Исправление повесы - Джордж Кэтрин. Страница 24

Адам ждал ее в фойе отеля, расположившись с вечерней газетой в мягком кожаном кресле возле входа. При ее появлении он вскочил, и, увидев его вдруг непредвзятым взглядом, Лаури почувствовала с досадой, как все в ней затрепетало. Но она тут же пресекла непрошеные чувства. Все это, напомнила она себе, осталось в прошлой жизни. Сегодняшний вечер — тяжелая повинность, чтобы благополучно разделаться с этим. Адама, которого она знала, больше не существует. Великолепный высокомерный мужчина, улыбающийся ей, больше не ее возлюбленный. Он угроза ее существованию.

— Привет, Лаури. — Он взял ее за руку, и глаза его сверкнули, когда она быстро отдернула ее. — Ты великолепно выглядишь — на щеках розы с холода.

— Надеюсь, не на носу, — беззаботно откликнулась она. — А здесь очень тепло.

Адам помог ей выбраться из пальто, по крою напоминающего морскую шинель, и передал его проходящему официанту.

— Пойдем в бар, выпьем и подумаем, что будем есть.

Бар был маленьким, тускло освещенным, чтобы усилить ощущение интимности, отчего Лаури стало не по себе. К немалому ее огорчению, в баре были в основном парочки, поглощенные друг другом. По ней, так лучше был бы шум, смех, гремела бравурная музыка, чтобы как-то разрядить напряженность ситуации, и не помешал бы глоток чего-нибудь, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Однако, решив сохранить ясную голову, Лаури отказалась от предложенных напитков и попросила стакан минеральной воды, не обращая внимания на то, что у ее спутника брови полезли вверх.

— Ну ладно, давай рассказывай, — сказал Адам, как только появились заказанные напитки. — Почему Пеннингтон?

Лаури откинулась на спинку стула, довольная, что не приходится ходить вокруг да около.

— Всего в нескольких милях отсюда у меня есть родня. К ним я приехала из Лондона. А здесь мне нравится, вот я и осталась… — Она замолчала, прикусив губу.

— После чего? — спросил он.

— После того как оправилась от разрыва с тобой, — деревянным голосом проговорила Лаури. Адам глотнул свое виски.

— Это заняло много времени?

— Нет, — солгала она не задумываясь. Наступило молчание, прерванное официантом с двумя объемистыми картами. К тому моменту, когда они изучили меню, обстановка несколько разрядилась.

— Итак, теперь ты торгуешь детской одеждой, — сказал Адам, насмешливо улыбаясь. — В отличие от сексуального женского белья.

— Видишь ли, «Малыш» несколько отличается от обычных магазинов детской одежды.

— Чем? — спросил Адам, в глазах загорелся профессиональный интерес.

— Мы продаем не новую детскую одежду, — объяснила она, радуясь, что можно сменить тему. — Нам приносят одежду, из которой дети выросли, — в отличном состоянии, разумеется, в основном роскошную, вроде «Беби Диора», плюс ненужные больше коляски, детскую мебель и все такое прочее. Мы продаем товары по бросовым ценам, половину выручки забираем себе.

— Много денег на этом, конечно, не сделаешь? — вставил, нахмурившись, Адам.

— Дела идут очень неплохо, но мы предлагаем и другие услуги. На первом этаже у нас ясли с квалифицированным персоналом: там матери могут на час-другой оставить своих детей. Торгуем также обувью со всеми сопутствующими товарами, у нас есть штат опытных беби-ситтеров… — Она остановилась, покраснев. — Что-то я разговорилась…

— Приятно видеть такой энтузиазм. — Адам поднялся, потому что подошедший официант сообщил, что обед подан. — Давай поедим. Но предупреждаю, потом я хочу выспросить у тебя обо всем, что произошло после того, как ты оставила меня перед алтарем, так сказать, вплоть до того момента, когда судьбе было угодно, чтоб ты столкнулась со мной сегодня вечером.

Аппетит у Лаури сразу пропал. Семга с соусом из авокадо утратила свою привлекательность. Как и все прочие блюда. Какая жалость, с горечью подумала Лаури. Такая еда каждый день с неба не падает. Последний раз, вдруг вспомнила она, она пировала в подобном ресторане с этим же самым человеком; он раздраженно косился на дорогие блюда, к которым она даже не притронулась.

