Восходящая тень - Джордан Роберт. Страница 237

Когда Том вернулся во второй раз, хромая заметно сильнее обычного, он сообщил, что в этом доме проживает всего-навсего старая нянька Аматеры. Тут уж Илэйн решительно заявила:

— Ты останешься здесь, Том, иначе тебе будет худо, а я этого не допущу.

— Мне? Худо? — удивился менестрель. — Дитя, да я уже много лет не чувствовал себя так прекрасно, как сейчас. Лучше передай Джуилину и Байлу, что где-то в городе живет женщина по имени Кериндра, которая вроде бы знает всю подноготную о тайных делишках Аматеры.

Том взмахнул плащом и, сильно припадая на ногу, удалился. Илэйн успела заметить, что в плаще прибавилась новая дырка. Вот ведь вздорный, упрямый старик.

Раз за толстыми стенами послышались шум, дикие крики и вопли. Рендра вбежала в комнату в тот момент, когда Илэйн уже решила спуститься и выяснить, в чем дело.

— Небольшая стычка на улице. Не стоит беспокоиться, люди Байла Домона не подпустят толпу. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Это мятеж? — резко спросила Найнив. До сих пор территория, прилегающая к гостинице, оставалась одним из самых спокойных районов города.

— Нет-нет, — успокаивающе заверила Рендра. — Ничего страшного. Наверное, эти люди просто голодны. Им скажут, где находится бесплатная кухня Домона, и они сразу уйдут.

Через некоторое время шум действительно стих, и Рендра послала наверх вина. Лишь когда принесший его мрачный, надутый прислужник уходил, Илэйн поняла, что это тот самый юноша с масляными глазами, что некогда наполнял ей чашу.

Каждый проведенный в ожидании и в безделье час казался вечностью. Оказалось, что пресловутая Кериндра — не кто иная, как бывшая камеристка Аматеры. Ее выгнали со службы за воровство, и, вместо того чтобы благодарить хозяйку, не спровадившую ее в тюрьму, эта мошенница готова была подтвердить любую напраслину, которую кому бы то ни было вздумается возвести на Аматеру. Какой-то проходимец клялся, что имеет доказательства принадлежности Аматеры к Черной Айя, но этот же тип утверждал, будто король Андрик и есть Возрожденный Дракон. Понятно, чего стоили такие свидетельства. Удалось выяснить, что некоторые женщины, с которыми Аматера встречалась тайно, были ее старыми подругами. Андрик отчего-то не жаловал их, вот она и скрывала эти визиты от короля. Сообщение о том, что она содержала несколько кораблей, перевозивших контрабанду, тоже ничего не давало. Этим занималась решительно вся тарабонская знать, кроме разве что самого короля. Каждая нить, за которую удавалось ухватиться, вскорости обрывалась. Выяснилось, что эта женщина будто бы уверяла двоих молодых лордов — разумеется, каждого по отдельности, — что именно его она любит всем сердцем, тогда как связь с Андриком для нее лишь средство для достижения цели. Пожалуй, это было самое серьезное обвинение против нее, которое могло считаться достоверным. Из рассказов слуг можно было заключить, что время от времени она принимала лордов — иногда одна, иногда в обществе приближенных, в том числе и женщин, по описанию весьма походивших на Черных сестер, и вроде бы пользовалась их советами. Однако союзница она им или пленница, выяснить не удавалось.

Когда часа через три после заката появился Джуилин, бормотавший что-то насчет светловолосого парня, пытавшегося его ограбить, Том и Домон с весьма кислыми физиономиями уже сидели на стульях за одним столом с Эгинин.

— Небось опять все будет как в Фалме, — пробормотал Домон, ни к кому не обращаясь. На коленях у него лежала невесть где раздобытая крепкая палица, а на поясе висел короткий меч. — Была мне охота путаться в дела Айз Седай, Черных Айя, а теперь еще и Панарха! Если мы и завтра ничего не выясним, я отсюда уберусь, это точно. Ну, в крайнем случае, послезавтра. Уплыву — хоть бы меня родная сестра упрашивала остаться!

— Завтра, завтра, — пробормотал Том, тяжело навалившись на стол локтями. — Нынче я так вымотался, что туго соображаю. Что у нас есть сегодня? Я вот слышал, как одна прачка из Панаршего Дворца уверяла, будто Аматера во весь голос распевала непристойную песенку на манер тех, что исполняют в портовых тавернах самого низкого пошиба.

