрите с некого расстояния, которое вы теперь видите как неопределённое, над этой безголовой фигурой — расстояния, которое уходит далеко за пределы этой фигуры — и всё же охватывает её.

Разве вы уже не на свободе, на просторе, на воле, разве вы прикованы к этому телу больше, чем к этой странице, этим туфлям, этому ковру? Разве вы когда-нибудь не были такими?

Может быть, это и есть истинное, повсеместное восстание из могил, воскресение к жизни вечной — прямо сейчас?

IV. Узнаём, что мы навеки недвижимы

Люди передвигаются C места на место И счастливы этим. Они скажут вам, как их возмущает и страшит застой. В сущности, все тела подвижны: в особенности живые тела, плетущие постоянно меняющиеся, очень сложные узоры.