Мрак под солнцем - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 13

Воспоминания

Он сидел в своем кабинете, устало уставившись в зеркальную поверхность стола. Нет, он не собирался сдаваться просто так, на милость восставшим хамам. Просто он очень устал. Последний митинг, на котором ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным, отнял у него последние остатки сил. Он, кажется, забыл те дни, когда митинги могли идти с утра до вечера, а он, еще молодой и полный сил, мчался из одного конца города в другой, чтобы успеть на очередной митинг. Когда это было? Раздался телефонный звонок. Это был телефон его прямой связи, о которой знали лишь несколько человек. «Неужели жена?» – подумал, сморщившись, Чаушеску. В последнее время ее неумеренные требования и крайний радикализм смущали даже Президента. Он поднял трубку и с облегчением услышал голос Андруты, своего брата, директора школы безопасности.

– Положение очень сложное, – сказал Андрута, – по-моему, наше телевидение просто выходит из-под контроля. Они передают всякую чушь.

– Да, – устало ответил Чаушеску, – я скажу, чтобы проследили.

– На всякий случай я приказал записывать все события на пленку, – сообщил Андрута, – мои люди активно работают в городе. Потом мы сможем разбираться с каждым из мятежников в отдельности.

– А почему ты думаешь, что это мятеж? – спросил вдруг Президент.

– Что? – не поверил самому себе Андрута. – Я не совсем понял.

– Ничего, просто я вспомнил Германию. Там тоже считали, что эти волнения скоро пройдут. Ты же знаешь, чем там кончилось.

– У нас нет такой стены, – раздраженно ответил Андрута. Его начал тревожить такой пессимизм Николае. Это было совсем не похоже на энергичного и хитрого Чаушеску. Он не понимал, что брат мог просто устать от этой вечной борьбы за власть.

– Да, я помню, – сказал Президент, уже собираясь положить трубку.

– До свидания, – зло бросил Андрута и первым отключился.

Чаушеску осторожно положил трубку на телефон. Он понимал, что рано или поздно это произойдет. Он никогда не доверял этому выскочке Михаилу Горбачеву. Через китайскую разведку ему удалось получить некоторые подробности встречи Горбачева с Президентом США Джорджем Бушем на Мальте. Секретность встречи была настолько абсолютной, что оба лидера мировых держав встретились на корабле, в море, предпочитая такой необычный способ общения. Чудом удалось узнать, что Горбачев дал согласие на демонтаж Берлинской стены. Он фактически сдал всех своих союзников в Европе.

Еще когда в прошлом году начались первые волнения в самом Советском Союзе между Арменией и Азербайджаном из-за Карабаха, встревоженный Чаушеску сказал на Политбюро, что это может быть началом очень крупных неприятностей. Уже тогда нерешительная и, главное, непродуманная политика Горбачева вызывала у него большую настороженность. И когда произошли события в Сумгаите, он был в Сибиу. Вернувшись в Бухарест, он с облегчением узнал, что по приказу Горбачева в город введены войска. Тогда казалось, что все еще можно повернуть обратно. Но это только казалось. Противостояние, начавшееся в Карабахе, перекинулось на другие республики, вызвало кровавый ураган в Ферганской долине Узбекистана, положило начало изменениям в самой Восточной Европе. Если можно ставить вопрос об отделении в самом Советском Союзе, если одна область может выходить из одной республики и входить в другую, значит, это можно делать повсюду.

Прибалтийские республики вспомнили о своей независимости до сорокового года, в Югославии начался процесс разложения целого государства, в Румынии начались глухие волнения в Трансильвании. А в самой Германии немцы справедливо рассудили, что, если можно объединять Армению и Карабах, значит, установленные границы в жестких рамках социалистической системы не такие прочные. И тогда рухнула Берлинская стена.

