Французский поцелуй - Джордж Кэтрин. Страница 26

— Когда летом бывают посетители, мне помогают несколько местных женщин. А в это время года здесь работают только Клотильда и две ее дочери. — Режина повернулась к сыну:

— Пока мы выпьем сидра. Думаю, для аперитива рановато. Пока. Обед очень легкий. Бретань славится своим сидром, поэтому, я думаю, вам понравится наш цыпленок в желе из сидра. Мы готовим его с маринованным луком и корнишонами.

— Выглядит так изысканно, что даже страшно есть, проговорила Порция, глядя на тарелку.

— Но тебе это необходимо, — настоял Люк. — Ты похудела.

Порция была рада заняться едой, чтобы не видеть реакцию хозяйки на это замечание ее сына. Люк и его мама пили сидр, но Порция предпочла минеральную воду, боясь, что сидр может сослужить плохую службу желудку после такой плотной пищи.

Разговор протекал не спеша. Порция не переставала делиться впечатлениями от увиденного. Она спросила о старинных коврах и гобеленах и удивилась, узнав, что некоторые из них — результат рукоделия самой мадам Бриссак.

— А вы не вышиваете, мадемуазель? — спросила хозяйка.

— Могу по необходимости что-нибудь подшить, но вышивать не пробовала никогда.

— Зимой вечера такие длинные, — грустно заметила мадам Бриссак. — Мое рукоделие занимает меня. Я ведь редко вижу сына.

Люк бросил на нее недовольный взгляд.

— Я приезжаю к тебе так часто, как могу, мама. И мои сестры тоже.

— Конечно, — согласилась Режина. — Давайте я положу вам еще цыпленка, мадемуазель. Чтобы достичь превосходного вкуса, на его приготовление уходит три дня.

У Порции не было выбора, особенно после слов мадам Бриссак. Затем последовал десерт: специально испеченный пудинг с глазированными фруктами и начинкой из джема. Порция не могла отказаться и вынуждена была признать, что Клотильда является настоящей мастерицей в кулинарии.

К концу обеда, когда подали кофе, у Порции начали закрываться глаза.

— Вам надо отдохнуть немного, — заметила Режина. Порция была счастлива это услышать.

— Только один час, — предупредил Люк. — Затем пойдем гулять по парку.

— Спасибо. Обед был великолепным, — поблагодарила Порция, пытаясь улыбнуться.

Она заснула сразу, как только прилегла. Проспав почти час, она взглянула на часы и, вскочив с кровати и кое-как приведя себя в порядок, выбежала из комнаты, на полпути столкнувшись с Люком.

— Ты вовремя, — сообщил он, нежно ее целуя. — Боялась, что зайду к тебе в комнату?

— Да, — призналась она. — Твоей маме это бы не понравилось. Скажи, а она со всеми гостями такая? Люк вздохнул.

— Понимаешь, до тебя к нам приезжали только гости мужского пола или супружеские пары. Так что ты первая женщина, которую я пригласил в Бью-Риваж.

— Почему же ты раньше мне этого не сказал? Иначе…

— Иначе ты бы не приехала. А я очень хотел видеть тебя здесь. Когда отец купил этот дом, мне было всего шестнадцать. Но, переступив его порог, я был покорен навсегда.

— Еще бы, — с чувством согласилась Порция. Они спустились но тропинке к реке. Здесь ветер был резче и холоднее, чем наверху. Порция поежилась.

— Давай вернемся. Я покажу тебе парк со стороны дома, — предложил Люк, прижимая ее к себе. — А потом выпьем горячего чая. — Он провел рукой по ее заколотым волосам. — Порция, ты можешь доставить мне удовольствие и сегодня вечером распустить волосы?

— Но мне так неудобно…

— Пожалуйста!

— Это больше похоже на приказ, — рассмеялась Порция. — И я сделаю все, что ты захочешь. Люк не мог отвести от нес взгляд.

— Порция, я так тебя хочу!

— Я тоже. Но только не здесь. Люк, не в доме твоей матери.

— Я говорил тебе, это мой дом!

— Да, но здесь я так себя чувствую…

— Как?

— Различие в происхождении. Мы принадлежим к разным…

— Ты имеешь в виду своих родителей, которые были честными простыми людьми? — в ярости выкрикнул Люк. — Ты считаешь, меня это волнует?

— Тебя — нет. Но твою маму — да. Люк взял ее лицо в ладони.

