Властелин Хаоса - Джордан Роберт. Страница 109

— А выглядишь ты больной, — заметила Бэйр сострадательным тоном, как нельзя лучше соответствовавшим всему ее облику. Правда, это не мешало ей порой проявлять большую суровость, нежели остальные. — Глаза усталые. Ты плохо спала?

— А как могло быть иначе? — проворчала Эмис. — Прошлой ночью я трижды пыталась заглянуть в ее сны и ничего не нашла. Разве можно хорошо выспаться, если не видишь снов?

У Эгвейн пересохло во рту, язык прилип к гортани. Они ведь запросто могли устроить проверочку и тогда, когда она несколько часов отсутствовала в своем теле.

Мелэйн нахмурилась, однако ее сердитый взгляд предназначался не Эгвейн, а все так же стоявшей на коленях с опущенной головой Ковинде.

— Рядом с моей палаткой есть куча песка, — промолвила она с почти прежней язвительностью. — Ты будешь перебирать ее, песчинка за песчинкой, покуда не найдешь красную. А если окажется, что эта красная песчинка мне не подходит, тебе придется начать все сначала. Ступай.

Ковинде поклонилась, коснувшись лбом цветного ковра, и мигом выскочила наружу. Мелэйн взглянула на Эгвейн и мягко улыбнулась:

— Ты как будто удивлена. Пойми, раз она не хочет делать то, что положено, я должна заставить ее принять правильное решение. И заставлю. Она утверждает, что служит мне, а стало быть, я за нее в ответе.

Бэйр замотала головой, так что качнулись ее длинные волосы.

— Ничего у тебя не выйдет. — Она поправила шаль на худых плечах. Солнце еще толком не встало, но Эгвейн уже потела в одной сорочке, тогда как эти женщины кутались в шали. Айильцы были привычны к куда более жаркой погоде. — Уж на что я стараюсь, луплю Джурика и Бейру, пока рука не устанет. Велю им снять белое, глядь, а еще до заката они снова обряжены как гай'шайн.

— Ужасно, — пробормотала Эмис. — С тех пор как мы пересекли хребет и забрались сюда, в мокрые земли, многие словно с ума посходили. Подумать только, уже четвертая часть тех, у кого вышел срок, отказываются вернуться в свои септы. Эти люди искажают смысл и значение джиитох, извращают его сверх всякой меры.

В том, что происходило, был виноват Ранд. Это он сделал всеобщим достоянием знание, доступное прежде лишь вождям кланов и Хранительницам Мудрости, рассказал всем о том, что прежде айильцы не прикасались к оружию и не прибегали к насилию ни при каких обстоятельствах. На этом основании некоторые решили, будто им следует стать гай'шайн. Другие отказывались верить в истинность этого утверждения, а стало быть, не признавали Ранда Кар'а'карном. Каждый день несколько человек уходили в горы, на север, и присоединялись к Шайдо. Иные просто побросали оружие и исчезли. Что с ними сталось, никто не знал. Сломило откровение — так говорили айильцы. Самое удивительное, за исключением Шайдо, никто и ни в чем не обвинял Ранда. Это больше всего изумляло Эгвейн. Пророчество Руидина гласило, что Кар'а'карн вернет Айил обратно и уничтожит их. Как он их вернет и куда, похоже, не понимал никто. Зато значение слова «уничтожит» уразуметь было несложно, но все воспринимали это спокойно, примерно так же, как восприняла Ковинде данное ей заведомо невыполнимое поручение.

В настоящий момент Эгвейн ничего не имела против того, чтобы все айильцы в Кайриэне облачились в белые одеяния. Ведь если Хранительницы Мудрости хотя бы заподозрят, чем она занималась… Эгвейн по доброй воле согласилась бы перебрать хоть сотню куч песка, однако опасалась, что ее ждет куда более суровое наказание. Как-то раз Эмис заявила, что если Эгвейн не будет следовать всем ее указаниям — а без такого обещания ее просто не пустили бы в таящий слишком много опасностей Мир Снов, — то она, Эмис, не станет ее учить. Остальные Хранительницы Мудрости ее поддержат, тут уж сомневаться не приходилось. Именно такого наказания Эгвейн страшилась больше всего. Лучше уж перебрать тысячу куч песка под палящим солнцем.

— Да не огорчайся ты так, — со смехом вставила Бэйр. — Эмис нынче сердита на всех мокроземцев, но вовсе не на тебя. Ты ведь почитай что стала дочерью наших палаток. Просто одна из ваших сестер, Айз Седай по имени Карлиния, разозлила ее, высказав предположение, будто мы удерживаем тебя здесь против твоей воли.

