Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам - Пенн Марк. Страница 60

А на более близком к нам уровне факт, что 2 миллиона человек испытывают финансовые трудности, означает растущие потребности в рынке консультаций по кредитам и обучения управлению финансами. Почему мы не выпускаем на дорогу шестнадцатилетнего ребенка без водительских прав, а спустя 2 года выдаем ему кредитную карту, не проверив на элементарную финансовую грамотность? Почти ни в одной школе Америки не преподают управление личными финансами, и тем не менее 1 из 3 старшеклассников имеет кредитную карту.

Поэтому, если ваша компания является держателем множества субстандартных кредитов, смотрите в оба. Портфель компании может неожиданно разбухнуть, если эти тенденции продолжат развиваться, и в течение будущего десятилетия вы станете владельцем обесцененной недвижимости. Тогда мы будем видеть меньше информационных роликов на тему «Как быстро разбогатеть на недвижимости» и больше — на тему «Как выбраться из-под обломков всех тех домов, что вы приобрели». Поскольку при банкротстве с большой долей вероятности сохранится дом во Флориде, этот штат стал мощным магнитом для удачливых банкротов.

Если рост частных банкротств продержится на текущем уровне, к 2025 году у нас будет 8 миллионов разорившихся американцев. Хотя Америка была построена на принципе равных возможностей для всех, за последние несколько лет происходит выдавливание среднего класса за счет увеличения класса банкротов. В будущем этот вызов станет для всех нас критическим.

Общественники

Ни одна страна в мире не ассоциируется так тесно со свободным рынком, капитализмом и частным сектором, как Соединенные Штаты. Это «земля равных возможностей». Рассказ о бедняке, ставшем богачом, — практически наш национальный эпос. Деньги на стол!

Те, кто может выложить деньги, срывают крупный куш, а кто не может, устанавливают для них правила игры. Или, как выразился президент Рейган, «Лучшие умы не работают в правительстве. Их переманивает бизнес». Пристрастный человек мог бы сказать, что это стало самореализующимся прогнозом для республиканской партии.

Лично я с этим, конечно, не согласен. Хотя я всю жизнь работал в частном секторе, мои лучшие друзья, коллеги и любимые клиенты блестяще справляются с работой на государственной службе. Но в последнее время напряжение между частным и государственным сектором стало спадать. Начиная с конца 1970-х ни тот, ни другой сектор не показал значительного роста с точки зрения привлечения служащих. Однако вырос иной сектор, который также называется независимым, или некоммерческим, обслуживающим общественные организации. По сравнению с вялым ростом числа работников в бизнесе и правительстве (1,8 и 1,6 процента соответственно) в промежутке между 1977 и 2001 годами число служащих в некоммерческих организациях увеличилось на 2,5 процента.

Вот что это значит с точки зрения фактических рабочих мест. В 1977 году в некоммерческом секторе работали 6 миллионов человек. К 2001 году их число более чем удвоилось и достигло 12,5 миллиона человек.

Имея 12,5 миллиона служащих, некоммерческий сектор пока остается самым небольшим, но быстрорастущим. А работа в некоммерческих организациях настолько разнообразная и хорошо поддерживается, что в Америке можно сделать серьезную карьеру, не ступая в коридоры государственной власти или в священные храмы бизнеса.

В результате наблюдался тихий рост «общественного класса». Это люди, которые всю жизнь работают, не думая об акционерах, прибылях или ежегодных премиях, зарплата которых увеличивается постепенно, а не в геометрической прогрессии, и для которых фраза «Деньги на стол» — всего лишь слова из фильма 1990-х о футболе.

Почему происходит рост некоммерческого сектора?

Во-первых, этому способствуют донорские фонды. Число супербогатых в мире растет: в 2005 году насчитывалось 700 миллионеров по сравнению с 423 миллионерами в 1996-м, и требования их щедрых пожертвований стали реальностью. Как и выгоды с точки зрения налоговых вычетов. Поэтому с 1993 по 2003 год количество фондов в Америке почти удвоилось, их активы увеличились более чем на 150 процентов до 476 миллиардов долларов. В свою очередь, число зарегистрированных некоммерческих организаций возросло почти до 1,5 миллиона.

