Мрак под солнцем - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 40

– Он слишком связан с Фиделем, – сказал Данченко, – в мире его не захотят принимать. Кроме того, в руководстве Кубы есть еще и очень деятельная женщина – его супруга Вильма Эспин Гильойс де Кастро. Очень образованная женщина. Училась в Массачусетском технологическом институте в США. Воевала. Была помощником Франка Паиса. Потом этот восточный фронт возглавил Рауль Кастро. Она – член Политбюро с восемьдесят шестого года.

– Давайте дальше. Но почему де Кастро? – спросил Максимов.

– Это была очень известная семья на Кубе, – ответил Данченко, – довольно крупные землевладельцы. Кстати, мать и жена Фиделя после победы Кубинской революции эмигрировали в США. Супругой Фиделя Кастро была Хуана Диас Баларт. И тоже не захотела остаться со своим победившим мужем.

– Вообще странная судьба, – задумчиво сказал Нилин, – в него ведь влюблена половина женщин всего земного шара, я уже не говорю о кубинских женщинах. А собственная жена не смогла понять.

Поразительна судьба такого человека.

– По-моему, я где-то читал, что близкие не могут оценить величие человека, находясь рядом с ним, – вспомнил Максимов. – Для них он просто близкий человек, кушает вместе с ними, спит, разговаривает, смеется, злится. А в масштабах мира он – настоящий гений. Такое случается. В конце концов, и Лев Толстой тоже жаловался, что его не всегда понимают.

– Не будем отвлекаться, – сказал Данченко, – давайте проанализируем следующих.

– Друг детства Фиделя и Рауля Кастро – Педро Мирет Прието, член Политбюро, заместитель председателя Госсовета и Совета Министров. Образован. Окончил Гаванский университет. Тоже участвовал в нападении на Монкаду. Вместе с братьями Кастро был на «Гранме».

– Не подойдет, – решительно сказал сам Нилин, – во-первых, ему уже под семьдесят, во-вторых, слишком близкий друг. Нет, не подойдет.

– Согласен, – кивнул Данченко, – следующий.

– Османи Сьенфуэгос Горриаран, он брат героя Кубы Камило Сьенфуэгоса. Семь лет был помощником Фиделя Кастро. В настоящее время член Политбюро. Тоже не подходит. В свое время его даже пытали в тюрьмах Батисты, но он стойко держался.

– Вот люди, – не выдержал Максимов, – про жизнь каждого можно книги писать.

– Время такое было, – недовольно сказал Данченко, словно лично его обвинили в трусости, – кто у нас там следующий?

– Член Политбюро и Секретариата ЦК Компартии Кубы Хорхе Рискет Вальдес Сальданья. С тринадцати лет принимает участие в борьбе против диктаторских режимов на Кубе, становится секретарем социалистического союза молодежи. Потом воевал, был начальником политотдела. Вначале ему, видимо, не очень доверяли. Он был шесть лет министром труда, а потом три года в конце семидесятых – генеральный представитель Кубы в Анголе, руководил там действиями кубинских интербригад. С 1980-го стал членом Политбюро. Потом – заведующим общим международным отделом. Но ему уже шестьдесят пять. А это серьезный возраст для политика.

– Только что во Франции Президентом избран Ширак. Он тоже не мальчик, – возразил Максимов.

– Но это Франция, – в тон ему ответил Нилин. – Там другие традиции, другой народ. Здесь нужен человек помоложе. Они все очень сильно завязаны на Фиделя Кастро.

– Может, начнем сразу смотреть оппозицию? – спросил Данченко.

– Давайте все-таки рассмотрим еще несколько кандидатур, – попросил Нилин, – может, что-нибудь сумеем выделить.

– Только не нужно искать среди членов Политбюро, – вставил Максимов, – это все равно что искать диссидентов среди брежневского Политбюро. Это несмешно и нереально. И потом – возраст, посмотрите их возраст.

Он начал поднимать папки одну за другой.

– Ничего не интересно. Все старики, кроме двоих. Те папки, которые вы отложили, они более перспективны, хотя я все равно не верю ни в одного из них. Они слишком близки к своему Фиделю.

