Один Вкус - Уилбер Кен. Страница 48

Пятница, 11 июля

Вечеринка в честь Алекса Грея у меня дома, с Марси, Сэмом, Сарой, Тамми, Кейт, Филом и т.д. Алекс — удивительный человек. И дело не только в том, что он блестящий художник-новатор. У него золотое сердце, и его доброта — признак не слабости, а великой силы. Кроме того, он способен почти самозабвенно восхвалять других, что болезненно редко встречается в нашей ироничной культуре.

Я знал, что Алекс уже в течение некоторого времени работал над книгой об искусстве. Он удивил меня, показав готовый вариант рукописи. В прилагавшемся к ней отдельном томе содержались десятки его поразительных художественных произведений. Сэм предложил опубликовать оба тома, и Алекс был просто ошеломлен. Он едва мог говорить.

Я очень рад за Алекса. Я думаю, он вскоре получит международное признание. Ах, если бы все вечеринки были такими веселыми и такими полезными.

Суббота, 12 июля

Приближается конференция по экопсихологии в Институте Наропы. Экопсихология может гордиться кое-какими замечательными достоинствами. Среди всего прочего, она пытается исцелить болезненное разобщение между познающим субъектом-человеком и познаваемой объективной природой; она стремится покончить с высокомерным антропоцентризмом; она хочет защищать окружающую среду не как «Другого», а как часть нашей глубочайшей Самости. Она считает, что человеческий невроз обусловлен именно этим (необязательным) разрывом между организмом и средой, и ищет пути избавления от многих из наших бед в исправлении этого (самонадеянного) раскола между человеком и природой.

Все это убедительно говорит в пользу экопсихологии. Но меня заботит то, что экопсихология, пытаясь быть подлинно холистическим подходом, в действительности соскальзывает на чисто Нисходящий путь мира флатландии (или «холизма флатландии»), в чем ее и обвиняет Майкл Зиммерман [см. запись от 11 мая]. Вот что меня беспокоит (и это, по существу, касается практически всех разновидностей экофилософии — глубинной экологии, экофеминизма, неоязычества, неоастрологии, экопсихологии):

1. Экопсихология в лучшем случае прекрасно имеет дело с Мировой Душой, Гайей или Эконоэтической Самостью, как бы ее ни называть (уровень 7). Иными словами, это самое большее, подлинный мистицизм природы грубой сферы. Но она полностью игнорирует божественный мистицизм тонкой сферы, бесформенный мистицизм каузальной сферы и интегральный мистицизм недвойственного. (Кажется, экопсихология привлекает некоторых буддистов, но они должны отдавать себе отчет в том, что она имеет дело только с Нирманакайей и не учитывает Самбхогакайю, Дхармакайю и Свабхавикакайю.)

2. Хотя экопсихология в своих лучших вариантах ориентируется на Мировую Душу или Эконоэтическую Самость, в основной массе она, под влиянием до/над заблуждения, путает Мировую Душу (уровень 7) с биосферой (уровень 2). Судя по всему, она не понимает, что Мировая Душа — это то, что превосходит физиосферу (материю), биосферу (жизнь) и ноосферу (ум), — и потому может включать в себя и объединять их все. Вместо этого она просто пытается сводить все к биосфере (что многие критики называют экофашизмом).

3. Даже тем экопсихологам, которые понимают действительную природу Мировой Души, как правило, недостает внутренней технологии преобразования, то есть у них нет каких бы то ни было предписаний, образцов или парадигм для подлинного преобразования сознания на уровень Мировой Души. Они пропагандируют цель, не зная пути к ней. В такой ситуации экопсихология, даже в своих лучших проявлениях, склонна к вырождению в системную теорию и карты флатландии — чисто ментальные понятия, не способные вести к надментальному.

4. Магическую структуру собирательских племен зачастую путают с холистическим охватом зрительно-логического и возвеличивают до такового, и в результате регрессивный экопримитивизм сочетается с системной теорией флатландии, что нередко представляют в качестве «новой парадигмы», которая, скажем, довольно сомнительна.