В результате этого общественная работа может хорошо оплачиваться, быть разнообразной, и ею можно заниматься везде — от больниц до сферы высшего образования, от музеев до мечетей, от программ борьбы с бедностью до деятельности по охране окружающей среды. А «некоммерческий» не обязательно означает не имеющий средств к существованию. Хотя начальные зарплаты в некоммерческом секторе примерно на 10 процентов ниже государственных и на 20 процентов меньше, чем в бизнесе, исследование 2005 года в Пенсильвании показало, что средняя зарплата работника общественной сферы в этом штате была лишь на 5 процентов ниже, чем средний заработок в частном секторе (641 доллар в неделю против 679 долларов в неделю). А на руководящем уровне можно неплохо заработать: между 2004 и 2005 годами средняя годовая заработная плата старших менеджеров влиятельнейших фондов (327 тысяч долларов) росла быстрее, чем заработок боссов 500 крупнейших компаний страны. В 2007 году бывший глава Смитсоновского института должен был получить около миллиона долларов, если бы об этом не пронюхал конгресс.

Во-вторых, привлекательность некоммерческих организаций повышается, поскольку бизнес погряз в скандалах. Я имею в виду не только недавние разоблачения в компаниях «Энрон» и«Уорлдком». Начинаяс 1981 года процент американцев, считающих, что действия корпораций необходимо контролировать, увеличился с 18 до 34. Только с 2001 по 2006 год процент американцев, убежденных, что корпорации должны иметь меньшее влияние, вырос с 50 до 65. Правительство тоже не пользуется большой любовью. Уверенность в способности государства решить проблемы страны-упала с 70 процентов в начале 1970-х до 50 в настоящее время. Поэтому хотя у некоммерческих организаций тоже есть проблемы с общественным доверием, они считаются гораздо менее агрессивными и алчными, а также более полезными.

В-третьих, увеличение общественного сектора заключается в том, что он мужает и начинает заниматься социальными проблемами, ранее находившимися в ведении правительства, с инновациями и дисциплиной, присущими бизнесу. В прежнее время с понятием «некоммерческая организация» обычно связывалась раздача бесплатного супа и центры обучения. На ум сразу приходили мошенники из «Юнайтед уэй» [17] и соперничество с Красным Крестом. Теперь же растущее число таких организаций, представляющих движение под названием «социальная инициатива», серьезно берутся за работу, разрабатывая четкие бизнес-планы и амбициозные проекты расширения. Учредители исповедовали подход под названием «филантропическое венчурное предприятие» — рисковое финансирование с активным участием инвестора и созданное на основе венчурного капитала частного сектора. В результате некоммерческие организации быстро приобретают все большее значение. Точно так же недавно созданный бизнес или быстро набирает силу, или терпит крах. Учитывая идеализм и деловую хватку сегодняшних молодых людей, неудивительно, что их все сильнее привлекает этот сектор. Статистические данные подтверждают этот вывод: согласно опросу Института Гэллапа 2006 года, американцы 65 лет и старше равнодушно относятся к некоммерческим организациям, в то время как люди в возрасте 18—39 лет придерживаются противоположного мнения и считают их весьма привлекательными.

Поэтому нужно подробнее рассмотреть последствия усиления этого сектора. Одно из них заключается в том, что по мере его роста и привлечения в него все большего числа талантливых людей ему придется определиться в вопросе распределения полов. В то время как женщины составляют около 70 процентов всей рабочей силы некоммерческих организаций и являются большинством в руководстве, мужчины все еще получают львиную долю денег, сохраняя за собой более половины руководящих должностей в организациях с бюджетом более 5 миллионов долларов. Это неравенство проявляется даже при равных должностях: согласно опросу 2006 года, проведенному в крупнейших некоммерческих организациях, мужчины получают на 50 процентов больше, чем женщины на аналогичной должности. Очевидно, многим женщинам нравится такая работа: она приносит моральное удовлетворение, не мешает семейной жизни или дополняется более высокими доходами мужа. Но в области, которая привлекает людей, желающих переустроить мир, подобный разрыв в оплате вряд ли продержится долго.