Звезда под бичем - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 8

– Вам еще нужно доказать, что калебанскую концепцию исчезновения нужно интерпретировать как гибель, – сказала она. – Вы этого не сможете сделать, потому что это недоказуемо. Почему вы вмешиваетесь? Это только безобидная игра между двумя близкими по духу парт…

– Больше, чем игра, – сказал калебан.

– Фанни Мей! – вскричала Эбнис. – Ты не должна вмешиваться в этот разговор! Вспомни о нашем договоре!

– Вспомни о противоречии между договором и постановлением правительства, – сказал калебан.

Эбнис нетерпеливо взмахнула рукой.

– У меня есть надежная информация, что калебан не может испытывать боли, он даже не имеет о ней никакого понятия. Мне доставляет удовольствие устраивать показательное бичевание и наблюдать реакцию…

– Вы испытываете боль, Фанни Мей? – спросил Мак-Кей.

– Не имею никакого понятия об мой концепции, – ответил калебан.

– Станет ли это бичевание причиной вашего окончательного исчезновения? – спросил Мак-Кей.

– Объясните точнее, пожалуйста, – попросил калебан.

– Имеется ли связь между бичеванием и вашим окончательным исчезновением? – спросил Мак-Кей.

– Универсальные связи заключают все события, – ответил калебан.

– Я хорошо заплатила за это удовольствие, – сказала Эбнис. – Прекратите ваше вмешательство, Мак-Кей.

– Чем вы заплатили?

– Это не имеет значения!

– Может быть, это имеет громадное значение, – сказал Мак-Кей. – Фанни Мей?

– Не отвечай ему! – приказала Эбнис.

– Я все еще могу вызвать полицию и предоставить это дело закону.

– Только сделайте это! – издевательски сказала Эбнис. – В этом случае будьте готовы к тому, чтобы тоже ответить за свое поведение, за вмешательство в отношения между представителями разных разумных рас.

– Я не могу, по крайней мере временно, настаивать на своем, – сказал Мак-Кей. – Каков ваш теперешний адрес?

– Следуя совету своего адвоката, я отказываюсь от ответа.

Мак-Кей мрачно уставился на нее. Она хорошо знала, что он не сможет привлечь ее к ответственности, пока не будет в состоянии доказать ее преступление, он должен заинтересовать прокурора в проведении следствия, разыскать свидетелей и, наконец, возбудить против нее дело. А ее адвокаты будут на каждом шагу ставить ему палки в колеса.

– Предлагаю решение, – сказал калебан. – В нашем с Эбнис договоре нет ничего секретного. Эбнис предоставляет в мое распоряжение воспитателя.

– Воспитателя? – переспросил Мак-Кей.

– Ну да, – угрюмо сказала Эбнис. – Я предоставляю в распоряжение Фанни Мей лучших учителей и воспитательные средства обучения, которые только может предложить наша цивилизация. Фанни Мей впитывает нашу культуру. Это стоит недешево.

– И Фанни Мей все еще не понимает, что такое боль? – недоверчиво спросил Мак-Кей.

– Надеюсь найти подходящее понятие, – ответил калебан.

– У вас достаточно времени для этого? – спросил Мак-Кей.

– Понятие времени затруднительно. Время обладает неизвестным качеством, которое мы обозначим как протяженность, субъективным и объективным измерением. Все это очень туманно.

– Я хочу спросить официально, – сказал Мак-Кей. – Млисс Эбнис, вы понимаете, что убиваете этого калебана?

– Исчезновение и убийство не одно и то же, – ответила Эбнис. – Так ведь, Фанни Мей?

– Между различными уровнями «я» существует огромное несоответствие эквивалентности, – сказал калебан.

– Я спрашиваю вас о всех видах, Млисс Эбнис, – сказал Мак-Кей. – Может ли калебан, которого зовут Фанни Мей, объяснить последствия ваших действий, которые, как он сам указывает, приведут к его Окончательному исчезновению. Вы называете это прерывистостью, что одно и то же.

– Вы только что слышали, что нет никакого эквивалента.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Вы сами запутались в своей хитрости.

– Фанни Мей, – спросил Мак-Кей. – А имеют ли действия Млисс Эбнис последствия…

– Мы связаны договором, – ответил калебан.

