Восходящая тень - Джордан Роберт. Страница 165

Куладин с вызовом вскинул голову:

— А почему он поедет с вами, а не с нами, Руарк? Шайдо здесь гораздо больше, чем Джиндо. По обычаю, торговец должен ехать с нами.

— Куладин, разве ты уже стал вождем своего клана? Я это как-то проглядел.

Рыжеволосый воин вспыхнул, а Руарк, не подавая виду, что доволен удачной колкостью, невозмутимо продолжал:

— Торговец хочет добраться до Холодных Скал. Это наше владение, и он поедет со мной. Шайдо могут торговать с ним на протяжении всего пути. Таардад не настолько изголодался по торговцам, чтобы не подпускать к ним другие кланы.

Лицо Куладина помрачнело еще больше, но, хотя голос его поначалу и звучал напряженно, он сумел совладать с собой.

— Я встану лагерем возле Холодных Скал, Руарк. Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом явился ко всем айильцам. Его приход касается не только клана Таардад. Шайдо займут подобающее им место. Шайдо тоже последуют за Тем-Кто-Приходит-с-Рассветом.

Правда, как приметил Мэт, из слов Куладина нельзя было понять, имеет он в виду именно Ранда или кого-нибудь другого. Сам же Ранд в это время внимательно присматривался к каравану и, кажется, никого не слушал.

— Если Шайдо будут сопровождать Того-Кто-Приходит-с-Рассветом, — помедлив, сказал Руарк, — Таардад будет рад приветствовать их в своих владениях.

Это высказывание тоже можно было истолковать двояко.

Все это время торговец ежился и морщился, поняв, что оказался в центре внимания и из-за него идет спор между айильцами. Выслушав приглашение Руарка, он облегченно вздохнул и, рассыпавшись в благодарностях, предложил:

— Может быть, достойные господа посмотрят мои товары? Вдруг вам что-нибудь приглянется…

— Потом, — оборвал его Руарк. — Сейчас не время. Ночью мы сделаем привал в Становище Имре. Там ты и покажешь нам свои товары.

Услышав, что Джиндо остановятся на ночлег в Имре, Куладин повернулся и зашагал к своим. Кадир нахлобучил на голову свою шляпу.

— Хорошая у тебя шляпа, — промолвил Мэт, подъезжая поближе к торговцу. Он резонно рассудил, что, раз уж приходится таскаться по пустыне, надо позаботиться о том, чтобы солнце не так слепило глаза. — Может, уступишь? Я дам тебе за нее золотую марку.

— Идет, — отозвался чуть хрипловатый, но мелодичный женский голос.

Мэт оглянулся и опешил. Из второго фургона по ступенькам спускалась женщина. Голос ее — один из самых прелестных, какие он когда-либо слышал, — никак не соответствовал облику. Ранд, взглянув на нее, лишь молча покачал головой, и его можно было понять. Будучи на добрый фут ниже Кадира, она весила столько же, а то и больше. Наплывы жира почти скрывали ее темные глаза, так что трудно было понять, раскосые они или нет. Зато носище выглядел как настоящий тесак, по сравнению с ним и нос торговца показался бы маленьким. Она была в бледно-кремовом шелковом платье, туго обтягивавшем необъятные телеса. Длинные черные волосы были покрыты кружевной накидкой, которую поддерживали гребни из поделочной кости. Двигалась она с неожиданной для особы такой комплекции грацией, чуть ли не так же легко, как Дева.

— Хорошее предложение, — промолвила она мелодичным голосом, — меня зовут Кейлли Шаоги, я купчиха.

Сорвав шляпу с головы Кадира, женщина бросила ее Мэту:

— Прекрасная вещь, добрый господин, и почти новая. Вам она пригодится, мужчинам в Трехкратной Земле приходится несладко… — Она прищелкнула толстыми, мясистыми пальцами и неожиданно рассмеялась ласкающим слух горловым смехом:

— Да и женщине тоже. Вы сказали — золотая марка, не так ли? — Мэт заколебался, и ее черные глаза блеснули под нависшими веками:

— Я редко предлагаю сделку дважды.

Ничего не скажешь, примечательная особа. Кадир слегка поморщился, однако же не протестовал. Если Кейлли — его партнерша по торговле, нетрудно догадаться, кто из них всем заправляет. Мэт рассудил, что возможность поберечь голову от солнца всяко стоит одной марки. Он вручил женщине тайренскую марку, и та попробовала ее на зуб. Юноша нахлобучил шляпу. Может, прохладнее в ней и не было, но, во всяком случае, не так слепило глаза. Головной платок отправился в карман.

