Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика - Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Страница 61

что здесь смешиваются двоякого рода определения {паралогизм),

именно смешиваются эмпирические определения с категориями, и

Кант показывал далее, что мы не имеем права умозаключать от

первых к последним и вообще ставить вместо первых последние.

Как видим, эта критика не высказывает ничего иного, чем

вышеприведенное в § 39 юмовское замечание, что вообще определения

мысли — всеобщность и необходимость — не встречаются в

восприятии, что эмпирическое как по своему содержанию, так и по своей

форме отлично от определений мысли.

Примечание. Если опытное знание должно служить оправданием

мысли, то несомненно требовалось бы, чтобы мы могли точно доказать ее

присутствие в восприятии. — Что нельзя утверждать относительно

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 95

души, что она субстанциальна, проста, тожественна с собою и

сохраняет свою самостоятельность в общении с материальным миром, —

это обосновывается в кантовской критике метафизической

психологии лишь тем, что определения души, которые опытным путем дает

нам сознание о душе, не вполне совпадают с теми, которые производит

при этом мышление. Но, согласно изложенному выше, познание

вообще, и даже опыт, состоит по Канту в том, что мы мыслим восприятия,

т. е., что мы превращаем в определения мысли те определения,

которые первоначально принадлежат восприятию. — И все же следует

признать успехом кантовской критики то, что философствование

о духе освободилось от души–вещи, от категорий и, следовательно, от

вопросов о простоте или сложности, материальности и т. д. души. —

Но истинной точкой зрения на недопустимость таких форм будет

даже для обыденного человеческого сознания не то, что они суть

мысли, а скорее то, что такие мысли сами по себе не заключают в себе

истины. — Если мысль и явление не вполне соответствуют друг другу,

то нам предоставляется выбор, считать ли недостаточным одно или

другое. В кантовском идеализме, поскольку он рассматривает

разумное, недостаток приписывается мыслям, так что последние

потому именно признаются неудовлетворительными, что они не

адэкватны воспринимаемому и ограничивающемуся объемом восприятия

сознанию, потому что мысли не встречаются в последнем как в

таковом. Содержание мысли само по себе здесь не рассматривается.

Прибавление. Паралогизмы суть вообще ошибочные

умозаключения; их ошибочность состоит более определенно в том, что одно и

то же слово употребляется в различном значении в двух посылках.

На таких паралогизмах основан, согласно Канту, метод прежней

метафизики в рациональной психологии, поскольку здесь именно лишь

эмпирические определения души рассматриваются как

принадлежащие ей самой по себе. — Совершенно правильно, впрочем, что такого

рода предикаты, как простота, неизменность и т. д., нельзя

приписывать душе, но не по указанному Кантом основанию, не потому,

что разум, приписывая душе эти предикаты, переступил бы указанные

ему границы, а потому, что подобного рода абстрактные определения

рассудка слишком плохи для души, и она есть еще нечто совершенно

другое, чем только простая, неизменная и т. д. Так, например,

душа есть, несомненно, простое тожество с собою, но вместе с тем она

и деятельно различает себя внутри самой себя; напротив, только

простое, т. е. абстрактно простое, есть именно как таковое вместе с

тем и мертвое. — Что Кант своей полемикой против прежней

метафизики устранил эти предикаты из понятия о душе и о духе, — надо

считать большим успехом, но основание, указываемое им для такого

устранения, совершенно ошибочно.

§ 48.

?) При попытке разума познать безусловное второго предмета

(§ 35), мира, он впадает в антиномии, т. е. в утверждение двух

противоположным суждений об одном и том же предмете, и впадает в эти

антиномии именно так, что каждое из этих суждений он должен

утверждать с одинаковой необходимостью. Отсюда вытекает, что

содержание мира, определения которого, как оказывается, страдают

таким противоречием, не может существовать в себе, а есть лишь

явление. Разрешение противоречия состоит в том, что оно принадлежит

не предмету самому по себе, а лишь познающему разуму.

Примечание. Тем самым здесь говорится, что само содержание, а

именно категории сами по себе приводят к противоречию. Эта мысль,

что противоречие, которое разумные определения рассудка полагают

в разумном, существенно и необходимо, должна рассматриваться как

один из важнейших и значительнейших успехов философии нового

времени. Насколько эта точка зрения глубока, настолько же

тривиально разрешение противоречия; оно представляет собою лишь нежное

отношение к мирским вещам. Не сущность мира носит–де на себе пятно

противоречия, а лишь мыслящий разум, сущность духа. Не трудно

согласиться, что являющийся мир обнаруживает противоречия

размышляющему духу: являющийся мир — это мир, каков он есть для

субъективного духа, для чувственности и рассудка. Но если сравнить

сущность мира с сущностью духа, то нельзя не удивляться тому, как,

нимало не задумываясь, философы выставляли, и вслед за ними другие

повторяли, смиренные утверждения, что не сущность мира, а сущность

мышления—разум—противоречива внутри себя. Не помогает и

следующий оборот речи: разум впадает в противоречие лишь благодаря

применению категорий. Ибо при этом утверждают, что это

применение необходимо и у разума нет для познания никаких других

определений, кроме категорий. Познание есть на самом деле определяющее

и определенное мышление; если разум есть лишь пустое,

неопределенное мышление, то он ничего не мыслит. Когда же в конце концов разум

сводится к пустому тожеству (смотри в следующем параграфе), то

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ

и он также счастливо освобождается от противоречия

посредством легкой жертвы вообще всем содержанием и

содержательностью.

Можно, далее, заметить, что отсутствие более глубокого

рассмотрения антиномии привело раньше всего еще к тому, что Кант

перечисляет лишь четыре антиномии. Он наткнулся на них потому, что

он здесь так же, как и в так называемых паралогизмах, исходил из

таблицы категорий, чем применил ставший впоследствии столь

излюбленным прием, заключающийся в том, что вместо того, чтоб

выводить определения предмета из понятия, этот предмет просто

подводится под готовую схему. Остальные недостатки в кантовском

рассмотрении антиномии я показал в моей «Науке логики». — Здесь

главным образом мы должны заметить, что антиномия встречается не

только в четырех особых, заимствованных из космологии,

предметах, а во всех предметах всякого рода, во всех представлениях,

понятиях и идеях. Знание этого и познание предметов в этом их свойстве

составляет существенную сторону их философского рассмотрения; это

свойство составляет то, что ниже определится как диалектический

момент логического.

Прибавление. С точки зрения прежней метафизики принималось,

что если познание впадает в противоречия, то это — лишь случайное

заблуждение, основанное на субъективной ошибке в умозаключении

и рассуждении. Напротив, согласно Канту, мышление по самой своей

природе впадает в противоречия (антиномии), когда оно хочет

познать бесконечное. Хотя, как мы указали в примечании к

предшествующему параграфу, обнаружение антиномий должно

рассматриваться как очень важный успех философского познания, поскольку

этим был устранен неподвижный догматизм рассудочной метафизики и

обращено внимание на диалектическое движение мышления, мы все же