– Видите! – с триумфом воскликнула Эбнис. – Фанни Мей считает себя связанной договором, и вы вмешиваетесь в дело, которое вас совсем не касается. – Она сделала знак кому-то, находящемуся в туманном отверстии прыжковой двери. Мак-Кею не было видно, кто это был.

Внезапно отверстие стало вдвое шире. Эбнис отступила с сторону. В поле зрения Мак-Кея остались половина ее лица и один глаз. На заднем плане теперь была видна большая группа зрителей. К гигантскому «половнику» из прыжковой двери выбежала характерная фигура паленки. Сотни крошечных ножек несли его массивное тело. Из передней части снабженного круглыми глазами корпуса выступала единственная рука, в двупалой ладони был зажат бич. Рука просунулась через отверстие прыжковой двери, без усилия таща за собой бич, взмахнула им в воздухе и ударила. Бич хлестнул «половник».

Кристаллический рой флюоресцирующих зеленых искр захлестнул всю видимую часть калебана. В следующий момент этот фейерверк вспыхнул каскадом света, потом потух.

Из отверстия донесся стон экстаза.

Мак-Кей тщетно пытался совладать с поднимающейся в нем волной холодной ярости, потом прыгнул вперед, решительно схватил бич и рванул его. Прыжковая дверь тотчас же закрылась, и отрезанная рука паленки вместе с бичом упала на пол помещения. Рука вздрагивала и извивалась, как змея, но ее движения становились все медленнее и медленнее. Потом она замерла окончательно.

– Фанни Мей? – сказал Мак-Кей.

– Да?

– Бич ударил вас?

– Объясните, что такое «ударил»?

– Повлиял ли бич на вашу субстанцию?

– Что-то в этом роде.

Мак-Кей подошел поближе к «половнику».

– Опишите ваши ощущения.

– У вас нет для этого подходящих понятий.

– Попытайтесь.

– Я вдохнула вещество бича, выдохнув собственное вещество.

– Хорошо. Вы можете описать реакцию, вашу психологическую реакцию?

– Нет общих психологических понятий.

– Но какая-то реакция есть, черт побери!

– Бич несовместим с гааск.

– С чем?

– Нет общих понятий.

– Что значил рой зеленых искр, возникший, когда бич ударил вас?

– Объясните, что такое «рой зеленых искр».

Мак-Кей попытался описать, что он видел.

– Вы наблюдали этот феномен? – спросил калебан.

– Я видел это.

– Невероятно!

Мак-Кей заколебался, когда ему в голову пришла странная мысль. Может быть, мы для калебана так же невещественны, как и он для нас? Он задал вопрос.

– Все формы жизни обладают субстанцией, соответствующей их квантовому существованию, – ответил калебан.

– Но вы видите нашу субстанцию, когда смотрите на нас?

– Затруднение. Ваши товарищи по виду уже задавали этот вопрос. Нет никакого определенного ответа.

Мак-Кей вздохнул.

– Попытаемся как-нибудь иначе, – сказал он. – Имеется место, куда вы можете перенестись вместе со своим… своим домом и где Млисс Эбнис не сможет вас настигнуть?

– Отступление возможно.

– Ну, тогда сделайте это!

– Не могу.

– Почему не можете?

– Договор запрещает это.

– Да нарушьте же этот проклятый договор!

– Нечестность действий вызовет окончательное исчезновение всех мыслящих существ на этом уровне.

Мак-Кей воздел свои руки в жесте отчаяния и почувствовал, как во время этого движения дрожь прошла по телу, а в гипофизе взорвался сигнал дальней связи. Начало поступать сообщение, и он осознал, что его тело впало в транс и что он стоит тут, бормоча и клохча; а по его телу пробегает мелкая дрожь.

Но на этот раз он не рассердился на вызов.

– Говорит Гайчел Сайкер, – сказал абонент.

Мак-Кей представил себе сидящего в кресле у удобного письменного стола шефа поискового отдела, проворного маленького лаклака, вспомнил, как выглядит их боевой предводитель, его изможденное лицо, как его массирует великолепное кресло-робот, как он вызывает своих лакеев одним нажатием кнопки…

– Нашли время для вызова, – сказал Мак-Кей.

– Я вам чем-то помешал?

– Конечно, вы давно уже должны были получить сообщение Фурунео…