Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 43

Тут тоже умело отобраны штрихи, чтобы создать из Юры портрет «русского фашиста», к тому же дурака. «Чужих не кормим» — это о людях, которые за треть цены приехали бы грузить камень. Справляют в городе годовщину погрома. «Гастарбайтеров тут просто порвут» — это речь уже вообще не о преступниках, не о чеченцах, а о социальной группе. «Гастарбайтерами» бывают и украинцы, а завтра, может, станут и рязанские.

Юра якобы не понимает, что кондопожский шунгит покупается в Питере только потому, что его разгружают, поднимают на строительные леса и облицовывают им элитные дома те самые «гастарбайтеры». Стешин представляет нам спектакль: всеобщее ликование и одобрение вызывает погром, благодаря которому в одном небольшом городе удалось «выселить кавказцев», ничего не изменив в социально-экономической системе в целом.

Какой ценой этот спектакль оплачивает российское общество в целом? Поддержка депортации «мигрантов» означает легитимацию расчленения РФ. Ясно, что если населению запрещается по этническому признаку передвигаться по территории государства — притом, что созданный в нем порядок не позволяет вести хозяйство в своем регионе, — то эти регионы имеют моральное право и экономические мотивы для того, чтобы отделиться от России. В 1990 г. максимальная разница в среднедушевом доходе между регионами РСФСР составляла 3,5 раза. В 1995 г. она выросла до 15,6 раза, в ноябре 2005 г. составила 12 раз. Запретить в этих условиях миграцию — значит вообще подорвать в ряде регионов возможность ведения того образа жизни, который принят в стране, а это и есть шаг к ее расчленению. Уже сейчас идет архаизация жизни многих регионов. С 1990 по 2005 г. разница между регионами в розничном товарообороте на душу населения выросла от 3,1 до 26,5 раз и в объеме платных услуг от 3 до 56,8 раза.

Выполнение государством противозаконных митинговых требований толпы означает переход от власти коррумпированной к власти криминальной, поскольку требование о депортации (граждан РФ!) и этнической чистке находится в радикальном конфликте с законами РФ и международным правом.

Требование этнической чистки в нынешних условиях — шаг к «молекулярной» этнической войне почти на всей территории РФ. При этом именно русские в такой войне будут нести неприемлемый урон. Если они и начнут мобилизоваться для такой войны, то под рукой организованной преступности, которая сама является наднациональной.

После событий в Кондопоге говорилось, что государство действует ошибочно — вместо закручивания гаек «потакает» преступникам. Но система противоречий, о которой идет речь — взрывчатый материал, с которым государство вынуждено обращаться очень осторожно. Требовать от него «решительных» действий вроде депортации может только провокатор — сознательный или по наивности.

Если оценивать действия государства в целом, то я бы считал, что в рамках рыночной реформы оно действует верно. Радикализация ситуации в Кондопоге была попыткой сломать равновесие. Пробный шар в виде погрома был ультиматумом государству: закрути гайки, иначе мы вырвем у тебя лицензию на насилие. Уже этот ультиматум означает утрату государством доли его легитимности. Уступить монополию на насилие означало бы полную утрату авторитета государства. Сильнее всего это ударило бы именно по русским.

Чтобы снять накал страстей, власти пошли в Кондопоге на уступку, приглушая политическую сторону события. Радоваться тут особенно нечему — в государстве, как и в семье, уступки, вырванные ультиматумами и шантажом, в перспективе обходятся очень дорого.

Наблюдения последних десяти лет позволяют предположить, что в России реализуется долгосрочная программа постепенного взращивания русского этнического национализма, который и должен стать главной преградой для восстановления межнационального общежития, выстроенного российской цивилизацией. Основным объектом идеологической пропаганды является молодежь постсоветской формации, ставшая одной из главных социальных жертв реформы.

