Строматы. 1-7 Том - Александрийский Климент. Страница 52

(34, 1) Далее. Некоторые ничтожные нечестивцы (miaroiU kaiU ou)tidanoi») утверждают, что человеческий род сотворили разные силы: все, что сверху до пупка, есть божественное творение, остальное же создали низшие силы. По этой причине человек стремится к сексуальному общению.⁵³⁸ Однако то, что верхняя часть тела также требует пищи и проявляет похоть, от них ускользнуло. Все это противоречит словам Христа, обращенным к фарисеям, где он говорит о том, что один и тот же Бог создал и внешнего, и внутреннего человека. (Luc. 11:40.) Более того, желание ведь исходит не из тела, хотя и проявляется через него.

(3) Есть еще одна группа, которую можно назвать Противодействующие ()Antitakta»). Согласно их учению Бог, создатель всего, есть наш отец от природы, и все что сотворено им, является благом. Однако один из тех, кто пришел вслед за ним, посеял плевелы, которые дали всходы в виде зла. Окружив нас злом, он настраивает нас против Отца. (4) По этой причине мы восстаем против него на защиту Отца, сопротивляясь воли этого второго. Поэтому, например, поскольку именно этот второй сказал: «Не прелюбодействуйте», — нам следует прелюбодействовать, дабы разрушить его заповедь.

(35, 1) Этим и им подобным мы ответим, что недаром нас учили отличать лжепророков, которые своими поступками только имитируют истину. Но ваши дела — свидетели против вас. Как же вы можете по прежнему утверждать, что вы следуете истине? (2) Либо зла не существует вовсе, и в таком случае тот, кого вы обвиняете в противодействии Богу не заслуживает осуждения и не сотворил ничего злого (то есть не было ни плода, ни древа); либо же, если зло действительно существует, им следует сказать, что думают они о заповедях праведности, самоконтроля, умеренности, терпения и им подобным. Добро они или зло? (3) Если завет, запрещающий творить постыдное, сам не является благом, следовательно, зло свидетельствует против себя самого, себя же разрушая, что невозможно. Если же завет благ, то противодействуя ему, они признают, что противятся благу, поступая неправедно.

(36, 1) Ведь и сам Спаситель, единственный, достойный по их мнению послушания, сам встал на пути ненависти и вражды, говоря: «Отправляясь с противником в суд, старайся достигнуть полюбовного согласия».⁵³⁹ (2) Они должны, таким образом, либо упорствовать в борьбе со своим противником, пренебрегая заветом Христа, либо же достигнуть согласия и отказаться от тяжбы. (3) Не очевидно ли вам друзья мои (я обращаюсь к ним как будто бы они сейчас были здесь со мной), что борясь против благих заповедей вы сопротивляетесь собственному спасению? Не драгоценный завет вы опрокидываете, но самих себя. (4) «Ваши благие дела засияют», — говорит Господь. (Мф. 5:16.) Свою распущенность вы демонстрируете. (5) Если уж вы решили разрушить заповеди законодателя, то почему же вы направляете свои усилия только лишь против «Не прелюбодействуй» и «Не развращай юношей»⁵⁴⁰ и подобных им заповедям, направленных на укрепление самоконтроля? Почему не стремитесь разрушить зиму, — ведь и ее он сотворил, — и устроить лето в разгар холодов? Почему не стремитесь сделать землю судоходной, а море проходимым, как хотел варвар Ксеркс по словам историков⁵⁴¹.

(37, 1) Почему вы не противоречите всем заповедям без исключения? Сказано, например: «Плодитесь и размножайтесь». В своем последовательном противодействии вам бы следовало, следовательно, полностью отказаться от совокупления. Сказано: «Даю вам все в пищу и для наслаждения».⁵⁴² Не следует ли вам напротив воздерживаться от всякого наслаждения? (2) Кроме того, сказано ведь: «Око за око». Следовательно, исполняя это буквально, вы не должны вообще отвечать противодействием на любое действие. Он заповедовал взыскивать с вора штраф в четырехкратном размере. Следует ли вам, напротив, приплачивать вору? (3) Аналогично, противодействуя заповеди «Возлюбите Господа», вам следовало бы проявлять всяческую нелюбовь к творцу всего. А в ответ на сказанное: «Не сотворите резных или лепных изображений», вам следовало бы поклоняться идолам. (4) Как возможно, признавая нечестивым противодействие творцу, уподобляться в своем поведении и даже превосходить блудниц и прелюбодеев? (5) Не видите разве, что вы своими делами поощряете того, кто по вашему же мнению слаб, поскольку именно его волю осуществляете, а не благого Бога? И с другой стороны, вы же сами демонстрируете слабость того, кого называете своим отцом.

