Месть женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 26

– Я же вас предупреждал.

– Успокойтесь, Благидзе, – усмехнулась Чернышева, – я специально сказала, что порвала записку, чтобы мне показали образец почерка Рудольфа Консальви. Это был не он. Даже написанная левой рукой записка не может так разительно отличаться по почерку от написанной правой рукой. Я могу вас успокоить. Консальви наверняка не был Флосманом.

– Опять, – поморщился Благидзе, – что за нелепая логика. Простите меня, но нельзя же быть такой упрямой. Это был он. Рудольф Консальви и есть тот самый агент Флосман, которого мы ищем. Я вчера специально спускался вниз. Он был у Лауры за полчаса до убийства.

– И вы никого больше не видели?

– Внизу никого. Только Лаура и он. Я вам говорю, это он Флосман. Именно он. Нужно было видеть, как он испугался.

– Охотно вам верю, – пробормотала Чернышева, – но он исчез.

Мимо прошел, как всегда, мрачный Кратулович. Посмотрев на Чернышеву, он неожиданно улыбнулся и сказал:

– Как вы себя чувствуете?

– Ужасная ночь, – призналась она.

– Да, – он посмотрел на свои часы, – идемте завтракать, сеньора Дитворст. Нам уже накрыли завтрак. Этот кошмар, по-моему, никогда не кончится.

Он снова посмотрел на часы и прошел дальше.

– Я знаю, кто убийца, – вдруг спокойно сказала Чернышева, – и знаю, кто из них настоящий Флосман. Я теперь знаю все.

Глава 17

Благидзе не стал больше ни о чем расспрашивать. Он просто пожал плечами и, пропустив вперед Чернышеву, пошел следом за ней. Уже перед тем, как войти в ресторан, он уточнил:

– Вы действительно знаете, кто настоящий Флосман?

– Почти наверняка. Видимо, нас скоро выпустят с этого судна. После исчезновения Консальви нам здесь нечего делать. Полицейские наверняка займутся его розыском, а нам разрешат сойти на берег или продолжить путешествие.

– И что мы сделаем? Сойдем на берег или продолжим путешествие?

– Это зависит от Флосмана, сеньор Моретти, – улыбнулась Чернышева, входя в зал.

На этот раз Благидзе ни на кого не смотрел. Ему просто надоело, пассажиры уже начинали его раздражать. «Может, я просто ошибаюсь, – неожиданно подумал он. – Может, Флосман находится на корабле под видом одного из сотрудников обслуживающего персонала? Может, это тот самый пожилой бармен, который так пристально всегда следит за их разговорами с Мариной. А может, это первый помощник капитана – молчаливый брюнет, неизменно ровный и дружелюбный в общении.

Я просто схожу с ума, – продолжал он рассуждать. – Эта проблема сделала из меня настоящего неврастеника. Но каким образом Чернышева точно знает, кто именно Флосман? Кратулович или Суарес? На корабле больше нет никого похожего. Может, Бастидас? Но он не подходит, никак не подходит на роль Флосмана. Можно подделать все, что угодно, но нельзя подделать рост человека. Все уверяли, что Флосман был мужчиной достаточно высоким, а Бастидас имеет рост ниже среднего». Благидзе готов был подозревать даже Роберто Гальвеса, бросавшего время от времени испытывающие взгляды на Чернышеву.

В зале ресторана за отдельным столом завтракал и Рибейра. Уставший комиссар также ни на кого не смотрел. Все улики были против сбежавшего Рудольфа Консальви. И комиссар понимал, что просто обязан разрешить пассажирам сойти на берег. Исчезнувший Консальви мог затеряться в Росарио, переехать на другой берег или вообще скрыться в Бразилии либо в Уругвае. «Нужно дать сообщение на границу», – обреченно подумал комиссар.

Благидзе заметил, что поднявшаяся из-за стола Марина подозвала к себе Роберто Гальвеса и что-то ему сказала. Тот, кивнув, вспыхнул, как-то настороженно посмотрел на женщину и вышел из ресторана.

«Опять она что-то придумала, – с раздражением понял Благидзе, – эта женщина просто невероятный вулкан. Представляю, как трудно быть мужем такой сумасбродки».

Сразу после завтрака комиссар объявил, что разрешает всем желающим пассажирам сойти на берег. Все бросились по своим каютам упаковывать вещи. Благидзе, управившийся довольно скоро, прошел к каюте Чернышевой со своим чемоданчиком. Постучал.

