«Симпсоны» как философия - Халвани Раджа. Страница 7

Несмотря на все эти скептические замечания по поводу обращения к авторитету, следует помнить, что некоторые люди все-таки больше знают об определенных вещах, чем другие, и во многих случаях владение соответствующими знаниями является веским основанием доверять человеку. Например, поскольку я не знаком с первоисточниками, повествующими о Марафонской битве, то приходится положиться на то, что говорят другие люди, и тогда следует обратиться к историку, а не к врачу [32].

Часто людям не нравится «мудрствование», особенно применительно к нравственным или общественным идеалам. Они могут сказать: да, есть специалисты по греко-персидским войнам, но они не всегда способны помочь нам разобраться в современной мировой политике. Пусть вы знаток этики Аристотеля, но это не дает вам права указывать, как мне жить. Такого рода неприятие мнения экспертов отчасти является следствием демократического режима, и данная проблема не нова — о ней рассуждали философы еще во времена Платона. Поскольку демократия каждому дает право голоса, можно прийти к выводу, что все голоса одинаково ценны. Демократии склонны оправдываться с помощью сравнения с аристократиями или олигархиями, которым они противостоят или приходят на смену. Мол, в обществах, управляемых элитами, некоторые утверждают, что знают больше других, или даже провозглашают себя «лучшими людьми», в то время как мы, демократы, признаем всеобщее равенство. Но, разумеется, политическое равноправие не означает, что все обладают одинаковыми знаниями, и мало кто станет оспаривать это, когда речь пойдет, например, о слесарном деле или ремонте автомобиля. Однако никто (как говорят) не знает больше других о том, как нужно жить или что есть справедливость. Здесь возникает некий релятивизм: начав с отрицания правящих элит, которые, возможно, действительно не больше других знали о справедливости, мы доходим до отказа от самого понятия объективного мерила добра и зла. Хорошо то, что мне кажется хорошим, что хорошо для меня. Сегодня даже в высших учебных заведениях наблюдается тенденция оспаривать понятия объективности и компетентности. Утверждают, что нет единственно верных исторических исследований, есть лишь разные интерпретации истории [33]. Невозможно правильное понимание литературного произведения, есть только разные интерпретации [34]. Считается, что даже науки о природе являются ценностно нагруженными и необъективными [35]. Итак, все эти факторы порождают среду, в которой понятие компетентности размывается, но в то же время можно наблюдать и противоположные тенденции. Если нет такой вещи, как компетентность, и все мнения одинаково верны, почему тогда в ток-шоу и списках бестселлеров так часто попадаются имена экспертов по вопросам любви и потустороннего мира? Зачем вообще смотреть эти шоу и читать книги? Зачем отправлять детей в школу? Ясно, что люди не перестали серьезно относиться к понятию компетентности и во многих случаях руководствуются именно им. Кажется, они частенько проявляют желание быть ведомыми. Некоторые критики религии считают, что это желание вызвано психологической потребностью, однако мы вполне можем найти подходящий пример в сфере политики. Людям нужны политические фигуры, «способные вести за собой»: есть проблема безработицы — может, кто-то знает, как ее решить? Этот человек лучше справится с работой президента, чем тот, потому что он знает, как побороть преступность и бедность, как укрепить нравственность наших детей и т. д.

Но в этих сферах весьма отчетливо проявляется двойственность отношения. Если кандидат Смит строит свою программу на компетентности и способности «делать дело», то кандидат Джонс, вероятно, назовет Смита представителем элиты и «умником». Мы нередко становимся свидетелями парадоксальных ситуаций, когда высказывания знаменитостей по политическим вопросам принимаются всерьез (как будто актерский или музыкальный талант придает больший вес политическим взглядам), в то же время над экспертами по государственному управлению зачастую посмеиваются. С чьими взглядами лучше знакомы американцы: Алека Болдуина и Чарльтона Хестона или Джона Роулза и Роберта Нозика?