— Предположение? — Белые брови Эмис полезли на лоб. — Ничего себе предположение! Да она прямо так и заявила!

— Зато потом, ручаюсь, быстро усвоила, что язык порой не мешает и попридержать, — рассмеялась, раскачиваясь на подушках, Бэйр. — Когда мы уходили, она все еще верещала, пытаясь сорвать со своего платья алого полоза. Алый полоз, — добавила она, доверительно склонившись к Эгвейн, — очень похож на красную гадюку. Во всяком случае, на взгляд мокроземца. Правда, он вовсе не ядовит, но страху нагнать может.

Эмис хихикнула.

— И ведь стоило ей подумать, что он исчез, его бы мигом не стало. Но эта женщина решительно ничему не учится. Не может быть, чтобы Айз Седай, которым мы служили в Эпоху Легенд, были так же глупы. — Впрочем, гнев ее уже схлынул, и говорила она вполне спокойно.

Мелэйн фыркнула, не сумев подавить смешок, да и Эгвейн невольно рассмеялась. Частенько ей бывало непросто понять, в чем заключается соль той или иной айильской шутки, но в данном случае все обстояло иначе. Карлинию она встречала всего три раза, но, представив себе, как эта высокомерная, холодная как лед Айз Седай подпрыгивает и визжит, пытаясь стряхнуть с подола змею, чуть не покатилась со смеху.

— Ну с юмором, вижу, у тебя все в порядке, и то ладно, — промолвила Мелэйн. — А как голова? Больше не болит?

— Ни чуточки, — солгала Эгвейн, и Бэйр удовлетворенно кивнула.

— Вот и хорошо. Признаться, голова у тебя болела так долго, что мы стали беспокоиться. Некоторое время тебе придется воздерживаться от посещения Мира Снов, чтобы боль не вернулась. Но не бойся, все пройдет. Боль всего лишь подсказывает телу, что ему необходим отдых.

— И долго еще мне отдыхать? — спросила Эгвейн. Ложь ей претила, но безделье претило еще больше. Первые десять дней после того, как Ланфир нанесла ей удар, Эгвейн не только что-нибудь делать, но и соображать-то толком не могла: голова раскалывалась на части. Но стоило ей чуточку оправиться, и бездействие превратилось в пытку. От безделья руки чешутся — так сказала бы об этом ее матушка. Вот она и забралась в Тел'аран'риод тайком от Хранительниц Мудрости. Может, оно и нехорошо, но ведь, ничего не делая, ничему и не научишься. — Вы, кажется, говорили о следующей встрече?

— Может быть, — пожала плечами Мелэйн. — Посмотрим. Но ты должна есть. Если у тебя пропадает аппетит, значит, с тобой что-то неладно. Возможно, какая-то хворь, о которой мы не знаем.

— О, я поем, конечно, поем. — Запах каши и впрямь показался ей весьма привлекательным. — Я отказывалась потому… наверное, лень было вставать. — Встать и при этом не поморщиться оказалось не так-то просто — голова отчаянно болела при малейшем движении. — Кстати, ночью мне пришло в голову несколько вопросов.

— Еще? — Мелэйн в изумлении закатила глаза. — С тех пор как тебя ранили, ты задаешь в пять раз больше вопросов, чем прежде.

Это потому, что я пытаюсь разобраться во всем сама, подумала Эгвейн. Впрочем, сказать этого вслух она не могла, а потому молча вытащила из сундука свежую сорочку и заменила ею свою, взмокшую от пота.

— Вопросы — дело хорошее, — промолвила Бэйр. — Спрашивай.

Эгвейн продолжала одеваться — словно ненароком натянула такую же белую блузу из алгода и толстую шерстяную юбку, как и у Хранительниц Мудрости, — и при этом старательно, опасаясь выдать себя, подбирала слова:

— Можно ли оказаться втянутой в чей-либо сон против своей воли?

— Конечно, нет, — отвечала Эмис, — разве что если ты полная неумеха…

— Можно, если в этом замешано очень сильное чувство, — перебила ее Бэйр. — Скажем, если ты вздумала наблюдать за снами того, кто тебя любит или ненавидит. Как и за снами того, кого любишь или ненавидишь ты. Как раз поэтому мы не решаемся заглядывать в сны Севанны или беседовать во снах с Хранительницами Мудрости из Шайдо.