Вселенная философа (с илл.) - Сагатовский Валерий Николаевич. Страница 9

В той же книге «Белый гриб» говорится, что наиболее частым типом уродства плодовых тел этого гриба являются срастания. Но что значит уродство, ненормальность? То, что необычно выглядит, или то, что плохо отражается на функциях организма? Видимо, второй подход будет более значимым. Но автор опять ограничивается чисто внешним описанием и даже не пытается показать функциональное значение срастания (как оно отражается на жизни гриба, на его деятельность в биоценозе).

Предвижу резкие возражения специалиста: «Ох уж эти философы! Берутся судить обо всем, а не знают, что в науке существует разделение труда, что в биологии есть дисциплины морфологические (описывающие форму) и функциональные». Знаю. И сознательно выступаю против чисто морфологических дисциплин, описывающих форму в отрыве от функции, ибо считаю их пережитком пройденного этапа познания.

Но какое я — не морфолог — имею на это право? Прошу прощения, в какой-то мере я тоже морфолог, поскольку исследую морфологию научного познания, его строение, последовательность ступенек познания, отражаемую системой всеобщих категорий. Но эта морфология, как уже видел читатель, определяется функциональным подходом: категории последовательно выводятся как ступеньки познания, то есть определяются по их функциям в процессе познания. Изучая историю познания, философ может дать представителям частных наук следующую рекомендацию: зная, что после изучения внешней формы познание всегда переходило к изучению функций (причем функциональный подход вносил существенные поправки в подход по внешней форме), учитывайте это и старайтесь изучать эти характеристики в их взаимной связи, где ведущей стороной взаимодействия является функция.

Пример с белым грибом мы взяли потому, что именно в описательной биологии наиболее заметно проявляется противоречие между подходом по внешней форме и функциональным подходом. Но можно привести и другие интересные случаи, когда философ осуществляет сравнительный категориальный анализ маршрутов познания в различных науках. Проводя такой анализ, он стремится понять особенности движения познания в науках о неживой природе, о жизни и об обществе, которые объясняются особенностями самих этих областей действительности.

Представители частных наук обращают внимание на специфические свойства явлений. Они описывают, например, разный химический состав, функции и структуры в живых и нежилых системах. Философа интересует другое: какие общие черты характерны для любых систем, как соотносятся друг с другом структура, функция и другие всеобщие характеристики явлений, в какой последовательности мы их изучаем. Поясним это еще на некоторых примерах.

Под системой понимается такое множество любых элементов (людей, деталей машины, букв, из которых состоят слова, и т. д.), способ поведения (функция) которого определяется способом связи этих элементов (структурой множества).

О системном подходе в философии заговорили сравнительно недавно, хотя такой подход применяется уже при создании простейшего технического устройства. Люди тысячелетиями стихийно применяли системный подход и не занимались философским анализом понятия «система». Так было, пока дело касалось относительно простых систем. Положение изменилось, когда человечество перешло от стихийности в своих отношениях с природой и в развитии общества к проектированию сложных систем типа «человек — природа», больших технических систем, различных общественных учреждений (достижение оптимальных отношений в коллективе, оптимальный характер передвижения населения и т. д.).

Эти сложные системы отличаются от простых по крайней мере двумя чертами: своей полифункциональностью и полиструктурностью и наличием противоречий между различными функциями и структурами. Например, проектируя современный город, требуется, с одной стороны, обеспечить быстроту передвижения от жилья к месту работы (а значит — компактность), а с другой — чистоту воздуха, наличие больших зеленых массивов (рассредоточение). Человеческая личность выполняет, с одной стороны, функции члена производственного или учебного коллектива, а с другой — члена семьи, какой-либо группы, объединенной общим характером проведения времени и т. д. Во всех этих случаях приходится выполнять разные функции; и за каждой стоит определенная структура (соотношение различных черт характера, привычек, норм поведения). Противоречие между разными образованиями (наклонностями) внутри личности ведет к внутреннему разладу, и «отладить» эту сложную систему, как известно, нелегко.

У человека дело осложняется еще тем, что каждая из структур его личности способна саморазвиваться, причем иногда в самую неожиданную сторону. У животного хвост не может захотеть стать сердцем, а вот что хочет структура личности Иванова, сформированная и функционирующая в кругу его семьи, сделать с поведением Иванова на рабочем месте — это не всегда можно предсказать. Работа, допустим, требует скрупулезной внимательности, а Иванов вдруг проявляет рассеянность, мечтая о великих делах.

Ясно, что одно дело проектировать и регулировать простое техническое устройство, а другое — систему, складывающуюся из переплетения изменяющихся и противоречащих друг другу «деталей». Здесь уже требуется наряду с выяснением технических, психологических и иных особенностей осознать общие принципы устройства и работы систем различной степени сложности.

Сложность биологических и общественных явлений порождает еще одну интересную проблему: соотношение качественного и количественного подходов в изучении разных областей действительности. Одним из направлений в развитии науки является переход со ступеньки познания качества явлений на ступеньку познания их количественных характеристик. На уровне качественного подхода выделяются и описываются различные качества, свойства предметов. Количественный подход показывает степень выражения того или иного качества, разделенного на определенные единицы измерения. Так, в химии плотность меди и температура ее плавления характеризуются количественно (8,92 г/см³ и 1684°), а цвет (желто-розовый) — качественно. Если же для какой-то цели имела бы значение точная разница в оттенках цвета меди, то и качество цвета было бы выражено в миллимикронах.

Чтобы перейти от качественного познания к количественному, надо выделить единицу измерения данного качества. Это выделение происходит сравнительно легко в науках о неживой природе, где соответствующая единица непосредственно выделяется и фиксируется органами чувств или приборами. Все исследования электричества, например, после открытия взаимодействия разноименных зарядов были поставлены на количественные рельсы. За единицу заряда был принят такой заряд, который действует на равный себе в пустоте на расстоянии одного сантиметра с силой в одну единицу — дину. Вопросы качественного характера, вроде того, что же такое заряд, были оставлены в стороне, точно так же, как вопросы о том, что такое сила, длина и т. п. Люди достаточно наглядно представляли себе механические силы, действие электричества и другие физические явления.

Иначе обстоит дело при изучении живой природы, а также в гуманитарных науках. Биологи «зачем-то» упорно пытаются дать четкое качественное определение гена. А гуманитарию кажется искусственным и условным переход от обыденных представлений к выделению единиц измерения. Человек с гуманитарным складом ума, так же как и физик, хорошо ощущает электричество, притронувшись к оголенному проводу. С некоторым напряжением он может научиться оперировать формулами. И все же это не его мир, запоминание формул у него механическое, он так и не понимает, что же такое электричество… Наоборот, человеку с физико-математическим мышлением «застревание» на качественном этапе представляется наивным или схоластичным. В чем тут дело?

Дело в том, что в изменчивых и сложных явлениях как природы, так и общества подходящая единица измерения, как правило, не лежит на поверхности, не дана наглядно. Приходится очень много размышлять на качественном уровне, чтобы найти наконец способ эффективного измерения таких явлений. Как измерить культурность человека? Можно ли взять за единицу измерения, скажем, число прочитанных книг или просмотренных фильмов? Вряд ли. Надо, видимо, искать некоторую «клеточку» культурности, выделить какие-то ее существенные черты, которые явились бы ее естественным эталоном. А это трудно, так как в глаза они не бросаются и приборами их не измеришь.