— Ну а я, — промолвил Джуилин, поерзав на стуле, — надеюсь кое-что разузнать еще сегодня ночью. Я тут познакомился с одним кровельщиком, который водит компанию с бывшей прислужницей Аматеры. Так вот, с его слов получается, будто в тот самый вечер, когда ей предстояло вступить в должность Панарха, Аматера безо всяких объяснений уволила всех своих служанок. Этот парень сведет меня с ней, только сначала ему надо закончить одно дельце в доме какого-то купца.

Найнив уперла кулаки в бедра:

— Хватит, Джуилин, сегодня ты больше никуда не пойдешь. Нечего болтаться без толку. Сегодня вы, все по очереди, будете караулить нашу дверь.

Мужчины громко и разом возроптали:

— У меня и без того хватает торговых дел, а раз мне приходится целые дни выспрашивать ради вас…

— Госпожа ал'Мира, эта женщина — единственная из всех, кого я нашел, действительно видевшая Аматеру с тех пор, как ее возвели…

— Найнив, но я вряд ли смогу завтра напасть на след, ежели всю ночь проторчу…

Она дала всем троим выговориться, а когда мужчины наконец умолкли, полагая, что сумели ее убедить, сказала:

— Раз уж нам больше негде держать эту шончанку, придется ей покуда остаться с нами. Илэйн, попроси-ка Рендру, чтобы сюда принесли тюфяк. Думаю, она и на полу устроится превосходно.

Эгинин бросила взгляд на Найнив, но не сказала ни слова. Мужчины оказались в безвыходном положении. Они должны были либо нарушить данное слово — обещали ведь Найнив, что будут во всем ее слушаться, — либо подчиниться, что они, пофыркав да поворчав, и сделали.

Рендра заметно удивилась, когда у нее потребовали тюфяк, но приняла как убедительное объяснение, будто Эгинин боится возвращаться домой поздно по беспокойным улицам. Правда, ей не очень понравилось, что в коридоре перед дверью расположился Том.

— Никакие буяны ни за что сюда не доберутся, — уверяла она. — Я же вам сказала, беспокоиться нечего. Гостям «Двора трех слив» нет надобности прибегать к услугам телохранителей.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — добродушно промурлыкала Илэйн, мягко подталкивая Рендру к двери. — Мы-то с Найнив ни о чем не тревожимся, но вот Том с Джуилином — другое дело. Сама знаешь, каковы эти мужчины.

Том метнул на Илэйн ястребиный взгляд из-под серых бровей, но Рендра удовлетворенно фыркнула, видимо, подтверждая, что уж это-то ей известно, и не стала противиться, когда Илэйн закрыла дверь.

Найнив тут же обернулась к Эгинин, расстилавшей свой тюфяк в противоположном конце комнаты:

— А ну раздевайся, шончанка. Я хочу удостовериться, что у тебя нигде не припрятан нож.

Эгинин спокойно сняла с себя всю одежду и осталась в одной полотняной сорочке. Найнив тщательно обыскала и платье, и саму женщину, причем особо не церемонилась. То, что она ничего не нашла, ее, похоже, не успокоило.

— Руки за спину, шончанка! Илэйн, а ну свяжи ее.

— Найнив, но, по-моему, она…

— Свяжи ее Силой, Илэйн, — раздраженно сказала Найнив, — а не то я разрежу на тесемки ее платье и сама свяжу ее по рукам и ногам. Ты что, не помнишь, как она разделалась с теми парнями на улице? Правда, скорее всего, это были ее же наймиты. Но все одно, она запросто может нас прикончить, как только мы заснем. Прикончит голыми руками.

— Но, Найнив, ведь мы же вдвоем, а за дверью Том караулит…

— Это ведь шончанка, Илэйн! Ты что, не понимаешь — шончанка!

Найнив говорила так, словно Эгинин чем-то обидела лично ее. Илэйн этого не понимала — ведь шончанка у них в руках, зачем же излишняя суровость? Однако Найнив решительно была настроена употребить если не Силу, то веревку, коли таковая найдется.

Впрочем, Эгинин сама завела руки за спину — если не покорно, то сговорчиво. Илэйн обвила их потоком Воздуха, искренне полагая, что так всяко лучше, чем кромсать на тесемки платье. Эгинин слегка пошевелила запястьями, пробуя невидимые узы, и поежилась. Все равно что стальные цепи — нипочем не разорвешь. Пожав плечами, она неуклюже повернулась на тюфяке и улеглась к ним спиной.