В сплочении на основе этнонационализма эта молодежь находит отдушину, которая дает иллюзию борьбы против безысходности социального тупика. Рассуждения молодых приверженцев этого движения методологически беспомощны. Строя в воображении идеальный образ «России для русских», они мыслят так, будто перед ними чистая доска. На деле каждое поколение приходит в страну, которая в своем развитии прошла множество перекрестков с «неотменяемыми» выборами пути. Уже не отменить сложившегося в Киевской Руси симбиоза славян со степняками-тюрками и угро-финнами лесной зоны, не отменить крещения Руси, монгольского ига и создания Российской империи, индустриализации и русской революции, развала СССР и длительной аномалии нынешнего кризиса. Закрывая на все это глаза, этнонационалисты «грезят наяву». Это не политический проект, а профанация.

Планы этой молодежи «романтически гуманитарны». Они совершенно исключают инженерный подход. Для политического проекта это тупик, никакого «расчета сил и средств» в рассуждениях не просматривается. Хочу, чтобы было так, как я хочу! Предлагается грандиозный план окружить Кавказ колючей проволокой, но не говорится, откуда возьмется такая уйма проволоки и кто будет вдоль нее ходить дозором. Где эти «тридцать три богатыря и с ними дядька Черномор»? Поминают депортацию чеченцев 1944 г. И мы, мол, так же поступим. Но не хотят видеть, что для этого надо иметь Сталина, Красную Армию и чеченцев образца 1944 г. А сейчас ничего этого нет.

Предлагают проект этнонационализма, но не желают и знать, что это такое и как они будут блокировать присущие ему побочные процессы. Простой вопрос — как предлагается блокировать трайбализацию самого русского народа, его расползание на региональные субэтносы? А ведь этот процесс идет под самым носом «Русского проекта». Что русские этнонационалисты собираются делать со всеми этими проектами «южно-русской идентичности», «сибиряками», «поморами» и пр.? Их тоже «за колючую проволоку», или их пока считают «союзниками»?

Скорее всего, никакого политического проекта на основе русского этнического национализма не возникнет, однако как средство стравливания народов России и углубления расколов в русском ядре эта программа представляет актуальную и фундаментальную угрозу для России.

Глава 5. РАЗРУШЕНИЕ КУЛЬТУРЫ

Во время перестройки и реформы главным объектом воздействия было культурное ядро советского общества. При достаточной глубине его разрушения терял связность и волю советский народ, а значит, можно было ликвидировать СССР, сменить политическую систему и произвести передел собственности и кардинально перераспределить доходы.

Удар был нанесен столь сильный, что была повреждена культура России в целом, как система, во всех ее элементах и связях. Более того, были запущены механизмы разрушения культуры, которые вошли в режим самовоспроизводства и даже самоускорения. Этот процесс стал угрозой, чреватой перерастанием в национальную катастрофу.

Никакой программы блокирования этого процесса и восстановления поврежденных частей не выработано ни в государстве, ни в обществе. Сопротивление носит молекулярный неорганизованный характер, и шансы на его решающий успех невелики. Требуется программа и организация.

Рассмотрим инструменты разрушения и типы повреждений, которые нанесены российской культуре. Подойдем прагматически, видя в культуре систему, необходимую для существования народов России и самой России как стране.

Кризис культуры всегда связан с кризисом ее философских оснований. По ним и били. В центре любой национальной культуры — ответ на вопрос «что есть человек?» 40 Вопрос этот корнями уходит в религиозные представления, но прорастает в культуру. На это надстраиваются все частные культурные нормы и запреты.

Человек создан (преображен из животного) миром культуры. Первое дело культуры — заставить и научить нас быть людьми. Дело культуры — дать нам знания, умения и мотивы, чтобы жить в обществе и непрерывно создавать его. Культура дает нам квалификацию — быть членом общества. Она загоняет нас в рамки дисциплины, как при обучении рабочего, врача и пр. Культура вбивает в нас множество табу и запретов, подчиняет цензуре. Культура дает нам знания и умения быть частицей народа, а не соринкой в человеческой пыли. Это сложное обучение и трудное дело.