Короче говоря, по-видимому, лишь немногие экопсихологические подходы понимают природу Мировой Души или Эконоэтической Самости, и среди таковых лишь немногие располагают надежной методикой достижения этого уровня. Почти вся экопсихология под влиянием до/над заблуждения путает Мировую Душу с биосферой, что сводит к нулю внутренние измерения сознания, отвращает людей от подлинно преобразующих практик, способствует регрессии к чисто сенсорно-витальному уровню и содействует распространению точки зрения флатландии, которая и вносит основной вклад в экологический кризис.

Эти критические замечания уже высказывались в ряде пространных примечаний в книге «Пол, экология, духовность» и были повторены в «Краткой истории Всего». Но большинство экопсихологов предпочли игнорировать эту критику и вместо этого сосредоточились на двух тривиальных моментах в «Поле, экологии, духовности», касающихся интерпретации Эмерсона и Плотина. В случае Эмерсона я в одной длинной цитате заменил слово «природа» многоточием, поскольку Эмерсон использует это слово по меньшей мере в трех различных смыслах, что далее становится совершенно очевидно (я дал ссылку на источник цитаты, так что ученые могут проверить это сами; тем не менее я охотно сознаюсь, что это следовало сделать в более явном виде). В случае Плотина я указал, что, если не оговорено иначе, везде используется перевод Уильяма Инге, а затем привел цитату: «Божественное в нас переходит в Божественное во Всем», которая в действительности является переводом Карла Ясперса, а не Инге. Эти незначительные, но прискорбные ошибки были неправленых во всех последующих изданиях, хотя ни одна из них нисколько не меняет обоснованность выводов.

Увы, и поныне, когда многие экотеоретики обсуждают книгу «Пол, экология духовность», то говорят лишь о том, как я исказил Эмерсона и Плотина (я уже отвечал на это ложное обвинение в «Оке Духа», гл. 11, примечания 1, 2 и 3), и в качестве доказательства указывают именно на эти мелочи. Прискорбно, что это позволяет им игнорировать не только мою основную и существенную критику, но и критику самих Эмерсона и Плотина, направленную против мистицизма природы (и потому против почти всех современных форм экопсихологии, глубинной экологии, экофеминизма и неоязычества).

Вот взятое из «Ока Духа» резюме общепризнанной интерпретации точки зрения Эмерсона: 1) природа — не Дух, а символ Духа (или проявление Духа); 2) само по себе чувственное осознание не раскрывает, а затмевает Дух; 3) для раскрытия Духа необходимо Восходящее (или трансцендентальное) течение; Дух может быть понят только при выходе за пределы природы (то есть Дух имманентен природе, но полностью раскрывается только в превосхождении природы, короче говоря, Дух превосходит, но включает в себя природу). Эти положения безоговорочно признают все исследователи Эмерсона.

И Плотин бы полностью согласился с ними. Поэтому забудьте мою критику этих экологических движений: и Эмерсон, и Плотин осудили бы — как верные, но частичные и потому не подлинно холистические — практически все разновидности экопсихологии, поклонения Гайе, неоязычества, глубинной экологии и экофеминизма. Мои критические замечания просто конкретизируют их критику. Но многие экофилософы пытаются избежать всей этой убийственной критики, сосредоточиваясь на том, как в «Поле, экологии, духовности» «искажены» мысли тех, от кого она первоначально исходила.

Главная причина, по которой я об этом упоминаю, состоит в том, что, если бы экопсихология была более последовательной в своих важных попытках понять Мировую Душу, она могла бы в своем заслуживающем уважения духовном проекте пойти еще глубже — в подлинно надличностные области тонких, каузальных и недвойственных явления. Но чтобы это сделать, она должна перестать цепляться за грубый сенсомоторный мир так, будто он представляет собой единственную фундаментальную реальность Космоса. Существуют более глубокие области, более высокие события, более широкие восприятия — от грубых до тонких, каузальных и недвойственных, — ожидающие тех, кто проникнет в Мировую Душу и найдет ее Свидетеля, а оттуда — Один Вкус.