Фактор вознесения - Рэнсом Билл. Страница 42

Один раз такое уже удалось. Он сделал это по личной просьбе Беатрис. Ее и Бена…

«Но ведь Бен же и меня учил этому! – вдруг вспомнила Беатрис. – Он всегда подозревал, что может случиться нечто подобное».

Большинство пандорцев были слишком истощены, чтобы попытаться поднять восстание. Тысячи из них были вынуждены ночевать прямо на земле и в канавах, прикрывшись лишь куском драной полиэтиленовой пленки, которая не спасала ни от рвачей, ни от дождя, ни от холода. Дома Беатрис всегда учили: «Никогда не сдавайся! Борись до конца!»

Она помнила, как часто дед говорил ей: «Ключ ко всему – обучение, агитация и организация». И совсем недавно она повторила этот завет Дварфу Макинтошу.

Флэттери сумел организовать этот мир. Теперь Беатрис была готова использовать созданную им организацию против него самого.

В ее руках средства информации. Каждый человек имеет тело. И если все тела правильно сориентировать, они сумеют завоевать свободу.

Но удастся ли ей при этом остаться в живых?

А если даже и не удастся… Надо думать о том, что нужно суметь передать в эфир.

«Этим я помогу Бену с Рико. А может, и спасу их», – подумала Беатрис, хотя где-то в глубине души была почти уверена, что спасать уже некого. Несмотря на дикую усталость и пережитый сильный стресс, она заставила себя тщательно, во всех деталях, вспомнить все, что произошло в течение последних суток.

«Я должна добраться до Мака, – твердила она себе. – Если только Бруд… если только он не…»

Беатрис была не в силах закончить эту мысль. Надо думать о другом. Надо сконцентрироваться на поставленной задаче. Эта маленькая студия на орбите появилась только благодаря ее собственным усилиям – только так она могла найти предлог почаще улетать сюда, к звездам. Помещение было чуть больше того, что устроили ее же стараниями на челноке. Флэттери не возражал, поскольку очень хотел, чтоб его проект «Безднолет» получил освещение во всепланетных масс-медиа. И не пожалел на это ни средств, ни техники. Теперь-то Беатрис понимала, что за всем этим скрывалась совсем другая цель: пока люди, раззявив рты, восторгаются чудесами Флэттери, он исподтишка ворует у них жизнь.

Студия состояла из шести рабочих отсеков и одного жилого, где Беатрис останавливалась на время работы на орбите. Отсеки были совсем крошечными. С окружающим миром студию связывали лишь шесть мониторов да пара больших настенных часов. Обычно все шесть экранов работали как отдельные мониторы – на них демонстрировались репортажи из «горячих точек», различные видеоматериалы из записей и студийные записи, что значительно облегчало монтаж передачи. В центре студии находилась съемочная площадка, фоном для которой служил большой экран.

Бой часов и бурчание в желудке напомнили ей о том, на каком свете она находится, и Беатрис объявила:

– Три часа до выхода в эфир.

Однако консоль известила ее, что микрофон не включен.

– Мы уже на пять часов отстали от графика! – крикнула Беатрис.

Никакой реакции. Техники продолжали работать, обращая на нее внимания не больше, чем на мебель вокруг. Они монтировали запись прибытия отряда капитана Бруда.

Беатрис вывела запись своего материала об ОМП на монитор, и вновь ее охватила дрожь: перед ней был мыслящий мозг, запертый в саркофаге бездушной, но живой оболочки. И вдруг она подумала о той, чье тело лежало в коматозном состоянии. И ей показалось, что она почти что наверняка знает, чье это тело.

– Мне нужно переговорить с доктором Дварфом Макинтошем! – объявила Беатрис.

Она уже не в первый раз обратилась с этим призывом и получила все тот же ответ – никакой реакции. С того момента, как они состыковались со станцией, техники ее полностью игнорировали. Но по их осторожным косым взглядам Беатрис поняла, что их необщительность продиктована скорее приказом капитана Бруда, нежели собственной антипатией.