– Не обязательно, – возразил Нилин, – вот посмотрите сюда. Министр внутренних дел, Абелардо Коломе Ибарро, он тридцать девятого года рождения. Он человек не Фиделя, а Рауля Кастро. Был его заместителем во время войны, потом в вооруженных силах Кубы. Сейчас – член Политбюро. Вместе с Раулем Кастро они контролируют вооруженные силы и МВД. Это серьезно.

– Нет, – быстро сказал Данченко, – это несерьезно. Москва вот уже столько лет пытается вбить клин между братьями, мы даже думали так припугнуть Фиделя. Ничего не выходит. Рауль слишком к нему привязан. Он никогда не поднимет войска против своего брата. Скорее пустит себе пулю в лоб. И этот Абелардо тоже такой.

– Вот совсем молодой член Политбюро, самый молодой. Ему всего пятьдесят лет, – поднял следующую папку Нилин, – Хуан Эстебан Ласо Эрнандес. Кстати, учился в ГДР. Был первым секретарем в нескольких провинциях. И еще важный факт – на самой Кубе он кончал только Высшую партийную школу. Может, подойдет?

– Я его лично знаю, – немного снисходительно сказал Данченко, – это настоящий фанатик. Он предан Фиделю. Не подойдет.

– Давайте следующий список, – предложил Максимов, – ясно, что здесь мы ничего не найдем. Может, поискать среди интеллектуалов, как в Румынии?

– У нас есть такой человек. Роберто Фернандес Ретамар. Писатель и публицист. Лучшей кандидатуры не найти. – Нилин наклонился и вытащил папку из другой стопки, начал ее листать. – Вот посмотрите. Он учился в Парижском и Лондонском университетах. Преподавал в Колумбийском, Йельском и Пражском университетах. Директор «Дома Америки». По-моему, весь мир его встретит с криками приветствия. Такая кандидатура подойдет?

– Тоже не очень, – признался Данченко, – этот Ретамар давно живет на Кубе, пишет неплохие публицистические статьи. Но он настоящий ученый, такой рафинированный интеллигент. Ни в какую революцию он не пойдет.

– Тогда мы должны вообще приглашать людей со стороны, – вспылил Нилин, – я не понимаю, что мы делаем. Если мы заинтересованы в том, чтобы наши станции электронной разведки по-прежнему были на Кубе, нам нужно делать все, чтобы Фидель Кастро сидел там как можно дольше. А вместо этого мы ищем кандидатуру для его замещения. Вам не кажется это нелогичным?

– Не кажется, – ответил Данченко, – Фиделя скоро не будет на острове, а мы сумеем получить очень большие дивиденды от снятия страха с Америки. Они ведь по-прежнему боятся харизмы этого соседа-бородача.

– А почему вы так уверены, что его не будет? – нахмурившись, спросил Максимов.

– Знаю, – коротко ответил Данченко, – и потом, вы сами понимаете, насколько секретные сведения нам сообщил в разговоре заместитель директора СВР.

– Понимаю, – вздохнул Максимов, – вы думаете, он имел в виду и физическое устранение «команданте»?

– Я не знаю, что он имел в виду, но могу догадаться.

– А почему именно третьего июня?

– Вот этого я не знаю действительно, – засмеялся Данченко, – видимо, важная дата наше третье июня. Она имеет какое-то определенное значение.

– Давайте смотреть дальше, – предложил Нилин.

В своих больших роговых очках он напоминал скорее преподавателя гуманитарного вуза, чем офицера разведки. И если Максимов вообще был похож на любого инженера из МВТУ или МАИ со своей интеллигентной внешностью – чуть вздернутым носом, мягким, округлым подбородком, светло-коричневыми, почти рыжими, волосами и даже несколькими редкими веснушками, оставшимися на лице как знак детства, то Данченко – единственный среди них – мог вполне сойти за шпиона. Он был чуть выше среднего роста, худой, подтянутый, с резкими, даже несколько грубыми, чертами лица. Волосы он имел редкие, торчащие ежиком и трудно поддающиеся расческе. На подбородке был небольшой шрам, заметный, лишь когда он чуть поднимал голову. Зато руки и пальцы у него были красивые, длинные, строгие, как у пианистов.

– Рене Анильон Капоте, – продолжал читать Нилин, – он был послом в СССР в начале восьмидесятых. Работал девять лет первым заместителем министра иностранных дел Кубы. Он сейчас Генеральный секретарь Организации солидарности народов Африки, Азии и Латинской Америки. Ему шестьдесят три года. Может, оставим?