В последние дни Чаушеску часто просил сводки о последних событиях в Баку. Ситуация в декабре восемьдесят девятого в столице Азербайджана была просто неуправляемой. Власть лишь формально сохранялась за представителями партийных и советских органов. По сообщениям зарубежных информационных агентств, на дорогах в Баку уже стояли посты Народного фронта. Со дня на день можно было ожидать открытого мятежа. А вместо этого начались события в самой Румынии.

Да, в который раз подумал Чаушеску, во всем виноват этот Горбачев с его бредовыми идеями. Не сумел справиться со своей собственной страной, пошел на уступки Западу и в результате разрушил всю систему социализма. Он не хотел признаваться даже самому себе, что в Румынии социализм отождествлялся с именем самого Чаушеску.

Рассчитывать на союзников больше не приходилось. Тогда в Чехословакию, в шестьдесят восьмом, он не послал румынские войска, но объединенные силы русских, немцев, даже венгров и болгар вошли в Прагу и наказали чехов и словаков за тщетную попытку вырваться из самой системы социализма. Пражская весна была потоплена в крови.

Тогда он мудро рассудил, что участие румынских сил может придать нездоровый импульс начинавшимся волнениям в армии. Ему нужно было больше думать об укреплении собственного режима, он еще сидел достаточно непрочно и очень многие готовы были убрать молодого Генерального секретаря с его поста. Тогда он выстоял, а через шесть лет даже стал Президентом страны.

Он вспомнил свое родное село Скорничешти. Старики рассказывали, что в день его рождения была страшная стужа, сильный снегопад и повитуха, обычно принимавшая в селе роды, даже немного опоздала, явившись в их дом, когда роды уже начались. Потом было трудное детство. С четырнадцати лет он разносит листовки и помогает молодым коммунистам. Через год он становится комсомольцем, а еще через год его избирают в ЦК комсомола. Это были самые трудные годы в истории Румынии. Повсеместно поднимали голову местные фашисты, была создана ультраправая Национал-христианская партия. Активно действовала возникшая в тридцать первом году «Железная гвардия», не скрывающая своих фашистских взглядов. В восемнадцать лет Николае становится коммунистом. Как они тогда верили в коммунистические идеалы, какими чистыми и наивными они были. Через три года он уже секретарь комсомольской организации Бухареста. Его небольшую фигуру узнают повсюду, он встречается с рабочими, идет в первых рядах митингующих, выступает настоящим вожаком молодежи.

В сентябре сорокового в Румынии происходит фашистский переворот. К власти приходит новый король, Михай, а фактическая власть достается генералу Антонеску, который вместе с «Железной гвардией» превращает страну в сателлита Германии. Уже через месяц в Румынию входят немецко-фашистские войска.

Тогда он не успел уйти. Его арестовали, и долгие четыре года он проводит в заключении. В Советском Союзе идет самая страшная война, и сотни тысяч румын принимают участие в этой войне на стороне Германии. [7] Заключенные коммунисты жадно ловят каждое сообщение о победе советских войск. После краха под Сталинградом всем становится ясно, что победа будет на стороне правого дела. Как они тогда верили в Москву, как молились именем Сталина, как жили сводками советского Информбюро.

В сорок четвертом в страну вошли советские войска. Король Михай вовремя понял, что пора менять тактику, и отрекся от своих прежних союзников. В Москве было подписано соглашение о перемирии, и вскоре румынские войска были посланы против своего старого союзника – фашистской Германии. Освобожденный из тюрьмы в сорок четвертом, Николае Чаушеску становится признанным лидером молодежного движения в ЦК комсомола. После победы он работает на партийной работе, а в начале пятидесятых несколько лет даже пребывает на должности заместителя министра обороны страны, успев обрасти нужными связями и друзьями в армии.

Во время работы в правительстве он пользуется неизменной симпатией главы правительства Петру Грозы, также отсидевшего при Антонеску несколько лет в тюрьме. В тридцать шесть лет Николае Чаушеску становится самым молодым секретарем ЦК партии, а через год избирается членом Политбюро. Когда спустя десять лет умрет Георгиу-Деж, Чаушеску будет самым достойным и самым лучшим кандидатом на должность руководителя партии и государства.