Помимо политической компетентности, люди также ищут компетентности в технологических вопросах, относясь к ней с меньшей двойственностью. Большинство с готовностью признают, что не умеют чинить трубы, ремонтировать автомобиль или оперировать, с радостью предоставляя такую работу экспертам. В случае хирургии на ум приходит еще один пример двойственного отношения, когда люди отстаивают альтернативную медицину или духовное целительство, как бы говоря: «Да что знают эти врачи?» Это влияние модной в настоящее время тенденции, существующей в ученых кругах, согласно которой всякая наука считается ценностно-нагруженной и необъективной. Но никто не высказывается в пользу «альтернативного слесарного дела» или «духовного ремонта автомобилей», поэтому компетентность соответствующих специалистов принимается более охотно, а факт существования мастеров-самоучек не становится опровержением тезиса, поскольку самоучки причисляют себя к специалистам, а не объявляют профессионалов профанами. Кроме того, так как слесари и автомеханики реже претендуют на компетентность в других областях (в отличие, например, от хирургов, подвизающихся в качестве моралистов), то к ним относятся с меньшей подозрительностью или скептицизмом [36].

Итак, американский антиинтеллектуализм распространен, но не повсеместен. Равно как и многие другие аспекты современного общества, эта тема служит в сериале «Симпсоны» пищей для сатиры. В семье Симпсонов только Лизу можно назвать интеллектуалом, но при этом рисуется не вполне идиллический ее портрет. В отличие от своего безнадежно невежественного отца, она часто знает верное решение проблемы, или более проницательно анализирует ситуацию (например, когда обличает политическую коррупцию [37]), или отказывается от мечты иметь пони, чтобы Гомеру не пришлось трудиться на трех работах [38]. Когда Лиза обнаруживает правду и развенчивает миф о спрингфилдском Джебедии, многие ей не верят, однако Гомер признает: «В таких вопросах ты всегда права» [39]. В серии Homerʼs Triple Bypass [70] Лиза уговаривает доктора Ника провести операцию на сердце, спасая тем самым жизнь отца. Но подчас ее интеллектуализм сам становится мишенью для шуток, как будто Лиза «чересчур» умна или просто склонна к назиданию. Например, ее принципиальное вегетарианство обличается как догматическое и непоследовательное [40]; она использует Барта в научном эксперименте без его ведома [41], выказывая крайнюю самонадеянность, как и доктора в пресловутом исследовании Института Таскеджи [42]. Она вступает в футбольную команду, но затем оказывается, что для нее важнее высказывать свое мнение, нежели играть [43]. Таким образом, хотя иногда ее мудрость действительно ценна, в некоторых случаях она кажется ханжеской или снобистской.

Популисты часто критикуют интеллектуалов, утверждая, что те «ничуть не лучше всех нас». Замысел этого нападения: если мне удастся показать, что предполагаемый мудрец «на самом деле» самый обычный человек, то мне необязательно уважать его мнение. Отсюда и присловье: «Эй, он надевает брюки так же, как и мы — каждую штанину по очереди». Значение этого алогичного вывода очевидно: «Он простой человек, как мы с тобой, так почему нужно трепетать перед его так называемой компетентностью?» В отношении Лизы нам показывают, что ей свойственны многие детские слабости: она развлекается вместе со своим братом, не отличающимся умственным развитием, просмотром бессмысленно жестокого мультика «Чесотка и Царапка» [44], поклоняется идолу подростков Кори, играет со спрингфилдским аналогом куклы Барби — Малибу Стейси. Так что у нас есть возможность видеть в Лизе во многих отношениях обычную девочку, что дает основание не принимать ее интеллектуализм всерьез. Разумеется, она маленький ребенок, и можно утверждать, что это типичное для девочек поведение, но поскольку она часто выказывает себя не просто вундеркиндом, а исключительной мудрости человеком, то ее страсть к «Чесотке и Царапке» и Кори кажется подчеркнутой специально, приобретает большее значение. Лиза предстает воплощением логики и мудрости, но при том боготворит Кори, а это значит, что она «не лучше других». В серии Lisa the Skeptic [186] она остается единственным голосом разума в городе, все жители которого убеждены, что обнаружен «скелет ангела» (тогда как это мистификация), но когда скелет, как всем показалось, заговорил, Лиза испугалась не меньше других.