В отличие от прежних моделей этот ОМП после подключения сможет общаться посредством нейроэлектронных контактов. Кроме того, его подключат к корабельной нейромускулатуре, и он начнет жить ощущениями корабля. Флэттери считал, что это удержит нынешний тип ОМП от фрустраций, присущих всем прежним моделям.

Беатрис прекрасно понимала, что Флэттери больше не желает иметь дело с искусственным интеллектом, который бросил его на Пандоре. И все же находились люди, которые все еще верили, что однажды Корабль вернется. Гибербаки, в которых на планету прибыли Флэттери, Мак и Алиса Марш, были бесспорным доказательством того, что Корабль существует – Бог он там или нет.

«Если я попытаюсь разговорить хоть одного из этих техников, – подумала Беатрис, – это будет воспринято как мятеж против Бруда. Но, с другой стороны, это может помочь мне связаться с Маком».

К тому же Контроль над течениями и Дварф Макинтош находились буквально в нескольких метрах под студией. Беатрис будто слышала его голос и видела огромное тело, осторожно лавирующее между креслами. Контроль и голостудия были связаны между собой длинным кабелем, но между ними не было прямого сообщения. Ни одного коридора или лесенки. И оба помещения полностью звукоизолированы.

Беатрис попыталась вспомнить, что Мак рассказывал об их позывных, когда она выходила на связь во время своих командировок на планету. Но в памяти всплывали лишь его философские высказывания и нежные слова. И тембр его голоса. Но о том, как связаться с ним… Полная пустота в голове. Она попыталась наудачу нажать несколько кнопок, но это не принесло никакого результата.

«Он знает, что сегодня у меня передача, – успокаивала себя Беатрис. – Может, он сам заглянет сюда, чтобы меня навестить?»

Но только не ценой своей жизни! Только не это!

Криста чувствовала страшное давление на свое сознание. Но это вовсе не походило на давление воздуха. Это было неописуемое чувство – нечто подобное мог бы испытывать один полюс магнита, когда рядом оказался второй.

– Не стоит бояться того, что келп занялся нами, – прошептала она. – По отчетам лабораторий Флэттери, меня лично келп в течение двадцати лет оберегал. Надеюсь, он будет оберегать нас всех…

– Главное слово в твоей речи – это «надеюсь», – усмехнулся Бен. Он упорно избегал взгляда Кристы, словно одно это могло помочь ему удержать судно на верном курсе. – Но если даже ты права, он будет заботиться о тебе, а не о нас. Мы для него – мусор.

– Келп так не думает, – перебила она. – Ты придаешь слишком большое значение словам Рико. Келп, он… Я была с ним знакома до того, как люди Флэттери его обкорнали. Это он меня оберегал. И потому бережно отнесется к нам всем.

– Тысячи людей уходили в глубину, но ни один не удостоился твоей участи.

– А почему келп выбрал именно меня?

Бен наконец отважился взглянуть ей в лицо, и от выражения его глаз Кристу пробрала дрожь. Все, что она до этого знала о нем, его внимательное, уважительное отношение к людям – все это мгновенно превратилось в глыбу льда под его леденящим взглядом.

– Я сам все время задаю себе этот вопрос, – пробормотал он. – И не только я.

– Потому-то Флэттери и не позволял мне выходить в море. Он говорил, что это делается для моей безопасности, но на самом деле он подозревал во мне шпиона Авааты. Некий бикфордов шнур. Но меня взрастила сама планета, и я могу понимать людей без всяких прикрас. Разреши мне… коснуться келпа. И тогда он успокоится. Я знаю, чего он хочет.

– Ни за что. Если Флэттери и Операторы правы, то твой химический состав теперь уже изменился. Он может тебя убить. А я не хочу, чтобы тебя убили.

– А я не хочу, чтобы вообще кого-либо убивали! – взорвалась Криста. – Сейчас келп возбужден. Он может взбрыкнуть в любой момент… И если никто не скажет ему, что…