– Войдите, – крикнула она.

Он осторожно вошел. Чернышева уже успела переодеться в традиционный брючный костюм. Она показала на свой чемодан:

– Кажется, я успела его собрать.

– Почему вы не запираете дверь? – угрюмо спросил Благидзе. Его уже нервировали подобные выходки женщины, которую он начал считать слишком экзальтированной. – Флосман может воспользоваться суматохой и пройти к вашей каюте.

– Думаю, нет, – возразила она, – он здесь больше не появится.

– Почему вы так уверены? – нахмурился Благидзе, и вдруг понял: – Так это все-таки был Консальви?

– Помогите мне закрыть чемодан, – попросила Чернышева, скрывая улыбку, – нельзя быть таким упорным в своих заблуждениях, капитан.

Благидзе подошел к чемодану, стараясь не смотреть на нее. Она была неисправима.

– Говорят, в центре города есть неплохие отели, – угрюмо предложил он, – хорошо, что мы застряли в Росарио, а не в Сан-Николасе. Там было бы сложнее найти приличную гостиницу. У меня в номере есть рекламные проспекты. – Он обратил внимание на ее чемодан. Он был наполовину пуст, несмотря на очень большие размеры.

– У меня они тоже есть, – кивнула Чернышева, – именно поэтому мы не поедем в центр города, а остановимся в отеле «Сан-Мартин». Он находится недалеко, прямо в порту.

– Но почему именно туда? – снова не понял Благидзе.

– У меня там назначена встреча, – серьезно сказала Чернышева. – Встреча с Флосманом.

– Вы все время говорите загадками. Может, вы мне скажете, наконец, кто этот человек? – не выдержал Благидзе.

– Не торопитесь, сеньор Моретти. Меньше чем через час вы все узнаете.

Он поднял ее чемодан и вынес в коридор, с трудом удерживаясь от готового сорваться ругательства. В коридоре уже ставили свои чемоданы пассажиры первого класса, ожидая, когда их багаж вынесут на причал.

Выходя с корабля, Благидзе увидел, что на верхней палубе стоит комиссар и мрачно смотрит вниз, на уходящих пассажиров. Какое-то шестое чувство, обычная интуиция, наработанная годами службы, подсказывала комиссару, что отпускать их нельзя. Он знал, как опасно иметь всего лишь одну версию при расследовании любого серьезного преступления. Но выхода у него не было. На судне находились иностранцы, многие путешествовали с детьми. Среди пассажиров были пожилые люди. Оставлять их всех в качестве своеобразных заложников он не имел права. Даже после второго убийства, совершенного уже после того, как судно было взято под наблюдение его сотрудниками.

Благидзе успел заметить и остальных «знакомых» по этому неприятному путешествию. Мрачный Кратулович держал в руках большой рюкзак. Суарес о чем-то разговаривал с Бастидасом. Оживленный и веселый Роберто Гальвес что-то рассказывал бывшей спутнице Консальви. А пожилой бармен стоял на причале, словно в ожидании кого-то из пассажиров.

Через полчаса Благидзе и Чернышева были в небольшом отеле «Сан-Мартин». Причем по настоянию женщины Благидзе снял номер на третьем этаже, тогда как номер Чернышевой был на четвертом. Он оставил вещи в номере и уже хотел подняться наверх, когда вспомнил, что не узнал расписание самолетов на Буэнос-Айрес. Спустившись вниз, он хотел попросить у портье расписание самолетов из местного аэропорта, когда внезапно увидел стоявшего у стойки... Роберто Гальвеса. И самое страшное, он вселялся в соседний с Чернышевой номер.

«Значит, это он, – не поверил своим глазам Благидзе. – Но Флосману было за сорок, а этому парню никак не больше тридцати. Может, косметическая операция? Нет, не похоже. Тогда он сообщник. Он именно сообщник». Благидзе повернулся, чтобы осторожно подняться в номер за оружием.

Через несколько минут он был уже у номера Чернышевой. Осторожно оглядевшись, постучал. Она открыла сразу, будто ждала за дверью. Он вошел в комнату с оружием в руках. Комната была небольшая, с угловым балкончиком, выходившим во двор. С правой стороны от входа располагалась ванная комната.