— Моя мама не руководит моей жизнью. Она тоже не с пеленок жила в роскоши. Она родом из уважаемой крестьянской фамилии, известной в Бретани. И отец мой был всего лишь архитектором, который покинул Париж и переехал в Сен-Мало, чтобы сделать маме приятное. Бью-Риваж находился в ужасном состоянии, когда отец купил его; он стоил меньше, чем наша квартира в Париже. И не надо больше разговоров о какой-то там принадлежности. Ты принадлежишь мне. И вес, — отрезал Люк, целуя ее в губы. — Пойдем в дом. Но сначала ты должна увидеть огород. Гордость и радость моей мамы.

Глава 11

Огород представлял собой несколько грядок, расположенных возле стены дома так, чтобы солнце под нужным углом падало на овощи. Предварительно выслушав рассказ Люка, Порция с восторгом сообщила мадам Бриссак, что очарована ее огородом.

— Когда мы приехали, здесь были одни развалины, — объяснила хозяйка, и голос ее при этом звучал более приветливо.

Рассказы Режины о работах на огороде и ее достижениях в выращивании различных овощей очень удивили Порцию. Казалось, сельские занятия нравятся этой чопорной даме ничуть не меньше, чем рукоделие.

— А вы и вскапываете сами? — полюбопытствовала Порция.

— Уверяю тебя, что нет, — вмешался Люк. — Я плачу местным крестьянам, которые выполняют всю грязную работу в саду.

— Мне остается лишь сажать, выращивать… и давать инструкции, — добавила мадам Бриссак и продолжила увлекательный рассказ о выращенном ею новом сорте картофеля, который может расти рядом с артишоками. — Эдвард, отец Люка, не занимался хозяйством. Он только реставрировал дома. После его смерти, — произнесла она, выразительно посмотрев на Порцию холодными голубыми глазами, — Бью-Риваж вся моя жизнь.

Позже, в своей комнате, Порция безо всякого энтузиазма собиралась к ужину. Совершенно очевидно, что последнее замечание хозяйки предназначалось именно ей. Если Порция Грант имеет намерение в качестве жены Люка устроиться в Бью-Риваж, она может забыть об этом раз и навсегда. Режина Бриссак ей этого никогда не позволит.

Порция попросила Люка предоставить ей два часа свободного времени.

— Зачем тебе тратить время на что-то, когда меня нет рядом?

Порция спокойно возразила:

— Мне необходимо немного отдохнуть, принять ванну, почитать. И потом, я хочу собраться, чтобы хорошо выглядеть на ужине.

Люк кивнул.

— Прекрасно. Но в семь тридцать ты должна быть в столовой. И ни минутой позже.

Теперь Порция удовлетворенно смотрела на себя в зеркало. Она надела строгое платье из золотистого, цвета бронзы, бархата, которое чудесно гармонировало с ее темно-каштановыми волосами. Волосы были сколоты на затылке золотистой заколкой, а к плечам сбегали свободными блестящими локонами. Своеобразный компромисс на радость Люку.

Она встретила его на лестнице. На нем был один из его роскошных костюмов и темно-голубой галстук с красивой золотой булавкой. Оливковую кожу оттеняла белоснежная рубашка. Увидев Порцию, Люк застыл в восхищении.

— Ты просто неотразима, — прошептал он.

Порция довольно улыбнулась.

— Ты тоже неплохо выглядишь. В столовой их встретила мадам Бриссак. В простом черном платье и с фамильными бриллиантами в ушах.

— Проходите, Порция, — вежливо пригласила она, цепким взглядом окидывая гостью. — Вы хорошо отдохнули?

— Да, спасибо. Правда, я не спала. Читала все время. — Порция заметила незаконченную вышивку в раме. — Разрешите взглянуть, мадам?

— Конечно. Люк, принеси Порции аперитив. Люк подал ей бокал с вином, который Порция взяла с рассеянной благодарностью, так как рассматривала работу хозяйки.

— Это великолепно, мадам, — искренне призналась она.

Режина пожала плечами.

— Так. Домашнее занятие. Мне никогда не приходилось делать что-нибудь, чтобы зарабатывать себе на жизнь, как вам.

Что-то оскорбительное прозвучало в ее тоне, и Люк взял Порцию за руку. Порция попыталась незаметно вырваться, но Люк не отпустил ее. Так, взявшись за руки, они подошли к столу. Мадам Бриссак бросила ледяной взгляд на это рукопожатие и отвернулась.