(38, 1) Эти же люди извлекают выдержки из различных пророческих писаний, составляя их и располагая весьма превратно, принимая буквально то, что следует понимать аллегорически. (2) Как они утверждают, в Писании сказано: «Они противились Богу и были спасены» (Mal. 3:15.). Прибавляя «бесстыдному Богу», они воспринимают это как завет, выполняя который они достигнут спасения, противясь демиургу. (3) Но ведь в этом месте в Писании не говорится о «бесстыдном Боге»! А если даже и так, то значит это вовсе не то, что им показалось в их неразумии. Ведь «бесстыдным» называется дьявол, безразлично, называете ли вы так врага человечества, палача грешников или апостата. (4) В любом случае, те люди, о которых говорится в этом месте, противились наказанию за их грехи. А противились и роптали они в этом пассаже потому, что другие народы не несли наказание за их прегрешения, они же получали возмездие за малейшее прегрешение. Ведь и Иеремия говорит: «Почему путь грешников так легок?» (Ier. 12:1.) Высказывание Малахии: «Они противились Богу и были спасены», очевидно также об этом. (5) Вообще говоря, пророки в их пророческих высказываниях не просто фиксируют услышанное от Бога, но и рассказывают о народных роптаниях и отвечают на выдвигаемые возражения, как если бы они составляли отчет о событиях с человеческой точки зрения. Наше высказывание является именно таким примером.

(39, 1) Не о такого ли рода людях говорит апостол в Послании к Римлянам: «И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят и говорят, что мы так учим? Праведен суд на таковых». (Рим. 3:8.) (2) Эти люди читают Писание, подстраивая его под тон своего голоса, дабы оно служило их удовольствию. Они сознательно расставляют акценты и меняют пунктуацию для того, чтобы смысл текста изменялся в согласии с их желаниям. (3) «Вы вызываете гнев Бога вашими словами», — сказано у Малахии, — и удивляетесь: «Чем прогневили мы его?» Да тем, что говорите, будто всякий, творящий зло, хорош перед очами Господа, и будто бы к таким он благоволит, или спрашивая, где Бог правосудия?» (Mal. 2:17.)

V. О двух крайностях, в которые впадают еретики

(40, 1) Не вдаваясь далее в этот предмет и оставляя в стороне наиболее скандальные детали, а также из стремления избегнуть подробного анализа всех их по отдельности и не желая затягивать наше повествование сверх меры, ответим им всем вместе, разделив ереси на две группы. (2) Именно, некоторые из них проповедуют такой образ жизни, где нет никакого различия между праведным и неправедным, некоторые же, в чрезмерном аскетизме и из стремления к нечестивому противодействию, берут слишком высокую ноту. (3) Начнем с первых. Коль скоро человек вправе избрать любой образ жизни, то совершенно очевидно, что он может избрать и аскетизм. Кроме того, если никакой образ жизни не может повредить избранным, то это тем более справедливо и для [образа жизни] праведного и благоразумного. (4) А поскольку «господину субботы» дано право не расплачиваться даже за нечестивую жизнь, то человек, ведущий упорядоченную социальную жизнь тем более не подотчетен. (5) «Все мне дозволено, — говорит апостол, — но не все полезно». (1Кор. 6:12.) Ясно, что вседозволенность невозможна без самодисциплины. (41, 1) Использующий свое право выбора праведно заслуживает уважения в такой же мере, как и тот, кто предоставил нам это право выбора, позволив нам жить так, как мы желаем. Не позволяя же нам отклониться от праведного пути и впасть в неизбежное рабство, он заслуживает уважения еще большего. (2) Возможность выбора между распущенностью и самодисциплиной не страшна сама по себе. Но ценятся они по-разному. Стремящийся к наслаждениям потакает своим телесным желаниям, избравший же аскетизм, напротив, освобождает свою душу от страстей, и душа в результате достигает контроля над телесными желаниями. (3) Действительно, мы «призваны к свободе», лишь бы «свобода не стала поводом для угождения плоти,» — как говорит апостол. (Гал. 5:13.) (4) В том случае, если, как они советуют, мы согласимся потакать нашим страстям и начнем безразлично относиться к бесстыдной жизни, то нам либо надлежит во всем подчиниться нашим желаниям и таким образом впасть во всяческий разврат и неправедность в полном согласии с желанием наших наставников, (5) либо же, в стремлении избегнуть неправедной жизни, нам следует обуздать некоторые из наших желаний и не потакать наиболее низшим из наших страстей — животным и сексуальным, — которые заставляют наше тело служить себе в угоду. (6) Похоть растет и оживает, если мы прислуживаем ей, и напротив, она гаснет, если мы сдерживаем ее.