— Какое-то у тебя странное выражение, — заметил Адам. — Тебе не нравится семга?

— Должно быть, я не очень голодна, — призналась она.

— Оставь ее и приступай к пудингу. Ты раньше любила сладкое. Может, соблазнишься? — он улыбнулся, и в глазах его вспыхнул знакомый блеск.

— Нет, спасибо, — улыбнулась она в ответ. — Кофе было бы замечательно, но ничего больше.

— Ну тогда пойдем в бар, там и выпьем. Бар к этому времени был переполнен. Но как по волшебству — что всегда происходило, когда она была с Адамом, — едва они вошли, парочка поднялась и направилась к выходу, и Адам, не теряя времени, живо усадил Лаури в опустевший уголок и предложил выпить бренди или ликера.

— Нет, правда не хочу, — покачала она головой. — Мой день начинается очень рано. Боюсь, не стала бы болеть голова.

— Не думаю, что полстаканчика вина повредит тебе.

Лаури разлила кофе, машинально положила кусок сахара в чашку Адама и протянула ему, но тут же обругала себя, уловив его самодовольный взгляд.

— У тебя отличная память, Лаури.

— Только на пустяки, — она мило улыбнулась.

— Вроде обещания выйти замуж? — Его глаза так впились в нее, теплоты как не бывало.

Лаури пожала плечами, вдруг успокоившись теперь, когда все карты были выложены на стол.

— На самом деле я никогда не обещала выйти за тебя замуж, Адам. Просто мое молчание ты принял за согласие.

Его глаза угрожающе сузились в щелки.

— Ты хочешь сказать, что никогда и не собиралась приходить на бракосочетание в тот день?

— Так оно и было, — она допила свой кофе, затем налила еще, жестом предлагая и Адаму.

— Нет. Я хочу бренди, — он помахал официанту, затем снова повернулся к Лаури. — Почему?

— Что почему?

— Ты и сама отлично знаешь, черт побери! — взорвался он. Его губы сжались в узкую полоску. — Почему ты так со мной поступила? Что я такого сделал? Я просил тебя выйти за меня замуж, не забыла?

— Правда. Но с такой явной неохотой, что я чувствовала себя последней мерзавкой, загнавшей тебя в угол, — Лаури поежилась. — Словно я была камнем на твоей шее. А для меня ты был единственным человеком, которого я любила — до того момента, во всяком случае.

Адам подождал, пока официант поставит бренди, затем одним махом ополовинил рюмку, поставил ее и воззрился на Лаури холодным обвиняющим взглядом.

— В тот день, когда ты не пришла, я звонил Руперту, боясь, не случилось ли чего с тобой по дороге. Когда он сказал, что ты уехала, я ничего не мог понять, а когда я приехал за письмом, Сара одарила меня таким взглядом… У меня кровь застыла в жилах, — он мрачно усмехнулся. — С тех пор я ни его, ни ее не видел. Они ясно дали мне понять, что я персона нон грата в их доме. Этого никогда я тебе не прощу. Я их очень люблю. Я люблю Эмили и Доминика, но боюсь, Сара никогда больше не позволит мне видеть их. Лаури пожала плечами.

— Не забывай, из какой она семьи. Морганы — это целый клан, и живут они по законам клана. Адам уставился на нее.

— Значит, ты слыхала о моей неудачной поездке в Уэльс, чтобы разыскать тебя?

— Разумеется. Отец позвонил мне сразу после твоего ухода.

— Встретили меня там — хуже некуда!

— А ты чего ожидал?

— Черт побери, Лаури, я пытался выяснить, куда ты провалилась. В тот момент у меня и без того дел было невпроворот, мне только не хватало мотаться по всей стране, отыскивая тебя.

— Я не просила искать меня, — заметила она холодно. — Да к тому же одну поездку в Кумдеруэн не назовешь мотанием по всей стране.

Адам еле сдерживался.

— Но все равно это было пустой тратой времени. Твой отец наотрез отказался сказать мне, где ты, и, по сути, выставил меня за дверь. Твоей мачехи я даже не видел. Что мне оставалось делать? Я вернулся в Лондон и постарался забыть, что ты существуешь.

— Очень разумно.

Он глянул на нее угрюмо.

— Ты-то, судя по всему, забыла меня достаточно легко, раз у тебя кто-то есть.