— Кто еще желает что-нибудь приобрести? — Толстуха обвела взглядом айильцев, осклабилась при виде Авиенды, что, видимо, означало улыбку, и пробормотала:

— Какое прелестное дитя. — Затем вкрадчивым тоном обратилась к Ранду:

— Вам ничего не нужно, добрый господин? — Голос ее, особенно когда становился таким медоточивым, разительно не соответствовал лицу и фигуре. — Что-нибудь, чтобы укрыться от здешнего беспощадного солнца?

Ранд лишь покачал головой и повернул коня так, чтобы можно было внимательней приглядеться к возницам. Шуфа делала его почти неотличимым от айильца.

— Мы откроем торг сегодня, Кейлли, — заявил Кадир, — в месте, именуемом Становище Имре.

— А почему не сейчас и не здесь? — спросила она, внимательно присматриваясь к колонне Шайдо и еще более внимательно — к Хранительницам Мудрости. Неожиданно Кейлли повернулась к своему фургону и бросила партнеру через плечо:

— А если так, зачем ты задерживаешь добрых господ? Трогайся в путь, Кадир, да поживее.

Ранд, глядя ей вслед, покачал головой.

И тут из фургона этой женщины вылез менестрель. Мэт заморгал, полагая, что ему попросту напекло голову, но видение не исчезло. Настоящий менестрель, темноволосый малый средних лет в покрытом заплатами плаще. Он с опаской поглядывал на собравшихся, пока Кейлли не подтолкнула его и он, поднявшись по лесенке, вновь не скрылся в фургоне. Кадир проводил женщину взглядом и зашагал к своему фургону.

Что и говорить, чудная компания.

— Ты видел менестреля? — спросил Мэт у Ранда. Тот рассеянно кивнул, продолжая таращиться на колонну фургонов, будто никогда прежде не видел ничего подобного. Руарк и Гейрн направились назад, к своим воинам. Сотня, окружавшая Ранда, терпеливо ждала, поглядывая и на него, и на любой бугорок, за которым могла спрятаться хотя бы мышка. Возницы принялись подбирать вожжи, но Ранд не двигался с места.

— Странные люди эти торговцы, Ранд, ты не находишь? Хотя, конечно, надо быть большим чудаком, чтобы забраться в эту Пустыню. Взгляни хоть на нас.

Авиенда скривилась, а Ранд, похоже, вообще не услышал. Мэту хотелось, чтобы он сказал что-нибудь. Ну хоть что-нибудь. Молчание выводило Мэта из себя.

— Никогда бы не подумал, что Руарк и Куладин станут оспаривать друг у друга честь сопровождать купеческий караван. Ранд, ты хоть что-нибудь понял в этом джи'и'тох.?

— Ты круглый дурак, — пробормотала Авиенда, — это не имеет никакого отношения к джи'и'тох. Куладин начал вести себя как вождь клана, а Руарк не может допустить ничего подобного, пока Куладин не побывал в Руидине. Шайдо — такой клан, который готов украсть у собаки кость, а следом стащит и саму собаку, но все же и они заслуживают настоящего вождя. И вот теперь из-за Ранда ал'Тора мы вынуждены позволить целой тысяче Шайдо разбить палатки на нашей земле.

— Его глаза… — пробормотал Ранд, не отрывавший взгляда от фургонов. — Опасный человек. Мэт озадаченно посмотрел на друга:

— Чьи глаза? Куладина?

— Кадира. Заметь, он подольщался, бледнел, прикидывался до смерти напуганным, но глаза его не менялись. Всегда нужно следить за глазами. Он не тот, кем хочет казаться.

— Обязательно, Ранд. — Мэт поерзал в седле, подобрал поводья, явно собираясь тронуться дальше. Может, молчание и не самая худшая вещь. — Нужно следить за глазами.

Ранд повертел головой, озирая окрестные холмы и утесы.

— Время таит опасность, — пробормотал он. — Время расставляет ловушки. А я должен избегнуть их силков, расставляя свои.

Мэт проследил за взглядом Ранда, но не увидел ничего, кроме колючих кустов да редких чахлых деревьев. Авиенда хмуро посмотрела на долину, подняла глаза на Ранда и молча поправила шаль.

— Ловушки? — переспросил Мэт. О Свет, мысленно взмолился он, пусть Ранд один раз ответит вразумительно! — Кто расставляет ловушки?